“Он рассуждает логично, — подумал Бэйли. — Никто не осудил бы ее за подобное поведение. Удивление соляриан могла бы вызвать ее обратная реакция”.
— Вы видите, коллега Элиа, — невозмутимо развивал свою мысль Даниил, — что вина госпожи Дельмар бесспорна. Ей необходимо было избавиться от вас, так же как и от правителя Груэра.
— Но вся цепь событий могла иметь и случайный характер, — возразил Бэйли, — она могла не предвидеть, что долгое пребывание на воздухе так сильно подействует на меня.
— Она была достаточно осведомлена об особенностях землян.
— Но я уверил ее, что успел привыкнуть к пребыванию на воздухе.
— Она лучше разбиралась в этом, чем вы, коллега Элиа.
Бэйли сжал руки в кулаки.
— Вы приписываете Гладии Дельмар слишком большое коварство! — воскликнул он. — Да и слишком большой ум тоже. Во всяком случае, любое обвинение в убийстве Дельмара ничего не стоит до тех пор, пока не найдено орудие убийства или не объяснено, каким оружием воспользовался преступник.
Робот внимательно поглядел на землянина.
— Я могу сделать это, коллега Элиа, — сказал он.
— Но как? — изумленно спросил Бэйли.
— Очень просто. Как вы помните, коллега Элиа, вы рассуждали следующим образом, — начал Даниил. — Будь госпожа Дельмар убийцей, орудие убийства было бы найдено на месте преступления. Роботы, немедленно прибывшие в лабораторию, не обнаружили ничего, кроме лежащей в обмороке госпожи Дельмар. Поэтому, полагали вы, истинный убийца успел уйти и унести орудие убийства. Я правильно говорю?
— Да, правильно.
— Однако существовало некое место, где роботы не пробовали искать.
— Какое место?
— Под самой госпожой Дельмар. Она была в глубоком обмороке, и орудие убийства могло находиться под ней.
— Но роботы обнаружили бы его в ту минуту, когда подняли Гладию, чтобы перенести ее на постель.
— Да, но роботы не сразу подняли ее. Она сама вчера рассказала нам, что доктор Алтим Тул приказал роботам не трогать ее, а только подложить ей под голову подушку. Он лично осматривал ее.
— Ну и что же?
— Отсюда возникает новая возможность. Доктор Алтим Тул мог сам подобрать и спрятать оружие, чтобы спасти госпожу Дельмар.
Бэйли, который ожидал логического объяснения, был разочарован.
— Но почему доктор Тул стал бы делать это? — воскликнул он.
— У него имелась серьезная причина для подобного действия, — невозмутимо ответил Даниил. — Вы помните, как госпожа Дельмар рассказывала нам о том, что доктор Тул в детстве лечил ее и всегда относился к ней особенно внимательно? Я заинтересовался причиной такого отношения доктора Тула к своей пациентке. Для этого я посетил ферму госпожи Канторо и просмотрел всю имеющуюся картотеку. То, что я подозревал, оказалось правдой.
— Что именно?
— Доктор Алтим Тул — отец Гладии Дельмар и, что еще важнее, он осведомлен об этом.
Бэйли не имел оснований не доверять словам Даниила. Конечно, ему стало досадно, что робот Даниил Оливау, а не он сам, инспектор класса С-7 Элиа Бэйли, сделал столь важное открытие.
— Вы беседовали с доктором Тулом? — начал недовольным тоном Бэйли.
— Да, и я поместил его под домашний арест.
— Что он говорит?
— Он признает, что является отцом Гладии Дельмар. В качестве врача он имел больше возможностей, чем любой другой солярианин, установить, кто его ребенок. Профессия врача всю жизнь позволяет ему наблюдать за дочерью и поддерживать с ней осторожный контакт.
— А Гладия знает, что Тул — ее отец?
— Как мне сообщил доктор Тул, она не в курсе этого вопроса.
— Признает ли Алтим Тул, что он спрятал орудие убийства?
— Нет, не признает.
— В таком случае, какие неопровержимые улики вы можете предъявить, Даниил? Если вы не найдете оружия или не добьетесь признания старика, ваши рассуждения построены на песке.
— Доктор Тул ни за что не сознается. Его дочь дорога ему.
Бэйли шагал взад и вперед по комнате, стараясь собраться с мыслями. Затем уселся в глубокое мягкое кресло и начал излагать свои соображения:
— Вы проявили большую изобретательность в логических рассуждениях, Даниил, но они не разумны. — (“Логичны, но не разумны. Таковы все роботы”). — Посудите сами, Алтим Тул — старик, глубокий старик, у которого на старости лет появилось дитя. Он, вопреки всем нормам Солярии, испытывает естественные человеческие чувства к своему ребенку. Так вот, представьте себе, что этот старик застает свою дочь в глубоком обмороке, а рядом с ней — труп ее мужа. Вы понимаете, какое впечатление должна произвести на него такая картина? Вы думаете, что в подобной ситуации он сохранит присутствие духа настолько, чтобы совершить ряд удивительных действий?
Прежде всего, по-вашему, он видит орудие убийства, спрятанное под телом его дочери, орудие, которое роботы не заметили. Он настолько хладнокровен и быстр, что успевает спрятать оружие прямо на глазах роботов. Затем он управляет роботами так умело, что обманывает их бдительность и уносит оружие с собой. Да разве все это возможно для человека его лет, да еще потрясенного происшедшим? Нет, это практически исключено!
— Разве можно представить себе какое-либо другое решение проблемы, коллега Элиа? — спросил Даниил.
Внезапно волнение охватило Бэйли. Он захотел вскочить на ноги, но слабость помешала ему, и он нетерпеливо воскликнул:
— Дайте мне вашу руку, Даниил!
— Простите? — не понял робот и с удивлением взглянул на свою руку.
Бэйли мысленно обругал прямолинейный способ мышления своего партнера и повторил просьбу иначе.
— Помогите мне выбраться из кресла, Даниил. Сильная рука робота легко приподняла землянина.
— Нет, пока я не могу предложить вам другого решения, Даниил. Я должен подумать.
Бэйли нетерпеливо подошел к окну, завешенному тяжелой портьерой, и приподнял ее уголок. Он уставился в темное стекло и не сразу сообразил, что наступила ночь. Даниил подошел к нему и мягко попытался опустить портьеру. В то краткое мгновенье, пока Бэйли наблюдал за пальцами робота, заботливо опускавшего портьеру, в этот самый момент детектива озарило. Он выхватил портьеру из рук робота, налег на нее всем телом и оборвал ее.
— Коллега Элиа, — мягко сказал Даниил, — вы же знаете, какой вред вам может причинить зрелище открытого пространства даже ночью.
— О нет, мой заботливый Даниил, — ликующе ответил землянин, — теперь я знаю, какую пользу оно мне приносит.
Элиа Бэйли напряженно вглядывался в темноту ночи. Впервые он свободно взирал на усеянный звездами небосклон. Не из бравады, не из любопытства и даже не из-за необходимости, а просто потому, что ему хотелось этого, он нуждался в этом. Долой стены! Долой темноту и копошащиеся людские муравейники… Все это не для истинных людей. Люди нуждаются в неограниченных просторах, в широких горизонтах… Вероятно, он всегда инстинктивно так чувствовал, но не осознавал этого. Вот почему его выводил из себя серый круг, замкнувший тот портрет… Его переполняло чувство свободы, гордости, ощущение победы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
