– …я рад, что вы пришли.
Голос! Этот голос знает любой в Цитадели: от поваренка с кухни до членов Совета. Вроде бы и нет ничего особенного в нем – голосе Делонга Невозмутимого, Одного меж Четырех, главы Алого Братства, – но несомненно, что всякий различит этот голос, всегда спокойный и уравновешенный, в самой большой толпе.
Из отверстия тянет холодным воздухом, но вовсе не от этого по телу принятого бегут мурашки озноба. Что делает великий Делонг там, в соседней комнате, глубокой ночью? С кем говорит?
– Деметрий. Невор. И, конечно, ты, достойнейший меж прочими, владыка Шандор. От имени Цитадели я приветствую вас всех.
Деметрий? Невор? Шандор? Но ведь это… Нет, не может быть! Должно быть, это какая-то ошибка!
– Дом Стоящего Льва оказал всем нам высокую честь. – Невероятно! Да тише ты, сердце! Ты колотишься о ребра с такой силой, что твой глупый стук, должно быть, слышен на том берегу реки!
– Я долго думал над вашим предложением, властители. Должно быть, слишком долго, с вашей точки зрения. Но постарайтесь меня понять: вот уже более двух десятков лет я говорю не за себя, а за всё Алое Братство. И никогда, на протяжении нескольких столетий, ни перед одним главой Братства не стояла такая трудная задача, от решения которой зависело бы столь многое.
Голос Делонга как всегда спокоен, даже чуть насмешлив. Конечно, эти трое – старшие в одном из двух Домов, вот уже шесть столетий определяющих политику Лайдора, а значит, в той или иной мере и всего Северного Предела, с тех самых пор, когда пресекся род королей. Но при всём этом они – меньше, чем никто пред лицом главы Братства. Ибо гласит шестая заповедь: «Не бывать ничьему слову поперек слова трех, кроме слова одного, поперек слова одного же – лишь слово Мудрого», и вторит ей заповедь девятая: «Да будет всегда Братство выше власти и борьбы за нее, но станет гарантом и защитником той власти, что избрана законом и Четырьмя».
– …ваши аргументы убедили меня. Вы должны знать, что сегодня утром Серебряная Маска отбыл в неизвестном направлении. Летописи свидетельствуют: никогда прежде Мудрый не покидал Северного Предела накануне избрания нового совета, поскольку он, как и Братство, – гарант законной передачи власти в Лайдоре. В том, что это случилось сейчас, я склонен усматривать доброе предзнаменование: Всеблагие видят и знают всё, и лишь повинуясь их воле Мудрый всякий раз совершает Переход. Следовательно – благосклонны Они к грядущим переменам. В Лайдоре вновь должен появиться король.
Так, значит… Завтра избирается новый совет Лайдора! Традиционно, на рассвете каждый из членов старого совета провозгласит своего преемника, а потом, после официального утверждения, новые отцы государства изберут себе главу. В этот раз по традиции им должен стать кто-то из членов Дома Лежащего Льва – извечного политического противника тех трех, что беседуют сейчас с Делонгом. Именно поэтому сегодня, как и всю предыдущую неделю, к каждому члену Дома Лежащего Льва, от грудных младенцев до дряхлых стариков, приставлен страж и защитник из числа алых братьев. И втрое больше отборных бойцов стерегут покой членов старого совета, окружив невидимым и непроницаемым кольцом не только вот уже неделю наглухо закрытую ратушу, но и все подходы к ней.
– …не может осквернять себя кровью безоружных сограждан. Завтра же, когда случившееся станет всеобщим достоянием, у жителей Лайдора не будет другого выхода, кроме как избрать себе короля. И нетрудно предположить, что искать его будут среди членов величайшего Дома государства. Единственного из оставшихся Великих Домов. Не так ли, владыка Шандор?
Что же делать? Что делать?! Кто знает, что подвигло Великого Делонга, Делонга Невозмутимого, Делонга Неподкупного нарушить многовековые устои… При чем здесь устой?! Что, о Всеблагие, что же случилось с Делонгом?! Кто замутил его разум, сломил его волю? Кто сделал главу Ордена… предателем! Кто превратил защитника в палача!
– …стражей? Разумеется, я в этом не сомневался. Скоро наступит час, когда отдохнувшие воины должны будут сменить своих уставших братьев на посту. Должны будут, понимаете? И именно я должен назначить новых стражей, чтобы исключить саму возможность какого-либо преступления. Кроме меня никто, слышите, – никто не будет знать, кто из братьев заступит на пост. Никто не будет знать, и никто не узнает, потому что…
Делонг выдерживает долгую паузу и резко, словно ломтями пластая словами застывший воздух, заканчивает:
– …потому что смены стражей не будет. Вы слышали мои слова, владыки? Никто из алых братьев в эту темную, дождливую ночь не будет охранять членов Дома Лежащего Льва. С этого момента будущее Лайдора – в ваших руках. Не забывайте: в живых не должен остаться никто. Я не могу допустить гражданской войны в стране. Если хоть кто-то из Дома Лежащего Льва проживет достаточно долго для того, чтобы бросить вам обвинение, мне не останется ничего, кроме как объявить ваш Дом вне закона… и уничтожить его. В этой великой игре вы можете потерять всё, но по глазам вашим я вижу, что вы принимаете ее правила. Иного я и не ожидал… А сейчас вам пора. С реки идет густой туман. Он поможет вам. Да пребудут с вами Четыре!
Хлопает закрывающаяся дверь. Теперь только тишина, да бешеный стук сердца. О, Четыре! Почему оно не разорвалось, почему не избавило тебя от выбора, при одной мысли о котором ужас сжимает душу? Я не верю, не могу даже допустить мысль о том, что Всевидящие потворствуют творимому злодеянию! «Дайте же знак, Всеблагие! – шепчу я. – Молю вас, скажите, что жестокий пост, дождь и больное воображение сыграли со мной злую шутку, что никакого разговора не было. Или наставьте вашего недостойного служителя на истинный путь, подскажите, что делать?»
Тишина. И стук сердца. И явно слышимый шорох песчинок в невидимых часах. Время уходит, легким песком просачивается сквозь пальцы. И не остановить его никому, даже Мудрому. Скоро будет поздно. Совсем поздно. Как мне потом жить после всего этого? Как смотреть на улице в глаза людей. А все остальные братья? Они, которые сейчас спят и не знают, что их глава одной фразой, за несколько жалких секунд превратил их всех в преступников. За что им, невиновным в своем неведении, каждый день, всю свою жизнь носить на себе позорное клеймо, читать во взглядах: «И ты тоже один из тех…» Неужели Вы, о Владычицы, допустите крушение величайшего во всех Четырех Пределах Братства?
А может… Может, это и был ваш знак? То, что я, недостойный, слышал этот разговор? Неужели именно на меня возложена эта тяжкая миссия – восстановить справедливость?
Дверь. Тяжелая дверь из толстых дубовых досок, скрепленных коваными стальными полосами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
