должен прийти судить мир, окруженный воинством небесным“. Затем Епископ приводит несколько цитат из Иустина, где упоминается Сын Божий, сопровождаемый Ангелами; и если эта идея была тогда в уме Иустина, это, возможно, пояснило бы, почему он называет служебных духов немедленно после Сына Божия, вместо того, чтобы назвать их после Святого Духа, что было бы естественным и надлежащим порядком» [18].
Эта цитата Святого Иустина является замечательной еще и потому, что она не может отрицать, что в то время еще могло быть поклонение Ангелам, о котором Святой Павел говорит, что оно было иудейским и гностическим, и крайне осуждаемым Церковью.
§ 4. Служение Благословенной Девы
1
Особые прерогативы Святой Марии, Девы Дев, тесно связаны непосредственно с доктриной Воплощения, с которой эти замечания начинались, и мы уже на этом подробно останавливались выше. Как хорошо известно, эти прерогативы не были полностью признаны в католическом обряде до позднего времени, но они не были новым предметом для Церкви или чем-то необычным для ее более ранних Учителей. Святой Иустин, Святой Ириней и другие, совершенно определенно утверждали, что она не только несла особое служение, но и принимала участие, став добровольным посредником, в действительном процессе искупления, подобно тому, как Ева служила орудием для падения Адама. Они учили, что, как первая женщина могла бы расстроить планы Искусителя, но не сделала это, так и Мария, если бы была непослушна или не поверила вести Архангела Гавриила, то расстроила бы божественный замысел. И конечно, параллель между «Матерью всех живущих» и Матерью Спасителя может быть проведена при сравнении первых глав Священного Писания с последними. Было замечено ранее, что единственная цитата, где Змей прямо отождествляется со злым духом, находится в двенадцатой главе Откровения; теперь же можно обратить внимание на то, что отождествление, когда оно совершается, происходит в ходе видения «Жена, облеченная в Солнце, под ногами ее Луна»[316], и таким образом, две Жены противопоставляются друг другу. Кроме того, как говорится в Апокалипсисе, «И рассвирепел дракон на Жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее»[317], как это пророчилось и в Книге Бытия, «и вражду положу между тобою и между Женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту»[318]. Также вражда должна была существовать не только между Змеем и Семенем Жены, но и между Змеем и Женой непосредственно; и здесь также есть соответствие в Апокалептическом видении. И если есть основания полагать, что эта тайна, описанная в конце Священного Писания, то есть продолжение тайны в начале его, и что «Жена», упомянутая в обеих цитатах, — одна и та же, и тогда она не может быть никем иным, кроме Святой Марии, так пророчески введенной в наше внимание немедленно после преступления Евы.
2
Однако здесь мы озабочены не столько тем, чтобы интерпретировать Священное Писание, сколько тем, чтобы изучать Отцов. Так, Святой Иустин говорил: «Ева, будучи девой и нетленной, зачав слово от Змея, родила неповиновение и смерть; но Мария Дева, получив веру и радость, когда Архангел Гавриил принес ей Благую Весть, ответила: „се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему“»[319] [19]. И Тертуллиан говорит, что тогда как Ева поверила Змею, а Мария поверила Архангелу Гавриилу, «вина Евы в том, что она поверила, верой Марии была заглажена» [20]. Святой Ириней говорит более определенно. «Как Ева, — говорит он, — став непослушной, стала причиной смертности для себя и для всего человечества, так и Мария, имея предопределенного мужа, и все же оставаясь Девой, будучи послушной, стала причиной спасения, как себя, так и всего человечества» [21]. Это становится общепринятой доктриной в Церкви Постникейской.
Один хорошо известный пример посредничества Святой Марии произошел в третьем столетии, и он примечателен из-за имен двух лиц, из которых один — участник событий, а другой — рассказчик. Святой Григорий Нисский, уроженец Каппадокии, в четвертом столетии установил, что его тезка Епископ Неокесарии, называемый Чудотворец, в предыдущем столетии, незадолго до того, как стал священником, получил видение Символа веры, которое до сих пор сохранилось, от Благословенной Девы и Апостола Иоанна. Это происходило таким образом: он глубоко обдумывал богословскую доктрину, которую еретики тех дней развратили. «В таких мыслях, — сообщает его тезка Нисский, — он проводил ночь, когда некто явился как будто бы в человеческом облике, внешне как старец, безгрешный по виду своих одеяний и весьма почтенный как по выражению лица, так и по общему впечатлению … Следуя глазами за вытянутой рукой старца, он увидел другое явление, напротив первого, в виде женщины, но видение более чем человеческое … Когда его глаза не смогли более переносить это видение, он услышал их, разговаривающих друг с другом на тему его сомнений; и таким образом, он не только приобрел истинное знание веры, но и узнал их имена, так как они обратились друг к другу по соответствующим именам. И вот, он говорит, что услышал, что особа в виде женщины предложила „Иоанну Евангелисту“ раскрыть молодому человеку тайну благочестия; и он ответил, что он готов исполнить в этом вопросе желание „Матери Господа“, и провозгласил formulary[320], удачно выраженную и завершенную, и так исчез». А Григорий продолжил повторять Символ веры, таким образом предоставленный, что «есть Один Бог, Отец Живого Слова», &c. [22]. Булл после цитирования этого отрывка в своей работе о никейском вероисповедании, ссылается на историю ее происхождения и добавляет, «никто не должен считать неправдоподобным, что такое видение пришло к человеку, чья жизнь целиком была полна откровений и чудес, как все церковные авторы, которые его упоминают (и кто не упоминает?) свидетельствуют в один голос» [23].
3
Примечательно, что Святой Григорий Назианзин приводит даже еще более показательный пример заступничества Святой Марии, пример одного времени с этим явлением Григорию Чудотворцу, но с ошибкой в рассказе, которая ослабляет убедительность этого свидетельства веры; в действительности, не четвертого столетия, в котором Святой Григорий жил, но третьего. Он упоминает о христианской женщине, которая прибегла к покровительству Святой Марии и добилась обращения язычника, пытавшегося применять к ней магические искусства. Они оба стали Мучениками.
В обоих этих примерах Благословенная Дева предстает в том образе Заступницы или Утешительницы, который описывают Святой Ириней и другие Отцы, и который показывает Средневековая Церковь — любящий Матери для нуждающихся в помощи.
Примечания
1. Act. Arch. p. 85. Athan. c. Apoll. ii. 3.
