Было бы логичным, если бы этот негодяй убил принцессу, как источник зла, но вскоре мы выяснили, что он держал ее в плену, объясняя жителям поселения, что он хочет заставить ее открыть некую тайну, которую она скрывает.
Мы нашли жреца. Он пребывал в состоянии, которое я бы определил как сумасшествие, кто-то иногда называет подобное религиозным экстазом. Этот человек лежал посреди двора на сырой земле: распростертый и совершенно голый…он уставился взглядом в небо и ни реагировал на внешние звуки. Даже наше появление не привлекло его внимание.
Ему было лет сорок, тело со следами физического воздействия, вроде ожогов и ударов плети, производило мерзкое впечатление.
Нашим людям с трудом удалось поднять его — лишь несколько ведер ледяной воды подействовали, на крики он не реагировал.
— Творцы искушения, посланники мрака! — закричал он, за чем явились на землю Богини?
— Негодяй, немедленно отвечай: где принцесса? — в гневе обрушился на него Болэф. Я никогда не видел его в подобном настроении.
Жрец лишь рассмеялся с безумным видом…
— Осмотрите дом! — приказал Болэф своим людям.
— В доме ее нет! — сообщили нам после осмотра.
— Не может такого быть! — возразил я. — Она там. Я чувствую ее. Вы не нашли, потому что в доме есть потайное помещение.
Я вошел в дом — внутри он выглядел жутким — повсюду стояли ритуальные фигурки, и царила такая угнетающая энергетика. Много красного и черного: цвета крови и смерти. Я внимательно осматривал стены. Посреди комнаты стояло возвышение, что-то вроде алтаря. Я не сомневался, что под ним был вход в подвал.
После осмотра этого сооружения, я обнаружил механизм, отпирающий вход. Оттуда пахнуло гнилью и сыростью. Слабый свет лампы едва освещал ступени.
— Ваше высочество, — громко позвал я. — Отзовитесь!
В ответ я услышал слабый стон. Я подошел к темному углу, в котором на жалкой циновке сидела узница. Несчастную женщину больше года держали прикованной цепью, в душном подвале, ограничивая в еде и питье, без света и общества — от нее осталась жалкая тень. Но принцесса Исэль сразу узнала меня.
— Гартулиец, — прошептала она, — сын Саламандры…
— А еще, я ваш внучатый племянник, я сын королевы Эравель.
— Я знала, я знала, что ты непростой, — произнесла она и потеряла сознание.
Я вынес ее на руках из подвала, ее тело было весом как перышко. Сколько же страданий ей пришлось пережить!
— Она на грани жизни и смерти, — сказал я графу.
Болэф, изменившись в лице, вытащил из кармана пузырек с какой-то жидкостью и влил ее в рот принцессы.
— Что это? — спросил я.
— Действенное средство, помогает при слабом сердце, я купил его у одного монаха из Корсионы.
Исэль пришла в себя. Она что-то хотела сказать, но Болэф ее остановил:
— Не надо, ваше высочество, вам станет хуже.
— Ее нельзя перевозить в таком состоянии, — сказал я.
— Это точно. Я отправлю людей за королем, а ее высочество поместим в дом барона Элтена, что находится в Искре.
Мы так и поступили. За принцессой ухаживала жена барона. И по ее лицу было заметно, что дела больной очень плохи. Король приехал и долго сидел у кровати сестры. По бледным щекам его катились слезы.
Исэль умирала. Она считала, что выполнила свое предназначение, и ни о чем не сожалела. Она успела попрощаться с семьей, и в час черной лисы ее душа покинула тело. Темная ночь спустилась на густые леса Фергении. И даже свет ярких ритуальных костров, зажженных в разных ее уголках, был бессилен пролить ясность на ближайшее будущее этой страны. Зато я предвидел его, знал, что скоро все изменится.
Глава 10 Фергенийские биониты
После захвата Мириндела и установления там власти короля Цирестора, я вместе с гартулийскими дворянами поселился во дворце. Пока мои дальнейшие планы еще не созрели в точном своем очертании. Но я чувствовал, что мое место сейчас рядом с Гиликой.
Казнь Лангарэтов я пропустил, у меня было в этот день одно дело. Не думаю, что это зрелище доставило хоть какое-то удовольствие Цирестору. Гилика находилась с ним. Она хотела поддержать отца. И судя по ее заплаканному лицу в этот день, грустные мысли о человеческих пороках изрядно потрепали ее.
— Мне было тяжело смотреть, как умирают они, вся семья, их приближенные, тридцать человек, это ужасно! — сказала она, судорожно глотнув.
— Примите, ваше величество, тот факт, что вам придется не только миловать, но и казнить.
— Но почему…надо убивать. Неужели нет иного способа защитить свои интересы?
— Как можно оставлять таких людей в живых? Снова навлечь на себя опасность?
— Я понимаю, но думаю, что не смогла бы…
— Сможете, — твердо сказал я. — Когда вы станете защищать себя, свою семью, свой народ — сможете! Вы сами не представляете, на что будете способны!
— Надеюсь, Льен, мне не придется этого делать. Никогда.
— Тогда за вас это сделают те, кто вам предан.
Я не забыл про обещание, данное королеве Налиане — найти всех членов организации бионитов. Ясно, что они были и в Фергении. Теперь, когда власть черных магов из Ларотума свергнута, их противники снова должны проявить себя. В любом случае, я должен остановить их. Но для этого необходимо сначала выяснить — кто эти люди. Скорее всего, среди них есть приближенные короля.
Я обратил внимание, что рядом с его величеством неотлучно присутствует один человек — тщедушный, с невыразительными чертами лица, маленькой бородкой. Он носил титул графа Кроуберга. Этот фергенийский дворянин вызвал у меня ощущение чего-то фальшивого. Это мимолетное ощущение от встречи с ним всякий раз повторялось, когда я видел его. Но подозревать его лишь на основании моих ощущений я не мог. И все же, я решил внимательно присмотреться к графу. Выбрав удобный момент, я постарался завязать с ним разговор.
— Мне очень приятно увидеть при дворе его величества много умных и достойных людей. О вас говорят, как о способном многообещающем человеке, мне было бы приятно поближе познакомиться с вами.
Он едва успел скрыть удивление и поклонился в ответ на мою грубую лесть.
— Мнение обо мне явно преувеличено, кто бы его не высказывал.
— Его высказали люди, которым я могу доверять. Вам, наверное, было нелегко все эти годы, находиться в положении столь унизительном.
— Я был рядом с его величеством. И всегда вселял в него надежду, что придет час и справедливость восторжествует, — произнес он немного напыщенно.
— Несомненно, так и есть. Его величество опирается на верных людей, в этом залог его успеха. Как говорится: "Зверю — чаща лесная, рыбе — океан, птице — небеса, а чистому сердцем — весь мир", — спокойно процитировал я изречение, увиденное мной в крепости бионитов, — и я добавлю к этим прекрасным словам: верные слуги — доброму господину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
