Услуга по взвешиванию - 10 экю.
И сам проезд - 10 экю.
Под грузовиками эти понтоны вели себя, как гибкая лента на волне. Лично мне ехать по такому мосту было страшно. Тем более за свои же деньги.
Но для таких трусов, как я, был предусмотрен танковый самоходный понтон, выдерживающий нагрузку до пятидесяти тонн, хотя и с ограничениями по длине, и "за очень дополнительные деньги".
Да и не жалко.
Лишь бы безопасно было.
Восточный Портсмут по сравнению с Порто-Франко производил жалкое впечатление. Вы когда-нибудь заводской поселок в российской глубинке видели? Так вот тут, то же самое. Замощены только главные улицы, а вокруг цеха, трубы, бараки, заборы и склады, склады, склады... На берегу - порт. Но видны от него были только деревянные краны.
Когда-то белёные стены зданий давно стали серыми от копоти. Что поделать: обязательная плата за индустриальный рывок. Портсмут - второй центр металлургии Новой Земли после Демидовска. И хотя роза ветров тут сносит промышленные дымы далеко в море, на "клятых англян", городу остается достаточно подпорченной экологии.
Пропускная способность понтонных мостов создала в восточном Портсмуте ещё и крупный логистический узел, где с тяжелых траков грузы переваливают на менее грузоподъемные автомобили, способные преодолеть хлипкий понтонный мост через Мунви, и доставить груз дальше. Часть таких грузовичков просто челночила между берегами быстрой реки, а часть развозила товар дальше по Южной дороге.
Поначалу вся причина была именно в мостах, но позднее хитрожопые валлийцы раскусили всю коммерческую прелесть перевалки, и такое положение вещей просто законсервировали. К примеру, китайских лесовозов принудительно сгружали на восточном берегу, или в порту, или на дровяном складе возле Свинцового завода, скупая строевой лес прямо с машин. По принципу голландского аукциона. Китаец назначал цену на партию леса и пошагово опускал её, до первого согласившегося оплатить названную сумму.
Для тех же, кто не рвался отдавать свой товар за местные цены, был пущен танковый паром по 250 экю за рейс, хотя проезд по понтонному мосту стоил всего 10 экю. Но понтонные мосты были муниципальными, а паром - частным. Таким образом, властями была соблюдена и выгода города, и свобода выбора для иногороднего продавца сесть на любой конец вил.
Китайцы, может быть, и заплатили бы, даже с удовольствием (их строительная древесина, обладая природными антисептическими свойствами против гниения и паразитов, стоила дорого и чем дальше по дороге, тем дороже потому, как южнее Кхамского хребта она не росла), но их лесовозы (вот жалость-то, какая) не вписывались в габариты парома. А если бы и вписывались, то власти, не сомневаюсь, нашли бы способ паром слегка укоротить. Такие вот вилы.
А своего торгового флота у местного Китая не было. Хотя ходили какие-то туманные слухи, что готовят узкоглазые сюрприз в виде постройки корабля из такого дерева, который этим же деревом будет и набит. И сплавят они его под парусом в залив. Но всё это пока слухами и оставалось. Хотя чисто инженерно никакой тут сложности нет. В Сибири в позапрошлом веке так сортовой лес и сплавляли, чтобы его излишне не мочить.
- Барон, а что там за пароходик? Вроде военные на нем? - спросил, заметив небольшую пристань выше понтонных мостов, у которой грузился небольшой колесный пароход с высокой черной трубой.
- Военно-речной флот принца Камри, - отозвался наш Вергилий, - Угольный канонерский пароход "Мерлин".
- Но вроде его, как продуктами грузят, если я не ошибаюсь, куда им столько? Экипаж такое количество за год не съест?
- Это он почту развозит по речным селениям.
- Эти мешки и коробки?
- А что такого? Купцу такой мелочевкой, которую планировать никак не возможно, заниматься невыгодно. Как и лавки ставить по деревням. Оборот мизерный. Вот и устроили для них заказ по почте, по каталогу. А моряки развозят, заодно реку патрулируют. Все довольны.
- То есть сами флотские не торгуют?
- Избави Бог. Даже думать об этом не смеют. Бизнес и служба у нас несовместимы. Мы не англичане, - майор просто оскорбился такому сравнению, но меня, как непросвещённого, тут же, простил, пояснив, - На пароход приносят квитанцию и получают заказанный и оплаченный груз. Застрахованный. А заказы и деньги принимает почтовый чиновник, который катается вместе с моряками на пароходе.
