— Тогда подождите, пока мы сойдем с политической арены.
Никлос покачал головой.
— Все не так просто. Тебе известно что-нибудь о принципах системного анализа?
— Известно кое-что.
— Значит, ты должна догадаться, что человечество способно пережить еще только одну большую войну. Ту, которая объединит свободный космос. Той кровавой каши, которая заварится на идее революции против тирании Звездного Мясника, человечество не расхлебает. Мы выстраивали прогнозы различными путями, используя многие исходные… Тем не менее результат всегда будет один: угасание жизни на таких мирах, как Селена, Тергуз или Фархом. Возможно, кое-кто уцелеет на таких планетах, как Тарга, Сасса и Рига. Но ресурсы человечества будут крайне истощены войной, и это не позволит выжившим удержать цивилизацию хотя бы на прежнем уровне, уж не говоря о том, чтобы двигать ее дальше вперед. Эти люди будут обречены заниматься поисками пропитания среди унылых развалин.
— Допустим, нарисованная тобой перспектива в принципе верна. И что?
Выражение его лица не изменилось.
— Не допустим, а так оно и есть. Мы можем дать тебе исходные цифры. Можешь сама подсчитать.
— Тогда почему бы вам просто не укокошить меня и Стаффу, понадеявшись на то, что лишившись лидеров, Компаньоны перестанут представлять собой организованную силу, а потом просто ждать схватки между Ригой и Сассой, из которой победительницей выйдет только одна империя?
— Для Седди мысль о жизни под рукой Сассанского или риганского императора, если честно, представляется не намного отвратительнее, чем жизнь под пятой Звездного Мясника.
— Так какой же все-таки у вас интерес к Стаффе?
— Он — ключ ко всему свободному космосу. Скажи, Скайла, какого черта он отправился на Этарию и попал там в переделку? Что с ним стряслось? Зачем он сделал такую глупость? Он поломал все наши прогнозы.
— Стаффа хотел узнать, каково быть человеком, Никлос.
Седди медленно откинулся на спинку стула.
— В таком случае можно смело сказать, что он наелся от пуза, не правда ли? Не исключено, что, прибыв на Таргу, он столкнется с еще большими неприятностями.
— Ты хочешь сказать, что Седди обманули меня?
— Нет. Магистр Браен всегда держит слово.
Самсон Хенк, командир Двадцать Седьмого Микленского десантного дивизиона, покачал головой, глядя на карту обстановки, которая была натянута во всю площадь стены в доме, реквизированном под штаб. Дом находился в самом центре Каспы.
Пятьдесят лет военной карьеры многому научили ветерана. В частности, сохранять постоянно нахмуренное выражение лица и циничный прищур глаз.
Он был настоящим солдатом. Ему нравилось считать свой Двадцать Седьмой Микленский дивизион одним из столпов, на котором держались риганские вооруженные силы.
Теперь Хенк стоял перед картой обстановки, почесывал щетинистый подбородок, хмурился и размышлял, как же уничтожить драпающего противника наиболее экономичным и эффективным способом.
Огоньки, обозначающие позиции войск, довольно шустро перемещались по складскому району города, куда устремилось четвертое подразделение на поддержку попавшей в сложное положение группе. Черт возьми! Охота за этими паршивыми тарганцами растянула его людей по всему городу! Прыть отступавшего противника раздражала Самсона Хенка. Эштанские степные козлы и то медленнее бегают!
Хенк чертыхнулся и решительно прошел к окну, чтобы взглянуть на Каспу.
— Черт его… Что они делают?! Изменники ведут себя так, как будто у них нет и той доли разума, которой Блаженные Боги одарили даже придорожные булыжники! Палят и палят… А когда чувствуют, что сейчас им ответят, — драпают! Какой смысл? Лунатики они, что ли?
— Внимание! Четвертое подразделение на связь! Впереди вас на пять кварталов одна из групп открыла огонь по противнику. Оказать поддержку! Быстро! — приказал начальник штаба в микрофон после того, как выслушал взволнованный доклад одного из офицеров низшего ранга.
— Не понимаю, — размышлял недоуменно и одновременно раздраженно Хенк, показывая на карту Каспы. — Какого черта они с таким упорством лезут в индустриальный район города? Какая у них цель? В стратегическом отношении это место непригодно для эффективной обороны! Все, что нам требуется сделать, это послать за ними вдогонку одно подразделение и от них духу не останется!
Их отшвырнут от центра города еще дальше, чем они находятся сейчас!
