времени. Его память была замечательной, хотя в областях, защищенных от его зрения, все становилось серым и туманным, фигуры расплывались, оставляя лишь впечатление от их числа.
Эррис помог Яз встать.
— Мы можем прогуляться. Они не твердые. — Он махнул ногой через мускулистого Запятнанного, боровшегося на земле с Кайлалом.
— Я выгляжу не так! — Яз обнаружила, что бьет того Запятнанного, который прыгнул на нее, кулак застыл в тот момент, когда коснулся его скулы. Она оглянулась на Квелла, вскинувшего топор, брызги крови висели в воздухе за лезвием. Турина схватили за колени и повалили, его рот был изображен в мгновение удивления. Они оба были похожи на самих себя. Но ее лицо… не было ее собственным, конечно? Не то лицо, которое она чувствовала под пальцами. Жир, в котором нуждались Икта, чтобы пережить полярный холод, стаял с ее костей, она выглядела худой, но свирепой, новая угловатость ее черт несла с собой твердость и угрозу, а решимость в белых-на-белом глазах поразила ее саму. Новый человек открылся под старым, когда время срезало жир почти до костей, как мир Сломанных, который откроется, если убрать лед. Яз еще мгновение изучала себя. Если бы она была одной из Запятнанных, она бы дважды подумала, прежде чем бросаться на кого-то с таким взглядом.
— Зин? — Яз обернулась, не найдя его в беспорядке тел.
Эррис покачал головой:
— Я его не видел. Но он достаточно быстр, чтобы держаться подальше от неприятностей.
— Он мальчик, у которого голова забита мыслями о том, чтобы быть мужчиной. Он достаточно глуп, чтобы попасть в беду. — Мысль о том, что Зин лежит там, обернутый вокруг раны, холодным ветром ворвалась в сердце. Она снова повернулась, отмечая редкие выступы более твердых пород, погнутые балки и кое-где разрыв в сражающейся толпе, где дыра или трещина должны были вести вниз, в комнаты под их ногами.
Яз направилась к клину запятнанных герантов, наступавших позади Теуса, который вел их через остальные свои силы. Она чувствовала себя странно, проходя сквозь людей, как будто она была призраком, а не ими, как будто она была первой дочерью Зена и Мокки, которая все еще посещает лед, менее материальная, чем ветер.
Она подошла к рыжеволосому геранту, его лицо было менее обезумевшим от крови, чем у других, жестокая и нескрываемая гордость на грубых чертах, зеленые глаза смотрели из-под тяжелого лба. Она повернулась к Эррису, который ее догнал:
— Ты можешь показать мне подземный город? Я имею в виду тот, что лежит под камнем?
Эррис сосредоточенно нахмурился, затем кивнул. Запятнанные и Сломанные превратились в дымчатые воспоминания; даже камень под их ногами стал прозрачным, и, глядя сквозь него, она могла видеть путаницу комнат и туннелей, уходящих вниз в неисчислимые глубины. В некоторых местах пришлось бы копать через пятьдесят или сто ярдов скалы, чтобы найти пустоту. В других ближайшие комнаты почти касались поверхности. В третьих они действительно касались поверхности, и это были ямы, через которые ушло недавнее наводнение — за удивительно короткое время, учитывая объем воды.
Яз медленно повернулась. Турин хотел, чтобы они сбежали в подземный город, но даже если бы ближайший вход был всего в нескольких ярдах, — а это было не так, — все равно это было бы слишком далеко, поскольку все они уже сражались с врагом. Яз попыталась понять, есть ли какой-нибудь способ направить любую силу, которую она возьмет из реки, в камень, чтобы создать новый путь к отступлению. Но ближайшая комната, которая находилась близко к поверхности, была ближе к Теусу и наступающим герантам. Они доберутся до нее первыми.
— Пошли меня обратно в бой, — сказала Яз. — Я имею в виду, разбуди меня, или что ты там делаешь.
— Я тебя не посылаю. Если мы пойдем, то пойдем вместе.
— Я думала… — Яз нахмурилась. — Я думала, у тебя есть коралловые рифы, на которые ты хотел посмотреть.
Эррис медленно, с сожалением улыбнулся:
— Я хотел показать тебе коралловые рифы. Слишком много времени я провел в одиночестве в таких местах. Единственная оставшаяся радость — делиться ими. Я лучше разделю с тобой твои последние минуты, чем проведу еще одну вечность в солнечном свете и зеленых полях в одиночестве, Яз.
Яз не знала, как ответить на это:
— Продержи их подальше от меня еще несколько минут. Я собираюсь кое-что попробовать.
Эррис кивнул. Он потянулся к ее лицу, теплая рука легла на изгиб ее щеки, какая-то срочная и неожиданная потребность вспыхнула в ней, и она открыла рот, чтобы заговорить, но внезапно все снова закричало и упало.
Падение Яз закончилось резкой болью и внезапной потерей дыхания. Запятнанный, который сбил ее с ног, цеплялся за ее ноги, в то время как воющий ребенок не старше Зина бросился на лицо Яз, кусаясь и царапаясь.
Через удар сердца девочка уплыла, вырванная Эррисом из рук Яз и брошенная в наступающих. Одним рывком он поднял Яз на ноги, одновременно отшвырнув ногой другого напавшего на нее Запятнанного.
— Сделай это быстро! — Эррис развернулся, чтобы пнуть крупного мужчину высоко в грудь, заставив его упасть назад, прежде чем он смог взмахнуть лед-топориком, который держал в руке.
Когда Эррис бросился на приближающиеся линии, пиная, извиваясь и нанося удары, Яз попыталась заглянуть за них, как в видении, которое она так недавно разделяла. Река, которая течет сквозь все, была перед ней, тонкая, неземная, но в пределах досягаемости. Если бы она могла просто потянуться… Она вытянула руки, ее глаза расфокусировались, пальцы напряглись. Река ускользала от нее, как чих, который был, но не давал о себе знать. Крики, рев и падающие тела затрудняли поиск. Ей нужны были звезды, но они исчезли. Ей нужно было время, но гулкие голоса герантов, стоявших по бокам от Теуса, сказали ей, что у нее его нет.
— Я не могу… — Это было слишком рано, и ее работа в черном льду со звездой охотника, должно быть, использовала тот же мускул, что и при достижении реки, потому что она, казалось, отступала перед ней. Ее друзья умирали. Невинные падали со всех сторон. — Я не могу. — И вдруг она смогла. Внезапно река оказалась под ее пальцами, закружилась вокруг ее рук, протекая сквозь нее, наполняя и затопляя, пытаясь вырвать ее из объятий плоти.
С криком Яз вырвалась из реки. Даже в глубине своего безумия Запятнанные поняли, что нужно отступить, когда Яз содрогнулась от сырой энергии, которая пульсировала в ней. В ее собственных глазах плоть сияла золотым светом. Время раскололось вокруг нее, различные возможные Яз пытались
