– Что ж, если ты всем здесь доволен, – сказала Фестина, глядя не столько на меня, сколько на пурпурный закат, – я возвращаюсь на «Палисандр». Власти Целестии, думаю, решат проблему вербовщиков в ближайшее время, если уже не решили, но кто-то должен за этим проследить.
– Может быть, тебе нужна моя помощь? – спросил я.
– Нет, – ответила она, – быть сторожевым псом для планетарных правительств – моя работа. А ты лучше позаботься о своем народе.
То же самое она говорила и на корабле, однако все же отправилась вместе со мной, чтобы убедиться в том, что я целым и невредимым добрался до Целестии.
Возможно, она просто не хотела прощаться со мной на глазах у Проуп. Фестина прямо-таки мечтала о том, чтобы хорошенько врезать капитану за то, что та бросила нас на Трояне; но, поскольку Проуп следовала моим приказам, это было бы нечестно. Вместо этого Фестина лишь устроила Проуп холодный прием и демонстративно проводила все свое свободное время со мной. Вероятно, это причинило Проуп куда большую боль, чем обычный удар в челюсть – капитан постоянно бросала на нас злобные взгляды, словно ее оскорбляло до глубины, души, что я предпочел Фестину ей.
Капитан «Палисандра» полагала, что мы с Фестиной испытываем друг к другу неописуемую страсть. Но она ошибалась – мы просто разговаривали. Об ответственности власти, о принципах власти, об ограничениях власти. Краткий курс галактической политики и неоднократные напоминания о том, что не следует считать народ детьми, нуждающимися в отцовской помощи.
Вероятно, у королев есть ген, который заставляет их снисходительно относиться к своим подданным. Такой же ген был теперь и у меня… но Фестина сделала все возможное, чтобы помочь мне преодолеть его влияние.
Мы ни разу не заговаривали о матах в спортзале. И ни разу, за все время полета с Трояна, мы не прикоснулись друг к другу. Я боялся, что мои феромоны могут начать действовать и она снова обезумеет от страсти против своей воли. Не знаю, чего боялась Фестина.
– Ладно, – пробормотала она, продолжая смотреть на закат. – Мне пора.
Она шагнула ко мне и несколько мгновений смотрела мне прямо в глаза. А потом приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
Я невольно вспомнил женщину с «Ивы», притворявшуюся, будто она – вице-адмирал Фестина Рамос, и ощутил легкое сожаление, что в губы меня тогда целовала не настоящая Фестина.
Но это была уже просто моя собственная глупость.
Notes
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
