Добирался я долго. Как долго, точно не скажу, за временем я следил меньше всего. По пути я, однако, заметил несколько закономерностей. Во-первых, крупные камни двигались быстрее мелких. Во-вторых, они носились по концентрическим орбитам, большие вокруг меньших, все в движении. Может быть, первотолчок этого круговращения исходил от крошечной пылинки, а может, и вообще от одной-единственной молекулы. Но искать центр этого камневорота у меня ни времени, ни желания не было. Я просто лавировал между скалами, исподволь размышляя, и это, видимо, помогло мне избежать нескольких столкновений.
Итак, Чайльд Рэндом к башне черной подошел, в руках сжимая меч и пистолет[17]. Очки болтались на ремешке на груди. В этом дыму и бликах непонятного освещения надевать их я не собирался, пока это не станет совершенно необходимым.
По какой-то непонятной причине камни к башне не приближались. Она стояла на возвышении, и, когда я до нее добрался, понял, что пляски камней происходят в громадной котловине у подножия холма, на котором стояла башня. Но пока оттуда, где я стоял, трудно было понять, что собой представляет это возвышение — остров или полуостров.
Я плелся вперед сквозь дым, по обломкам камней, увертывался от языков пламени, то и дело вырывавшихся из трещин и дыр в земле. Наконец я почувствовал, что поднимаюсь по склону и немного уклонился от прямого пути к башне. Ненадолго задержался в том месте, где с башни меня не было видно, проверил, в порядке ли оружие, отдышался и напялил очки. Я добрался до края подъема и припал к земле.
Да, очки сработали. И да, тварь только меня и пожжидала.
Оно выглядело еще более ужасно оттого, что была в нем какая-то удивительная красота. Змеиное тело толщиной в бочку, голова как гвоздодер, заостренный в сторону пасти. Глаза — бледно-бледно-зеленые. И вся тварь была прозрачная, как стеклышко, только кое-где виднелись тоненькие, едва заметные линии, обозначавшие кольца. Что бы там ни текло у страшилища по венам, оно тоже было прозрачным. Смотришь и видишь внутренности — вот они, мутные, непрозрачные, какие-то затуманенные. Зрелище просто завораживающее — лежать и смотреть, как эта штука устроена. Да, еще у чудища была густая грива — что-то наподобие стеклянной щетины, которая воротником обнимала шею.
Когда тварь пошевелилась, заметив меня, она подняла голову и заскользила вперед. Это было похоже на движение воды — такая живая река без русла и берегов. Но когда я разглядел, что у чудища в желудке, я похолодел... Там был полупереваренный человек.
Я поднял руку с пистолетом, прицелился в ближайший ко мне глаз чудища и нажал на курок. Я ведь тебе уже говорил — без толкуь. Я бросил пистолет, вскочил, отпрыгнув влево, оказался по правую сторону от головы чудища и попытался попасть ему в глаз мечом.
Ты должен знать, как трудно прикончить всякого похожего на змею зверя. Я решил сперва ослепить его и оттяпать язык. Потом, положась на свое проворство, я собирался нанести несколько хороших ударов по шее, пока не обезглавлю тварь. А там она уже может всласть поизвиваться в агонии и наконец сдохнуть. Я еще надеялся, что она более медлительна, пока переваривает недавний обед.
Ну, если она была медлительной, мне крупно повезло, что я не появился там раньше. Когла я полоснул мечом, тварь дернула головой и нырнула под лезвие, пока я еще не восстановил равновесие. Рыло ударило мне в грудь, как хороший молот. Короче, я упал.
Упал, покатился по земле, быстренько отполз подальше. Еще чуть-чуть, и я бы оказался на краю обрыва. Я мгновенно поднялся, а тварь развернулась и снова кинулась на меня. Ее голова взметнулась футах в пятнадцати надо мной.
Я прекрасно понимаю, Джерард на моем месте ринулся бы в атаку. Этот громила просто располовинил бы тварь своим громадным мечом, она бы, естественно, повалилась, накрыла его своим мерзопакостным телом, а он после выкарабкался бы, отделавшись несколькими синяками. Может, еще разбитым носом. Ну а Бенедикт — уж тот бы не промахнулся, целя твари в глаз. К тому моменту оба глаза уже бы лежали у него в кармане, а башкой твари он бы в мячик играл, сочиняя в уме примечания к Клаузевицу[18].
Но они-то настоящие герои, а я... А я стоял как идиот, выставив вперед меч, сжав рукоять обеими руками, упершись локтями в бедра, запрокинув голову. Больше всего на свете мне хотелось драпануть во все лопатки и забыть об этом на всю оставшуюся жизнь.
Но только... я знал, что, если брошусь наутек, тварь настигнет меня и сожрет как миленького.
Да еще из башни донеслись вопли — значит, меня заметили, но оглядываться и смотреть, что там творится, у меня желания не было. Я принялся дразнить чудище. Я хотел, чтобы оно снова атаковало меня, и тогда уж я с ним покончил бы, так или иначе.
В конце концов тварь кинулась на меня, а я, изловчившись, размахнулся и изо всех сил вогнал меч в то место, куда метил.
Сам я от этого удара еле очухался. Левый бок онемел, и было такое ощущение, словно я на целый фут врос в землю. Однако удар удался. Каким-то образом я сделал все правильно. Маневр прошел именно так, как я хотел и спланировал.
Вот только чудище отказалось выполнять свою часть и сотрудничать, переходя к смертной агонии. Напротив, этот гад снова задрал голову. Мало того, он еще и меч мой уволок — тот по рукоять ушел в левую глазницу твари, а кончик лезвия торчал посреди стеклянных игл гривы. Словом, я понял, что нападающие сейчас в ударе.
А из прохода в основании башни стали появляться какие-то фигуры — медленно, крадучись, они двигались в мою сторону. Видок у этих парней был премерзкий, они были вооружены, и я почувствовал, что в драке с чудищем они явно не на моей стороне.
«Ладно, — решил я. — В другой раз буду знать, что надо получше целиться».
— Бранд! — прокричал я. — Это я, Рэндом! Не могу прообиться! Прости!
А потом я повернулся, побежал, соскользнул с края обрыва и во всю прыть помчался по склону к котловине, где бесновались камни, на бегу решая, верно ли я выбрал время для бегства.
Как во многих случаях, ответ был и «да», и «нет». Клянусь, таких лихих прыжков мне бы в жизни своей не сделать, если бы... Уцелеть-то я уцелел, но вот именно, что уцелел — весь побитый, исцарапанный и, похоже, ногу в лодыжке сломал.
Встать и снова побежать меня заставили шум наверху и звук осыпающегося щебня. Когда я надел очки и посмотрел наверх, я понял, что чудище решило спуститься с холма, догнать меня и завершить столь успешно начатое дело. Проклятый змей-призрак сползал, извиваясь, по склону. Вокруг глаза темнело пятно в том месте, куда угодил мой меч.
Я сел. Встал на колени. Пощупал лодыжку и понял, что идти не смогу. Поискал глазами какую-нибудь палку, чтобы опереться. Ничего даже смутно похожего. Я пополз. Что еще оставалось делать? Только пытаться по возможности выиграть расстояние и думать, что еще можно предпринять для спасения собственной шкуры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