— Сэр, предположим, мы позволим им сделать и это, — нервно оглянувшись на командира, отозвался начальник штаба. — Каждый раз, когда мы отвечаем на их атаки, мы находим только группу или две, которые, отстреливаясь, растекаются по улицам. Вы правильно сказали, что с точки зрения военной науки в их действиях нет ни крупицы смысла. Они даже не ведут более или менее длительных перестрелок, потому что у них для этого недостаточно сил. Результат один: мы постепенно освобождаем город.
Хенк потер ладонью шею.
— Во всяком случае создается такое впечатление. Для того чтобы серьезно напугать нас теперь, им пришлось бы начать массированную атаку крупными силами. Для такой атаки потребуется, минимум, дивизион. А нам хорошо известно, согласно данным орбитальной разведки, что ничего подобного у них нет и в помине. Дай бог, если у них за холмами прячется пара полноценных подразделений! Да и то сомнительно…
«Да, — подумал Хенк про себя. — Опасаться нечего. Для взятия города нужен дивизион, а у них его определенно нет».
Он принял решение.
— Это, конечно, бессмысленная и пустая трата времени… Нам вовсе не обязательно вести бой по тем идиотским правилам, которые установил Фист, но… Вышли четвертое подразделение к тем складам. Пусть оно вышибет оттуда этих мерзавцев. Никогда не помешает лишний раз дать им по ушам!
— Да, сэр, — салютовал начальник штаба и повернулся к переговорному устройству. — Командир подразделения Паулюс? Вам приказано силами вашего подразделения выбить противника из района складов.
Хенк вновь обратил взгляд на карту обстановки и усмехнулся. Взбунтовавшиеся тарганцы разбегались в разные стороны, словно рипарианские саламандры. Они полностью деморализованы и упали духом. Его солдатам нужно всего лишь согнать их в кучу и отправить на Ригу, где их будут судить.
— Каспа в наших руках.
— Да, сэр.
— Но меня раздражает то, что наши подразделения и группы вынуждены были смешать свои порядки, гоняясь за этими дураками по всему городу. Нас бы давно уже разнесли на куски, если бы у противника были в наличие достаточно мощные огневые средства и обученный личный состав.
— Но мы все-таки понесли крупные потери, — напомнил Хенку его начальник штаба, заносящий приказы и команды в боевой журнал. — Да, их войска малочисленны и дезорганизованы… Но почему же, подавляя их, мы теряем так много людей?
Начальник штаба прекратил писать, нахмурился и стал задумчиво постукивать пером по корпусу компьютера.
— Знаете, меня беспокоит еще одна вещь… Ведь вы заметили, что для обеспечения успеха нам приходится всегда атаковать одну их группу силами целого подразделения? Если бы мы не превосходили их в численности… Боюсь, они раскатали бы нас, как тесто. Вместе со всей нашей техникой и коммуникациями. Как вы думаете, каким образом у них это получается?
Командир Хенк, теребя себя за мочку уха, продолжал взирать на карту обстановки. Его дивизион все последние часы растекался все дальше и дальше от центра по улицам, пока наконец не стал похож на тоненькое колечко внешнего периметра пролегавшего по дальним окраинам. Город считался отвоеванным у мятежников, но… Легкая тень тревоги пронеслась в сознании командира.
— Мне это не нравится. У них, конечно, нет воздушного транспорта, на котором бы они могли… Все же я чувствую необходимость вернуть одну из наших частей с окраины в город, поближе к штабу…
Не успел он договорить, как грохот страшного взрыва потряс весь штабной кампаунд. Гравитационный поток был настолько силен, что Хенка швырнуло на пол.
Сверху на него обильно посыпалась потолочная штукатурка, и даже упала одна из потолочных панелей. Карта обстановки задрожала, треснула одновременно во многих местах и обрушилась на пол. Все лампочки на ней с гулким звуком лопнули. В комнате стало темно. Компьютер связи, работающий в автономном режиме, продолжал тускло освещать помещение, воздух в котором за считанные мгновения превратился в завесу пыли. Где-то с минуту Хенк лежал на полу неподвижно, чувствуя спазмы и ноющую боль в голове. Все мысли смешались. Его слух уловил движение на полу заместителя начальника штаба, который, встав на четвереньки, стал оглушительно кашлять и давиться, пока его, наконец, не вырвало.
Хенк тоже приподнялся на руках и встал на колени.
— Тысяча чертей! — отплевываясь, прохрипел начальник штаба. — Это же надо, как близко рвануло!..
