— Батя…
Дедал обернулся. Старший оболтус растерянно смотрел не на него, а чуть вправо. Проследив направление взгляда, Дедал увидел еще не менее шести холмиков разной величины. Мягко ступая по взрыхленной земле бывший охотник подошел к ближайшей туше. Присел, осторожно приложил пальцы к разорванной шее. Помедлил и, решив освежевать антилопу, снял со спины и отложил мешавший арбалет. Присел и достал нож.
— Ты уверен, старик?
Дедал вскочил словно подкинутый вонзившимся в задницу острием кинжала и развернулся. Возле самой воды на поваленном дереве сидел коренастый парень. Осторожно потянулся к лежащему на земле привычному оружию и тут же замер, уловив едва заметное отрицательно-предостерегающее движение головы незнакомца.
— Чей будешь, добрый человек? — Оторопь прошла, а страха не было изначально, скорее его грызла злость на самого себя — зажирел на хуторе, расслабился. Пустить за спину такого амбала! Хорошо, Дальний Лес уже не тот, в прежнем столь беззаботный охотник очень быстро сгинул бы от зубов и когтей его обитателей. Вместо ответа парень резко дернул рукой и за спиной Дедала раздался короткий стон сменившийся шумом падения тяжелого тела.
— Тихо, старче, живой он, живой… пока. И второй жив будет, если ручонки шаловливые уберет от деревяшки, да к тебе подойдет поближе.
Дедал недовольно засопел, но переть дуром смертельно глупо, он даже не понял, чем этот шустрик свалил старшего оболтуса. Сейчас в правой руке незнакомца поблескивал средней длины кинжал, а рядом, поблескивая широким и длинным наконечником, на том же бревне лежала отличная рогатина. Оценив тяжесть оружия, толщину и прочность древка, Дедал стал еще осторожнее. Ни лука, ни арбалета на глазах не было, но и характерного шелеста летящего ножа он не услышал, зато треск сучьев под ногами второго братца буквально терзал уши.
— Цыц, — Хуторянин попытался взять ситуацию под контроль. За спиной раздалось злобное бурчание, но арбалет оболтус, похоже, опустил. Не сводя глаз с незнакомца, старик осторожно подгрёб арбалет и выпрямился и оперся на него как на посох.
— Чей будешь, добрый человек? — повторяя вопрос слово в слово, он как бы предлагал начать всю сначала.
— Свой собственный, злой человек.
Дедал предпочел не заметить, явного издевательства и насмешки в словах чужака, ему совсем не нравилась происходящее. Умом оболтусы не блистали, но двигались и соображали в стандартных ситуациях быстро и решительно, не воины, конечно, но и не увальни деревенские…
— Нельзя так, добрый человек, зачем чужого зверя убил? В чужом лесу. Так только плохие люди охотятся. Почему хозяина не нашел, разрешения не спросил?
Словесный понос вытекал туманя мозги и растягивая время словно молодую, только что обработанную кожу, а старый хитрец чуть заметно поворачивался одновременно вытягивая совсем по чуть-чуть ставшую внезапно тяжелой и неуклюжей каракатицу арбалета. Странно, хотя от коренастой фигуры просто несло опасностью, страха не было, только здоровая злость переполняла вновь ставшее упругим тело. Оружия незнакомца Дедал не боялся, увернуться от открытого, ожидаемого, броска кинжала на таком расстоянии дело нехитрое, а рогатина хороша лишь один на один…
— Их знали только в лицо…, — крепыш непонятно засмеялся.
Поймав момент, Дедал внезапно посунулся, резко, давно отработанным движением уронил тело на правое колено, привычным рывком за пятку вскинул правой рукой арбалет и направив на незнакомца, вдавил спусковую скобу. Взведенная ещё на хуторе, против всех правил, тяжелая машинка послушно щелкнула, освобожденная тетива вырвала тяжелый металлический болт из-под прижимной пружины и швырнула его в цель. В следующее мгновение выпущенный из руки арбалет упал, а сам Дедал рыбкой нырнул вперед, опираясь на правую руку, и нанося левой встречный копейный удар подхваченным во время выстрела с земли посохом. Странной, внешне неуклюжей, неправильной связке его обучил спившийся наемник. Из вскинутого тяжеленного арбалета метко выстрелить непросто, обычному человеку такое и вовсе не по силам. Даже у Дедала в первый раз болт всего лишь раздробил противнику плечо, а однажды вообще пролетел мимо, но и тогда излишне любопытный ценитель чужих лечебных снадобий во встречном прыжке напоролся на узкий торец импровизированного копья.
Посох, не встретив сопротивления, начал проваливаться вперед, значит тяжелый болт нашел свою цель или же враг бежал. Подчиняясь вбитым боевым рефлексам мышцы напряглись, но внезапный рывок сбил настрой, увлек тело вперед и тут же его слегка подкинуло, а грудь рвануло резкой тупой болью.
Сознания старик не потерял, но впал в ступор. Уже почти ничего не соображая, он услышал выкрики крепыша на совершенно незнакомом языке.
— Быстрый, сцуко! — от неожиданности Алекс выругался по русски. Болт свистнул у него над самой башкой. Начало атаки и даже хитрый переброс арбалета попаданец засек совершенно точно, но дедушка-божий одуванчик едва его не опередил. Вот с посохом все вышло как по учебнику — рассчитано-то было на тупых дурачков умевших либо атаковать сломя голову, либо драпать. Оборотень, слегка сместившийся после выстрела, спокойно поймал и дернул пролетавший мимо него конец импровизированной дубинки. Потерявший от сильного рывка равновесие оппонент с маху напоролся грудиной на выставленное колено.
Второй оболтус оторопел настолько, что так и простоял памятником. Не заметил ни броска, ни летящего кинжала. Огрёб в лоб рукоятью и улегся под бочек братану, словившему минуту назад тем же местом гальку-голыш.
— Вот же козел жадный, сижу спокойно, примус починяю, никого не трогаю, — от избытка чувств Алекс заговорил на языке родных осин. Встал, слегка потыкал сапогом соседушку по ребрам и переходя на местный начал общение, — Чего тебе надобно-то было, старче?
Старик застонал, лицо начало принимать осмысленное выражение, в глаза вернулся блеск. Боль не прошла, но притупилась и он даже сумел смять вырвавшийся при попытке втянуть воздух стон, услышав насмешливый вопрос незнакомца.
— Чей будешь, злой человек?
От неприкрытого наглого издевательства самолюбие владетеля хутора просто вскипело, подобное он был готов стерпеть лишь от высокопочтенных Зиггера и Литара. Но… сейчас не время. Побагровев от злости и от боли он все же сдержался и назвал имя тихим бесцветным голосом. Алекс помолчал. Знакомое имечко. Лиза многое порассказала о своем папаше. Ну не походил Хозяин Речного на тупого и жадного кулака-овцевода. Видать жирком оброс на хуторе, обленился… ну-ну не он первый, вот только мирная шкурка именно с этой змеюки слезет в мгновение ока. Решив, что начал разговор не в той тональности, Чужак вернулся на облюбованное ранее бревно и заговорил более доброжелательно:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
