Да, голос Эмнаура, раздавшийся во мраке каменной кельи, выделил его из общей массы служителей Триумвирата, вознес на недосягаемую высоту… только никто не знал об этом, кроме самого Алкета и Бороха. Для всех остальных, не посвященных в эту тайну тайн, Алкет Гард, маг и воин Триумвирата, отправился в поход, неся с собой какое-то личное, безусловно, тайное поручение верховного жреца. В этом не было ничего необычного – у Бороха много тайн, и ему требуются исполнители его планов. Никто не удивился… ну, может, слегка позавидовали новому порученцу всесильного главы Триумвирата. Но завидовали лишь те, кто был поглупее, – остальные-то знали, что прикосновение к иным тайнам может сильно укоротить человеку жизнь. И еще завидовали те, чья вера была крепка и непоколебима, ибо они были убеждены, что, служа верховному жрецу, они тем самым служат практически самому Эмнауру…
И никто не высказывал сомнений в том, что тайное задание было весьма важным – недаром Борох приставил к молодому магу почетную стражу… то ли телохранителей, то ли конвоиров. Чуть позади мага стройной колонной двигались они – солдаты Триумвирата. Сорок молодых воинов, только что принявших первое свое посвящение и готовых на все, даже на смерть, лишь бы оправдать возложенное на них доверие. Сорок бойцов, закованных в черненую сталь. Сорок служителей четвертого уровня, давших обет молчания. Не слишком редкий обет, бывало, в экстазе от оказанной милости юные служители клялись Эмнауру и в куда более… неприятных вещах. В Триумвирате к обетам относились уважительно, не приветствовались лишь те, которые могли бы привести к смерти посвященного (Эмнауру нужны были живые слуги). И вот теперь молчаливые всадники следовали за магом.
Зачем?
Этот вопрос Алкет задавал себе уже в который раз, снова и снова вспоминая пожелтевший от времени текст алого свитка. Борох лишь вручил молодому магу драгоценный пергамент, приказал выучить его, но что делать дальше – это предстояло решить самому Гарду. Но почему сейчас за ним следуют воины? Верховный жрец, провожая Алкета в поход, сказал, что жизнь человека, молитве которого ответил сам Бог, слишком ценна, чтобы ею рисковать. Только ли это хотел сказать старик? Или, быть может, в словах его крылось нечто такое, что Алкет должен был постичь самостоятельно?
Он бросил короткий взгляд вправо – колонна неспешно проходила мимо небольшой крепости. Алкету приходилось видеть крепости и посерьезнее… вряд ли эти стены и башни устоят при серьезном штурме. Но, похоже, штурма не планировалось. Войска шагали мимо, невзирая на летящие со стен стрелы – ни одна так и не достала до марширующих колонн – и плохо слышимые оскорбления и угрозы. Оставить в тылу не сдавшуюся крепость с полным гарнизоном – это казалось не лучшим решением. С другой стороны, что он, служитель, может знать о тайнах стратегии и тактики? Алкет умел держать в руке меч, и, видит Эмнаур, были времена, когда это умение находило должное применение, но командовали всегда другие. Более опытные. Более знающие. Если решено не трогать крепость – значит так нужно.
Над долиной висела пыль. Дождей не было давно, но и если бы они были, павшая с небес вода не принесла бы радости. Долина Смерти признавала лишь два состояния – сухую, удушающую желтую пыль или вязкую, отвратительную грязь. Обозы везли достаточно воды, а пыль… с этим можно смириться.
Где-то далеко впереди прогремели трубы. Алкет прислушался, но через несколько мгновений с явным огорчением мотнул головой. Он не знал этих сигналов… Если честно признаться, сейчас Гард понимал, что его страстное желание отправиться на войну за святое дело Эмнаура было, мягко сказать, глупым. Мало уметь управляться с мечом – этого хватит лишь для охоты на бандитов… да и то, если поисковым отрядом имперских стражников управляет опытный командир (чем, собственно, и занимался Алкет до того, как стать одним из Триумвирата). Но армия… Алкет был в пути уже неделю и все это время не мог отделаться от ощущения, что и он, и его молчаливая охрана здесь лишние. Нет, офицеры относились к молодому воину Триумвирата с должным почтением, да и в гуранских полках магов было немало – и из масок, и из Ночного Братства. Но, проявляя уважение и демонстрируя приязнь, их не рассматривали как воинов. Только как магов, чья роль – стоять позади стальных полков Империи. Чтобы идти в бой вместе с гвардейцами Императора, с элитой армии Гурана, требовалось умение биться в строю. И умение понимать команды, отданные без слов – вымпелами, звуками сигнальных труб, огненными вспышками. А эти навыки не приходят сразу…
И все же звуки труб должны были означать что-то важное. Может быть, передовые дозоры обнаружили армию неприятеля? Хотя это вряд ли… дозоры не сообщают о своих успехах громкими сигналами. Следовательно, если трубы говорят о противнике, значит, инталийцы уже рядом. Совсем близко.
Алкет стукнул пятками бока коня, тот недовольно мотнул башкой, но все же пошел быстрее. Охранники-телохранители тоже пришпорили лошадей. Кавалькада поднялась на один из невысоких холмов, откуда открывался прекрасный вид на долину – здесь каменисто-пыльная местность плавно перетекала в зелень луга. Зелень вялую – трава пыталась рваться к небу, но скудные дожди всячески этому препятствовали. Ну а в ближайшем будущем трава исчезнет, смятая ударами подкованных копыт, вдавленная в пересохшую землю тысячами тяжелых сапог, щедро политая кровью и выжженная огненными шарами магических атак.
Потому что там, всего лишь на расстоянии четырех-пяти полетов стрелы, строились инталийские полки. И их было много, очень много.
Неопытный глаз Алкета не мог достоверно оценить размеры армии Ордена, но было очевидно – битва предстоит нешуточная. И он надеялся, что навыки боевого мага пригодятся там, где не найдет применения его умение владеть мечом. Ладонь Алкета опустилась к поясу, коснулась массивного навершия тяжелого короткого меча. Он взял с собой это оружие, хотя и понимал, что в глазах других волшебников будет выглядеть по меньшей мере смешно. Подавляющее большинство магов верили в свое умение подчинять себе стихии, призывать силу крови – и не доверяли грубому оружию. Но Алкет никак не мог расстаться с прошлым – клинок на поясе внушал ему уверенность и чувство безопасности. Сколько лет он не пускал меч в дело? Сколько лет эта сталь не обагрялась кровью? Тренировок он не прекращал, хотя из ежедневных они стали куда более редкими, но учебный бой и бой настоящий, насмерть, слишком отличаются друг от друга.
Внезапно что-то случилось… что-то странное, одновременно знакомое и чуждое. Голову пронзила короткая, острая боль. Алкет прижал ладони к вискам, и тут же в голове раздался Голос – Голос, который он узнал бы из тысяч.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
