— Ладно, ладно, шучу! — что-то почувствовав в голосе, дал кавказец на попятный.
Он огляделся, наверняка обратил внимание на Лёху со снайперской винтовкой, пристроившегося за капотом, пулемётчика, остальных со стволами и решил тему дальше не развивать.
Вообще у меня было стойкое впечатление, что нас постоянно рассматривают на предмет того, чтобы решить окончательно, торговать с нами или перестрелять к едрене матери, а взятое с нас поделить. Это было заметно по взглядам ментовского майора, по улыбочкам кавказца, говорившего с нами, по перешёптываниям с бычьем в кузове КамАЗа. Но нападать явно не решались, понимая, что в таком случае наше прикрытие положит всех, кто сейчас виден, и всех, кто высунется. Игра свеч не стоила.
Минут через десять из калитки вышли двое. Один небритый, с чёрными усами и сверкающими под ними золотыми зубами. Одет в кожаную куртку, через плечо стволом вниз АКМС на ремне. Второй похож на него, но без усов и фикс, повыше и постройней. У второго был «укорот» вроде моего. Золотозубый нам радостно улыбался, как лучших друзей встретил. Пожал руку Доценке, Сергеичу, мне.
— Знакомьтесь, — Доценко сделал жест в сторону золотозубого. — Честный негоциант Гулиев, Тофик Зарбалы-оглы, гражданин Российской Федерации. И брат его Гули. Тоже соответственно гражданин нашей многострадальной. Пошли понегоциируем.
— Чего? — переспросил Тофик.
— Потереть надо. Пошли.
Мы отошли все к нашим машинам. Доценко показал на «крузак», который действительно был новеньким, блестящим.
— Нравится?
— Э… Это смотреть надо! — всплеснул руками Тофик.
— Ну смотри.
— Где смотри? У меня там слесарь есть, он скажет! Как я тут смотреть буду? — заголосил негоциант с притворной экспрессией.
— Не вопрос, — ответил ему Доценко. — Брат твой Гули с нашими ребятами пока поболтает, а мы с тобой сходим. У нас будет час на то, чтобы вернуться обратно. И каждые пять минут сеанс связи. Если сеанс на минуту запаздывает… мне продолжать?
— Ну зачем не веришь? — чуть не до слёз возмутился Тофик. — Когда кого кидал, а?
— Мне всех перечислить или только основных? — усмехнулся Доценко. — Короче, купчина, садимся в машину и поехали. За час надо со всем управиться.
Тофик что-то сказал на азербайджанском Гули, тот кивнул и зашёл за наши машины. Сергеич уселся за руль «Круизера», Тофика усадили справа от него, а мы вдвоём с Доценко уселись сзади. Машина подкатила к воротам. КамАЗ сдвинулся в сторону, металлическая створка самих ворот с грохотом поползла вбок. Кавказец с майором старательно глядели в другую сторону. И мы проехали на территорию овощебазы.
База была колоссальна. Множество цехов, в которых в могильном холоде хранились невероятные залежи продуктов, которые ела, не доедала и выбрасывала Москва. Здесь разгружались вагоны водки и составы картошки, здесь складировали привозимые из регионов консервы и здесь же хранили продукцию пищевиков из Подмосковья. База поражала грандиозностью. Огромные, низкие, длинные цеха, в них входили железнодорожные ветки, в них одновременно у пандусов могли грузиться десятки машин.
Сейчас здесь было не то что запустение, но и не такая суета, какая, на мой непросвещённый взгляд, должна была бы быть. Тофик честно подсказывал дорогу, и через несколько минут мы остановились у гаражных боксов, над которыми висела вывеска «Автосервис. Ремонт легковых и грузовых автомобилей. Запчасти ЗИЛ, ГАЗ, КамАЗ». Там же стоял полуразобранный зиловский «бычок» с кабиной серого цвета. На звук подъехавшей машины выглянул какой-то пожилой дядёк в кепке. Тофик вышел из машины, спросил:
— Машину посмотришь быстро?
— Давай посмотрю, — с сильным грузинским акцентом ответил тот.
— Дай ему ключи, он посмотрит! — сказал Тофик Сергеичу.
Оставив машину в гараже на экспертизу, мы пошли дальше пешком. Почти сразу нас запросили по радио, мы подтвердились, все три по очереди. Тофик от этого чуть помрачнел, но не сильно. Мы шли по пустынному заасфальтированному проходу между двух длинных складов. Шли, несмотря на все заверения, осторожно, постоянно проверяясь. У меня даже патрон был в патроннике и предохранитель скинут в положение «AB». Чем дальше, тем меньше мне эта база нравилась. Да и спутникам моим тоже, судя по мрачному выражению лиц.
Когда мы дошли до конца цехов, моё внимание привлёк шум. Я спросил Тофика, что это такое?
— Это бокс у нас! Смотреть хочешь? А, всё равно увидишь, мы мимо идём.
Действительно, за углом цеха нам открылась невиданная картина. Не меньше полусотни кавказцев стояли возле нескольких секций сетчатого забора, ограничивающих квадрат земли метров так пять на пять. В квадрате находились двое — рослый мертвяк с перекошенной мордой и невысокий, жилистый, кривоногий кавказец в кроссовках и красных спортивных штанах, голый по пояс, сильно заросший чёрным волосом.
Морду мертвяку он и перекосил. Кавказец подпрыгивал, ловко пинался ногами, бил мертвяка кулаками, тот падал, и вообще на бой это было похоже мало, скорее на избиение. Правда, от обычного избиения это отличалось тем, что противнику все эти удары были глубоко безразличны, он их просто не замечал, а упорно пёр на своего противника.
Несмотря на бурные эмоции зрителей, мне зрелище показалось убого-скучным. Но кое-что заинтересовало. А именно то, что я заметил сбитые костяшки пальцев на правой руке «каратиста». Умение умением, но действует и закон больших чисел. Если дать очень много раз кому-то по морде, то есть риск пораниться о зубы. А вот чем чревато ранение о зубы зомби? Боец об этом даже не задумывался и время от времени прикладывал небольшую рану ко рту, слизывая кровь. А иногда вытягивал руку вперёд, как бы пытаясь на эту кровь подманить мертвяка.
Мысленно вместо успехов я пожелал ему «земли пухом». Желать что-то другое, по моему мнению, было уже бессмысленно. Но вслух ничего про это не сказал, лишь пробормотал что-то вроде «Круто».
Ещё через пару минут мы дошли до длиннющего одноэтажного здания, на котором висела большая табличка с надписью «Цех 19». Вдоль здания были припаркованы два «Геленда» и две «экс пятых». Судя по всему, местная братия отрывалась на собственной солидности. Интересно, наш «крузак» себе или брату? И куда они ездят на этих «экс пятых»? По овощебазе катаются?
В конце здания были две неприметные дверки, одну из которых открыл перед нами Тофик. Мы зашли в небольшую каморку, к которой примыкала ещё одна, такая же по размеру. Во времена советские в них отдыхали кладовщики, а теперь завели свои «офисы» арендаторы складов. В каморках было страшно накурено, в обеих комнатках сидели человек шесть азербайджанцев, вооружённых, о чём-то шумно разговаривающих. Запах шмали и немытых тел буквально сшибал с ног. Первый признак свободы, видать, для местного населения, мыться не надо, но можно курить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
