В числе тем, представляющих приоритетный интерес для аргентинского бизнес-сообщества, уже в течение ряда лет фигурирует либерализация рынков сельскохозяйственных и продовольственных товаров в промышленно развитых странах – США, Евросоюзе, Японии и некоторых других. Эта проблема включает целый ряд сюжетов, по которым ведутся напряженные дискуссии: экспортные субсидии; адресная бюджетная поддержка местных сельхозпроизводителей («желтая» корзина); меры правительств по развитию инфраструктуры сельского хозяйства и стимулированию внутреннего спроса в виде различных форм господдержки («зеленая» корзина); выплаты, направленные на ограничение используемых угодий и сокращение производства («голубая» корзина). Являясь членом Кэрнской группы и Группы 20, Аргентина совместно с другими развивающимися государствами в рамках Дохийского раунда добилась согласия развитых держав на снижение внутренних дотаций и отмену с 2013 г. экспортных субсидий, что можно считать весомым дипломатическим успехом.
Но одновременно острый характер приобрели дискуссии по второй конфликтной проблеме – снижению таможенных пошлин на импорт промышленных товаров. В этом случае роли диаметрально поменялись: Аргентина и несколько наиболее развитых государств «третьего мира», объединенных в группу НАМА 11 (Бразилия, Египет, Индонезия, ЮАР и др.), вынуждены «отбивать атаки» стран Запада, требующих максимального открытия рынков индустриальной продукции. Позиция Буэнос-Айреса была неоднократно сформулирована на официальном уровне и сводится к тому, что в настоящее время «Аргентина находится в процессе реиндустриализации, и ей необходимо время для укрепления собственной промышленности»479. Аргентинские власти продолжали уделять внимание ходу переговоров и остро реагировали на все предложения, которые не коррелировали с линией Розового дома. Так, в феврале 2008 г. аргентинский МИД в письме генеральному секретарю ВТО Паскалю Лами пригрозил выйти из переговорного процесса, если в проекте вырабатываемого многостороннего соглашения позиция развивающихся стран не найдет должного отражения480. В критически настроенной аргентинской прессе ситуацию в ВТО назвали «диалогом глухих»481.
Противоречия между Аргентиной (и другими латиноамериканскими государствами) и Западом нашли свое отражение и в контексте рассмотрения вопроса о создании в 2005 г. Зоны свободной торговли Америк (AЛKA). Переговоры на эту тему с самого начала характеризовались существенными разногласиями в подходах к проведению континентальной торговой либерализации. Вашингтон выступал за единовременное подписание документа, который бы уделял значительное внимание вопросам защиты прав интеллектуальной собственности, а также либерализации сектора услуг. То есть тех областей, где США занимали доминирующие позиции. Со своей стороны латиноамериканские страны (ведомые Бразилией и Аргентиной) настаивали на приоритизации снижения торговых барьеров на сельскохозяйственную продукцию. Причем Бразилиа и Буэнос-Айрес предложили проводить переговоры по созданию зоны свободной торговли на разных уровнях. Так, предлагалось на континентальной платформе договориться о правилах происхождения товаров, на двусторонней основе заключать соглашения о свободной торговле, а ряд вопросов оставить для разрешения в рамках ВТО. Тем самым латиноамериканцы стремились использовать такой вариант «конкурентной либерализации», который был направлен, по мнению Я.Д. Лисоволика, «на максимизацию торговых уступок со стороны США»482. Понятно, что такой подход не устраивал вашингтонскую администрацию.
В результате возникших глубоких разногласий между Соединенными Штатами и большой группой латиноамериканских стран переговоры по созданию АЛКА стали напоминать противостояние между Севером и Югом в ходе Дохийского раунда в рамках ВТО. Это отчетливо проявилось на IV саммите Америк в аргентинском курортном городе Мардель-Плата в начале ноября 2005 г. Встреча руководителей 34 американских государств в том, что касалось либерализации торговли и создания АЛКА, закончилась неудачей из-за отказа Вашингтона пойти на значительное сокращение внутренних сельскохозяйственных субсидий. Вопрос о зоне свободной торговли от Аляски до Огненной Земли остался открытым (а может, и закрытым). Как заявил Н. Киршнер, «мы хотим справедливой интеграции, а не той, что выгодна самому большому участнику»483.
Процесс образования АЛКА осложнился и одновременными попытками интеграции между МЕРКОСУР и Европейским союзом. Латиноамериканские страны пытались использовать переговоры о создании зоны свободной торговли с Евросоюзом для получения уступок со стороны США. В частности, государственный секретарь по сельскому хозяйству Аргентины Мигель Кампос неоднократно заявлял, что договоренность между МЕРКОСУР и ЕС могла бы способствовать продвижению вперед в деле панамериканской интеграции. Бразильские власти, в свою очередь, предлагали сделать соглашение МЕРКОСУР – Евросоюз прототипом договора по АЛКА484. В результате ситуация еще больше осложнилась. Впрочем, следует заметить, что и в отношениях с ЕС не наблюдалось ощутимого прогресса. Планировавшееся на 2005 г. создание зоны свободной торговли МЕРКОСУР – Евросоюз не состоялось, и переговоры на эту тему были заморожены во многом по тем же причинам, по которым зашел в тупик проект АЛКА. «Европейский союз крайне заинтересован возобновить переговоры с МЕРКОСУР, но Бразилия и Аргентина тормозят подписание возможного соглашения, защищая чувствительные отрасли промышленности обоих государств», – констатировал в январе 2008 г. бывший аргентинский госсекретарь по торговле Марсело Регунага485.
Сталкиваясь с трудноразрешимыми проблемами в торгово-экономических отношениях с наиболее развитыми странами, аргентинские власти предприняли энергичные действия по расширению и углублению интеграционных процессов в Латинской Америке, в первую очередь в рамках МЕРКОСУР. Это было тем более необходимо, поскольку на рубеже веков члены данной группировки неоднократно нарушали принятые обязательства, вводя протекционистские ограничения в условиях ухудшения внешнеторговой конъюнктуры или нарушения внутриэ-кономического равновесия. В частности, аргентинский кризис 2001–2002 гг. сопровождался ростом протекционизма, что негативным образом повлияло на отношения между двумя лидерами МЕРКОСУР – Бразилией и Аргентиной. Определенное недовольство результатами своего участия в МЕРКОСУР неоднократно и на самом высоком уровне высказывали Парагвай и Уругвай, считавшие (и не без оснований), что главные дивиденды от интеграции получили их более крупные партнеры. В этой связи и Аргентина, и Бразилия были кровно заинтересованы в придании интеграционным процессам дополнительного динамизма.
