— Да-а-а-а…. да-а-а… хорошо… я чувствую, время пошло тебе на пользу. Твой ум практически пуст. Но душа все еще остается грязной… Очень… Её надо чистить. Огнем. Только святым огнем…
Мне тут же стало не по себе. Сразу вспомнилась бабушка. Моя настоящая бабушка, которую я так и не знала. Почему-то об этом случае в нашей семье предпочитали умалчивать. Никто и никогда не хотел говорить. Это была грустная страница нашей семейной истории. Что-то мерзкое и постыдное, ужасающее настолько, что нельзя рассказать детям. И даже взрослые смущались разрывающего изнутри страха и негодования. Но мне все же удалось кое-что выпытать у отца. Огонь. Бабушку сожгли на костре. Ритуальном. Но никто не понял, почему. Темное дело.
Тут же пришло в голову, что Ратмир навещал меня в детстве. Или не меня… мою семью. Мартимус с его безумными, фанатичными убеждениями. Кусочки пазла хороводом крутились вокруг меня, но я никак не могла сложить их в целую картину. Словно чего-то не хватало. Единственное, что стало ясным — Мартимус не такой безумец, каким казался на первый взгляд. А эта история тянется корнями в глубокое прошлое. Туда, где я никак не могу рассмотреть нечто важное.
— Задумалась? За свои поступки придется отвечать, Алёна… — вывел меня из глубоких размышлений приторно-красивый голос, от которого по спине рассыпались мурашки. — Ты повторяешься, каждый раз…
— А можно мне исправиться без… без огня? — спросила я, чтобы оценить свои шансы на выживание.
— Никак нет, дорогая Алёна… — грустно вздохнул Мартимус. Если бы я не знала, о чем речь, я бы, безусловно, поверила его эмоциям. — Сожалею, увы… Я бы и сам не хотел, но… Я же не зря спрашивал в доме. Не зря… Это лишь кажется шутками. А я бы не хотел… такое милое лицо. Каждый раз милое. И каждый раз порочное. Увы, увы. Не зря спрашивал… Надо было раньше перехватить. Возможно, тогда мы бы успели предотвратить твоё превращение…
Я прямо смотрела на него, понимая, как сердце проваливается все глубже и глубже, теряя последнюю надежду.
— Тело прошло необратимую трансформацию, — развел руками Мартимус так, как будто речь шла о рядовом явлении. — Я не успел. А могло быть все, как тогда… Неважно. Прелюбодеяние с тем, кто не является человеком, сделало процесс необратимым. — На мгновение в безучастных глазах мелькнула злость, и безумец резко наклонился ко мне. — Как и все эти кровавые ритуалы. Ничего не изменить. Твоя душа не предназначена для высоких целей, к сожалению. Её надо только лечить…
— Инквизитор… — выдохнула я. Внезапно нахлынувшая волна отчаяния и паники вдруг сменилась пустым равнодушием. Словно сознание хотело защититься от ужасающих подробностей моего безвыходного положения. И только ученый внутри меня не спал, а желал обогатить свое понимание все новыми деталями.
— Вот видишь, как быстро ты начала все понимать!.. — улыбнулся он и прихлопнул в ладоши. — А говоришь, ничего не помнишь…
— Я не помню. Догадалась, — быстро поправила я. — Что значит с не человеком? Почему?
— Грязные души теряют человеческий облик, Алёна. У них могут появляться особые способности. Дьявольские способности. Понимать больше, чем обычные люди. Чувствовать сильнее. Долго жить… Все это могло показаться благом… Но правда другая. Лена. Это лишь соблазны души, уводящие её от истинной страсти к Всевышнему.
— А что, если эти способности, наоборот, приближают нас к истине? — попробовала возразить я. Инквизитор рассмеялся.
- Нет никакой истины. Есть только служение. Самозабвенное и непререкаемое. Нет тебя или меня, Алёна. Есть только зеркала. Ты грязное, я чистое. — В этот момент его взгляд снова остекленел, словно Мартимус смотрел не на меня, а куда-то глубоко внутрь. — А с грязным зеркалом как поступить? Правильно! Помыть его… Чтобы оно больше не затуманивало истинный свет.
— Подождите… — я понимала, что Мартимус начинает уходить в слишком философские рассуждения, а мне хотелось выведать детали. — Вы сказали, что знали меня. Точнее, намекнули… Это было в моем детстве? Вы где-то видели меня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Глупая, маленькая Алёна, ты так ничего и не поняла, — покачал головой злодей. — Это было до твоего детства… Впрочем, больше я тебе ничего не скажу, дабы не вводить в искушение. Мы и так слишком заболтались, стоя на месте. Нас уже ждут…
— Кто?
