class="p1">
ГЛАВА 56
Француз опрокинул остатки своей пятой за день чашечки кофе, а еще не было и десяти утра.
Он провел утро в своем офисе в 5 округе, работая по спутниковому телефону, пока единственный костюм, который у него был с собой, сушился на витрине.
Он приехал сюда сразу после того, как уехал автостопом с фермы, потому что был слишком уставшим и перегруженным, чтобы проложить маршрут обнаружения объекта наблюдения, чтобы убедиться, что за ним не следили от самого дома. Он не хотел идти домой, не убедившись, что за ним не следили, но в офисном здании, где он работал, была достаточно надежная охрана, поэтому он решил, что это будет достаточной защитой. Он проспал пять часов на своем кожаном диване, но к восьми утра у него на плите был кофейник с кофе, ноутбуки открыты, а телефон зажат между шеей и ухо, и с тех пор он почти без остановки разговаривал с различными оперативниками разведки в Иордании. Это были именно те люди, которых он знал, которые не согласились бы освободить сына Ахмеда Аззама, когда узнали о смерти Бьянки Медины. Но они были людьми, которые сделали бы, черт возьми, почти все, чтобы положить конец режиму Аззама, поэтому, если спасение ребенка и няни из Сирии было ценой за смерть диктатора на их севере, иорданцы нашли бы способ пройти через это.
Первоначально их попросили не более чем забрать ребенка и агента на их северной границе, но теперь Воланд просил о чем-то на несколько порядков более сложном. Он сказал иорданцам, что, по его мнению, он мог бы убедить мужчину доехать до границы, чтобы доставить женщину и ребенка, но этот человек не был обучен трансграничным перемещениям, восстановлению персонала или вообще какому-либо виду разведывательной деятельности.
Короче говоря, человек, который доставил бы двух подозреваемых к сирийско-иорданской границе, не обладал бы ни единым навыком, необходимым для осуществления этого сложного и опасного действия, — кроме умения водить машину, — так что иорданцам пришлось бы каким-то образом компенсировать все упущения со своей стороны.
Иорданцы справятся, Воланд был уверен, но им понадобится пара дней, чтобы спланировать и разместить активы на месте.
Он не хотел связываться с доктором Саддики, пока не будет точно знать, когда и как он собирается вывезти девочку и ребенка из Сирии. Но он знал, что к тому времени, когда Серый человек свяжется с ним, у него должен быть план, потому что он уже столько раз подводил американца, что ничто, кроме немедленных действий, не могло убедить его выполнить свою часть сделки и предоставить разведданные о передвижениях Аззама.
У Воланда также были контакты в SDF, коалиции преимущественно курдских антирежимных группировок, воюющих в северной части Сирии, а также в Сирийской свободной армии, в которой доминируют сунниты. Эти связи осуществлялись через Халаби, но Воланд знал, что если он действительно получит от Серого Человека информацию, которую он обещал, то группировки, борющиеся с Аззамом, сделают все, что в их силах, чтобы попытаться использовать ее.
Как только он почувствовал, что на данный момент сделал все, что мог, на фронте Джамала Медины, его мысли обратились к новой теме: теме, которую, как он сказал себе, ему следовало бы выбросить из головы, но тему, которую он не мог, вопреки себе, заставить себя игнорировать.
Себастьян Дрекслер.
Винсент Воланд потратил годы на поиски информации, которая привела бы к поимке Дрекслера. Это была работа, к которой он приступил, работая во внешней разведке; во Франции на Дрекслера было выдано множество внутренних ордеров, и служба внутренней разведки обратилась к внешней разведке за помощью в поиске и планировании поимки этого человека, поскольку было ясно, что Дрекслер находился за пределами Европы. Но когда Воланд оставил действительную службу в DGSE, он продолжил охоту на Дрекслера как нечто вроде страстного хобби. Ходили слухи, что Дрекслер жил в Сирии в течение двух лет, и он выполнял приказы режима, особенно сосредоточившись на частном богатстве Аззамов. Слухи исходили из Швейцарии, но это были всего лишь слухи, и ни один конкретный банк не был однозначно указан как местонахождение денег Аззамов.
Когда Воланд получил известие о контактах между Дрекслером и ИГИЛ в Брюсселе, он знал, что Дрекслер действительно был в Сирии, действительно работал на Шакиру, и он разработал план, как выманить его оттуда.
Этот план сработал до первой фазы, но вторая фаза, поимка Дрекслера, и третья фаза, использование Бьянки Медины в качестве источника разведданных для повстанцев, воюющих против режима в Сирии, провалились настолько, насколько вообще может провалиться любая разведывательная операция.
И Винсент Воланд возложил всю вину за это на себя.
Вот почему его мысли сейчас были сосредоточены на Дрекслере: где он сейчас, какой будет его следующая игра. После смерти Медины Воланд предположил, что Дрекслер отправится обратно в Сирию.
Малик, с другой стороны, был оперативником сирийского правительства на европейском театре военных действий, и он, скорее всего, остался бы где-нибудь на континенте в безопасном месте. Он бы растворился в огромном арабском населении Европы и исчез. Сирийский убийца, вероятно, находился здесь, на континенте, годами, поэтому найти его с помощью скудных зацепок, которыми располагал Воланд, было бы трудно, если не невозможно.
Но Дрекслер прибыл сюда, в Европу, в определенный диапазон дат; скорее всего, он скоро покинет континент, и это, Воланд был уверен, предоставило ему возможность.
Он сделал серию звонков знакомым во французской внутренней разведке и потянул за некоторые ниточки, чтобы заставить их загрузить изображения из французского иммиграционного контроля. Он указал временные параметры, которые позволяли с уверенностью предположить, когда Дрекслер прибыл из Сирии. Воланд был уверен, что Дрекслера не было в Париже до окончания атаки ИГИЛ в четверг, и он, должно быть, прибыл, самое позднее, в субботу днем, чтобы принять участие в нападении на фермерский дом поздно вечером в субботу.
Он запросил изображения и паспортную информацию всех белых мужчин в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет, зная, что Дрекслеру было за сорок, но, возможно, он пытался замаскироваться лично, по своему паспорту или и то, и другое.
Он запросил пересадки в Шарль де Голль, Орли, Марсель и Лион, наиболее подходящих аэропортах для тех, кто прибывает из-за границы, хотя Воланд даже не знал наверняка, прилетел ли Дрекслер во Францию. Он мог бы проехать через Брюссель, Франкфурт, Амстердам или даже дальше и сесть на скоростной поезд.
Но Воланд знал, что ему нужно с чего-то начать, и он также знал из своего многолетнего изучения этого человека,