- Почта орденская?
- Нет, княжеская.
- Насколько это дороже получается? От цен в городе.
- Процентов на десять - двенадцать. Но все равно дешевле, чем самим за каждой мелочью по реке спускаться и подниматься обратно. Течение быстрое. Лодка топлива больше съест.
- Ваши пейзане там у вас, в горах, похоже, просто сиднем сидят, безвылазно?
- Нет, сэр. На праздники в город они приезжают и на ярмарки. Несколько раз в год.
- Понятно. А вниз "Мерлин" идет пустой?
- Никак нет. Вниз его самого грузят углем и ещё баржу с ним же он тянет. Там в верховьях карьер с очень хорошим углём, не хуже кардиффа. А эта пристань так и называется - Угольной. Баржа потом здесь на дрова разбирается. Так что без отходов получается. Вот так-то, сэр.
Потом он перевёл свой взгляд на паром, который стоял на противоположном берегу и выругался.
- Да что он там, с чужой женой милуется, вместо того, чтобы работать?
Вынул из кармана маленькую плоскую рацию и, вытянув тонкую телескопическую антенну, раздражённо заорал в неё что-то неразборчивое. Наверное, опять по-валлийски.
Не знаю, что за властью тут обладает этот майор, но обратно частный паром примчался, как наскипидаренный, едва на редан не выходя.
Река было всего метров триста шириной и вскоре мы уже на западном берегу поднимались по замощенному брусчаткой спуску в "чистый город"
Дома на этом спуске были внешне богаче, чем на восточном берегу, но не так чтобы очень. За редким исключением все двухэтажные. Первые этажи сложены из дикого камня, оштукатуренные и побеленные. Вторые - деревянные. Прям, как в старой Москве. Той, которой при Лужкове совсем не осталось. Первые этажи отданы под лавки и мастерские. Вторые - жилые с отдельным входом на улицу.
У самого подъема увидели книжный магазин, вся витрина которого была облеплена изнутри разрозненными листами календаря Зорана, а сверху витрины, закрывая окна второго этажа, был натянут кустарный тряпочный транспарант, на котором довольно коряво было выведено полуметровыми буквами: "Welcome!". Воистину: скорость стука больше скорости звука.
Девчонки выглядели обалдевшими. Всё же первый звук медных труб славы над ними вознёсся. Этого ни с чем не сравнить.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 15.00
Наконец-то поели. В приятном ресторанчике на первом этаже двухэтажной гостиницы в центре города, в которой, как по заказу, было всего десять номеров. Точнее - десять роскошных двухкомнатных люксов. Этакий филиал Хилтона. На самом здании никаких вывесок не было, хотя перед подъездом потел в тени козырька подъезда классический швейцар в зелёной ливрее и с посохом.
Побросав вещи по номерам, мы моментально оккупировали ресторан. Так жрать хотелось, что даже вкуса, как следует, не разобрал. Метал в рот то, что поближе на столе стояло, как голодающий с Поволжья, у которого кусок изо рта большевики вырывают. С той же скоростью, не иначе. Да и девчата не отставали. Рубали всё, как точилка карандаш.
Майор только удивлялся. Поначалу молча, а потом и вслух.
- А чему тут удивляться, сэр, - пояснил ему ситуацию, - Мы последний раз ели с рассветом. Да и так, легкий завтрак был: кофе, сыр, немного хлеба. (Про вчерашний ужин с шашлыками я благоразумно промолчал). И весь день маковой росинки во рту не было.
- Может тогда ещё что-нибудь заказать? - проявил он участие и гостеприимство, подзывая жестом ливрейного метрдотеля.
- Да нет, - отмахнулся, - Того, что есть на столе достаточно для того, чтобы напитаться. Но зверский голод заставляет забыть об этикете. Уж простите нас. Я понимаю вы - британцы, нация чопорная, но потерпите немного из гуманитарных соображений. Этикет мы покажем, когда насытимся, - кисло улыбнулся.
Мне было немного стыдно.
- Мы не британцы, мы - валлийцы, - поправил меня майор Дай, - У нас с Британским содружеством общая только оборона, впрочем, как и у ирландцев. Остальное всё порознь, - возразил майор.
- И торговля? - засомневался я.
