– Дотракийцы топчутся и у ваших собственных ворот, – сказал Хэлдон. – Кхал Поно.
Каво отмахнулся бледной рукой.
– Табунщики приходят, мы дарим им подарки, табунщики уходят.
Он снова передвинул свою катапульту, накрыл ладонью алебастрового дракона Тириона и убрал его с поля.
Остальные фигуры постигла та же участь, хотя карлик и продержался ещё с дюжину ходов.
– Пришло время для горьких слез, – подытожил Каво, сгребая кучку серебра. – Ещё партию?
– Думаю, хватит, – помотал головой Хэлдон. – Мой карлик получил урок смирения. Пожалуй, нам лучше вернуться на корабль.
Костер на площади всё ещё пылал, но жрец ушел, и толпа разошлась. В окнах борделя мерцали огоньки свечей, а изнутри доносился женский смех.
– Ночь только началась, – заметил Тирион, – а Каво наверняка рассказал нам далеко не всё. Зато шлюхи много чего слышат от мужчин, которых обслуживают.
– Ты так соскучился по женщинам, Йолло?
– Заскучаешь тут, когда вся любовь в собственных руках.
«Вполне вероятно, что Селорис именно то место, куда отправляются шлюхи. Тиша может быть здесь прямо сейчас с вытатуированными на щеке слезами».
– Я ж чуть не утонул. После такого мужчине необходима женщина. Кроме того, хочу удостовериться, что мой дружок не окаменел.
Полумейстер рассмеялся.
– Буду ждать тебя в таверне у ворот. Не затягивай там с этим делом.
– На этот счет можешь не переживать. Большинство женщин предпочитают закончить со мной как можно быстрее.
Бордель оказался довольно скромненьким по сравнению с теми, что карлик частенько посещал в Ланниспорте и Королевской Гавани. Хозяин хоть и говорил только по-волантийски, зато отлично понимал звон серебра. Он провел карлика под аркой в длинную пахнущую ладаном комнату, где скучали четыре полураздетые рабыни. На взгляд Тириона, двум из них было не меньше сорока, а самой младшей пятнадцать или шестнадцать. Привлекательными их вряд ли можно было назвать, но они были и не такими страшными, как те, что он видел в доках. Одна была явно беременна. Другая просто толстуха с железными кольцами в сосках. И у каждой – татуировка в виде слез под глазом.
– У тебя есть девушка, говорящая на языке Вестероса? – спросил Тирион.
Хозяин недоумённо прищурился, и карлик повторил свой вопрос на Высоком Валирийском. Пару слов, похоже, тот всё-таки понял и ответил на Волантийском, но Тирион смог разобрать лишь фразу «закатная девушка» и решил, что хозяин имеет в виду девушку из Закатных Королевств.
В борделе была лишь одна такая, но совсем не Тиша. Конопатое лицо и бронзовые кудри девушки говорили о том, что грудь у неё тоже покрыта веснушками, а волосы между ног – рыжие.
– Сойдёт, – кивнул Тирион. – И принеси кувшин. Красное вино к красноволосой красавице.
Шлюха с отвращением рассматривала его безносое лицо.
– Я пугаю тебя, лапуля? Мерзкое чудовище, как сказал бы мой отец, если б не гнил в могиле.
Девушка хоть и выглядела как уроженка Вестероса, но не знала ни слова на общем языке.
«Возможно, она попала в рабство ещё ребёнком».
Её комната оказалась совсем маленькой, но на полу лежали мирийский ковёр и матрас, набитый перьями, а не соломой.
«Видал и похуже».
– Скажешь, как тебя зовут? – спросил Тирион, когда она протянула ему чашу с вином. – Нет?
Вино оказалось крепким и кислым и не нуждалось в переводе.– Пожалуй, самое время наведаться в твою пещерку. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – Ты хоть раз спала с монстром? Почему бы не сделать это сейчас? Долой одежду и марш в постель, если ты не против. А если и против, всё равно это ничего не меняет.
Девушка застыла столбом, удивлённо уставившись на Тириона, пока он не забрал у неё кувшин и не принялся задирать ей юбки. Тут она поняла, что от неё требуется, хотя и не проявила особой активности. У Тириона так долго не было женщины, что он кончил уже после третьего толчка.
Слезая с девушки, карлик чувствовал скорее стыд, чем удовлетворение.
«Это было ошибкой. Какой же жалкой тварью я стал».
– Тебе не знакома женщина по имени Тиша? – спросил он, наблюдая, как его семя вытекает из нее на постель. Шлюха не ответила.
– Ты знаешь, куда отправляются шлюхи?
Девушка продолжала молчать.
«Она как неживая… Я только что поимел труп».
Её спина была исполосована шрамами, а глаза ничего не выражали, застыв, как у мертвеца. «У нее даже нет сил ненавидеть меня».
Ему захотелось вина. Много вина. Тирион схватил кувшин и поднес к губам. Он пил так жадно и быстро, что вино красными струйками полилось по подбородку и закапало с бороды на матрас. В тусклом свете свечей оно выглядело таким же тёмным, как и вино, отравившее Джоффри. Допив, Тирион отшвырнул в сторону кувшин, перекатился на край лежанки и сполз вниз. Он пошарил рукой по полу, надеясь найти ночной горшок, но того нигде не было.
Внезапно подкатила тошнота, и Тирион, грохнувшись на колени, облевал ковёр – тот самый великолепный пушистый мирийский ковёр, прекрасный, как сама ложь.
Шлюха жалобно вскрикнула.
«Они накажут за это её», – устыдился за себя Тирион.
– Отрежь мне голову и отвези ее в Королевскую Гавань, – посоветовал он девушке. – Моя сестра сделает тебя леди, и больше никто не посмеет сечь тебя розгами. – Поняв, что до неё не доходит, о чём он говорит, Тирион раздвинул ей ноги и, пристроившись между ними, взял её снова. Хотя бы это она способна понять.
Вскоре вино закончилось, и сам Тирион обессилел, так что он поднял с пола тряпьё девушки и швырнул его к двери. Она поняла намек и поспешно убралась из комнаты, оставив его в одиночестве лежать в темноте на продавленном матрасе.
«Я вдрызг пьян».
Он не смыкал глаз, боясь заснуть. Там, за занавесом сна подстерегали Горести. Крутые скользкие каменные ступени уносились в бесконечную высь, и где-то там наверху поджидал Лорд в Саване.
«Не хочу встречаться с ним».
Он неуклюже оделся в темноте и наощупь нашёл выход на лестницу.
«Гриф сдерет с меня шкуру. Ну и ладно… Если и есть на свете карлик, заслуживающий такой участи, то это я».
Внезапно на середине лестницы его нога скользнула в пустоту. Лишь чудом избежав падения, он с грохотом съехал по лестнице. Сидевшие внизу шлюхи удивлённо наблюдали за его спуском. Приземлившись у подножия лестницы, Тирион с усилием поднялся на ноги и отвесил им поклон.
– Я куда как проворнее, когда пьян. Боюсь, что испортил ваш ковёр, – повернулся он к хозяину заведения. – Девушка не виновата. Позвольте мне заплатить за него. – И, вытащив из кармана горсть монет, швырнул её прямо ему в лицо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