— Служители… Служители, Алёна. У тебя будет пара дней до ритуала очистительного огня. Советую провести их с пользой и покаяться во всех своих… заблуждениях.
Он резко встал и направился к штурвалу. Я же в бессилии откинулась назад. Огонь… Как бабушка… Почему? В этом есть какая-то странная повторяемость, какая-то незавершенность. Какая-то тайна. Будь я умнее, не стала бы ждать и, собрав остатки сил, перекатилась бы за борт. Смерть от воды куда лучше.
Но… я не могла. Не знаю, почему я осталась лежать безвольным грузом на палубе парусной лодки. Внутри играло малодушие и надежда на пресловутые два дня. Разве что-то хорошее могло случиться за это время? Я не надеялась на внешние обстоятельства, нет. Я знала, что должна отыскать что-то внутри себя. То, что так долго ускользало от моего взгляда. Пряталось за мириадами чувств. И иногда выглядывало из кромешной тьмы слабым лучом света.
Возвращение. Глава 15. Месть инквизиторов
Нахождение в сыром и затхлом подвале сил не прибавляло. Однако относительная тишина и полное одиночество дали мне возможность придти в себя, вернуть на место растерявшиеся в хаосе мысли, эмоции и ощущения своего тела. Я уже могла свободно передвигаться, хотя голова все ещё кружилась и побаливала. Сотрясение мозга, догадывалась я. Я боялась представить, что с моим лицом. Но на ощупь нос оставался на месте, правда, переносицу пронзала острая боль, стоило коснуться. Ну и набухшая гематома на лбу. По сути, мелочи по сравнению со всем остальным.
Я вздохнула и устало опустилась на пол. Иногда на меня накатывал приступ паники, как на загнанного в ловушку зверя и тогда я начинала ходить из угла в угол, бессильно ища успокоения. Хотелось метаться, стучать в стены и непрерывно орать. Я не готова была расстаться с жизнью столь легко. Но я сдерживала себя, понимая, что в моей клетке с маленьким окном под потолком, сеном в углу вместо кровати и горшком (стоило поблагодарить инквизиторов, что не лишили ведьму этой важной детали), крики и лишние телодвижения будут совершенно бессмысленны. Паника отступала, сменяясь каким-то глухим равнодушием. Горьким сожалением, что все могло сложиться иначе, прими я другие решения.
Потом и оно проходило, и я просто сидела, уставившись в одну точку. Мысли, как и чувства, казалось, окончательно покинули мою больную голову. К середине следующего дня я осознала, что надо действовать. Нет, я не могла разрушить стены или подраться со здоровым мужиком, что приносил мне скудную еду. Я должна была что-то понять. Я много думала о Ратмире. О Рэме, что по моей милости оказался заключен в Академии. И понимала, что не могу оставить это сейчас таким… незавершенным. Много дел не сделано, много тайн так и не познано. Я не сказала главных слов человеку, с которым оказалась по-настоящему счастливой. Уже казалось неважным, что он что-то скрыл про себя. Именно сейчас, на пороге гибели, я остро ощутила, как много значил для меня этот нелюдимый и поначалу неприветливый мужчина. Как ни странно, но именно с Ратмиром я себя чувствовала спокойнее всего.
Страх смерти отступил. Словно и не было её вовсе. Словно это было… так много раз, что одним разом больше, одним меньше — не важно. Важно было другое — не упустить вновь шанс осознать. Какие-то простые вещи. Которые все время ускользали от моего внимания, словно резвые солнечные зайчики, убегающие по стене. Почему-то именно сейчас они подобрались ко мне ближе всего. Я это чувствовала, а вот объяснить не могла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Раз за разом я возвращалась к казавшимся бдредовыми высказываниям Мартимуса в бесплодной попытке сложить его слова в целую картинку и вывести знаменатель. Я никак не хотела принимать его многочисленные намеки на наше предшествующее знакомство. И все же мои чувства и ощущения подсказывали, что он прав. И эти небесно-голубые и при этом ужасающе-холодные глаза встречаются на моем жизненном пути не первый раз. Странный дом в столице… Я знала то, с чем не сталкивалась в своей жизни. Неужели, что-то было до нее? Эта мысль казалась настолько безумной, что сознание раз за разом гнало её прочь.
