Мих осторожно шел по зыбким доскам (имитация полная, думал он, стараясь не выпускать из руки такой же «живой» канат перил) вслед за Ханни, которая даже ни за что не держалась и крутила по сторонам головой, рассказывая историю этого «аттракциона». Оказывается, раньше тут был самый обычный «старинный каменный мост». Когда комплектовали Луналенд, то подвесной мост там на что-то заменили, а его, после небольшой доработки, приспособили здесь.
– Вот, смотрите! – остановилась вдруг Ханни. – Мост! – громко сказала она и трижды хлопнула в ладоши.
Мост сразу приобрел жесткость.
– Чудеса, – пробормотал Мих, с облегчением преодолевая оставшиеся метры настила до уже поджидавшего их Брандта. – Ханни, а какой вообще смысл в этой подвесной болтанке на Луне? Ребята не переборщили?
– Может, и переборщили, – пожала плечами девушка. – Тут все быстро привыкли. Потом, гуляние по радиусам – это для туристов занятие, луняне транспортной системой пользуются больше.
– Там у них скоростные тротуары, – пояснил Брандт, перехватив вопросительный взгляд Миха. – И, действительно, куда оживленнее, чем тут.
– А у нас какой маршрут, может, тоже прокатимся? – предложил Станислав Стасин.
– Я хочу попасть в детский сектор, – призналась Ханни. – Там у нас собакисы.
Желание было встречено с улыбками – «мушкетеров» уже успели полюбить все члены экспедиции.
– Ну, поехали! – решил за всех Мих и первым двинулся к входу транспортной системы, который был на стороне гор оформлен как грот.
Скоростные тротуары были точно такими же, как в любом земном городе, народ тут действительно был. Участников экспедиции многие узнавали и приветствовали. Ханни быстро нашла нужное направление и вскоре они вышли в круговую галерею у начала детского сектора. У входа в сектор, оформленного под сказочный замок с драконом на верху широкой надвратной башни был экран, позволявший посетителям видеть и слышать происходящее в большой игровой зале. Ханни подошла к нему и попросила дать обзор. Экран засветился. Никаких звуков слышно не было, а увиденное слегка всех озадачило. Дети смирно сидели на полу четырьмя плотными кучками, в середине которых возвышались горы подушек. Ханни посмотрела на Миха.
– Где – они? – спросила она. – И что все это значит?
– Это значит, что у наших собакисов – мертвый час, – заявил Оле Лук, рассмотревший среди подушек ближайшей кучи нос и лапы спящего на спине цверга.
– Как они быстро всех приручили, – восхитился Павел Лорин. – Даже робоняньки по струнке стоят и ни мур-мур…
Две робоняни – забавные конусовидные машины с пухлыми мягкими «руками» и широким овалоидом головы, оформленной в стиле «моя любимая бабушка» – спокойно стояли у стенки.
– Жаль будить, а придется, – вздохнул Мих, притрагиваясь к пластине входа.
Прозвучал мелодичный сигнал, и из недр подушечных горок изверглись четыре серые молнии и тишина сразу рухнула. Арка открыла проход, и стоявшая ближе всех к нему Ханни приняла на себя натиск четырехкратной собачьей радости.
– Вы их уведете? – раздался за спиной Миха детский голосок. Мих обернулся.
Дети уже высыпали в галерею и окружили прибывших плотным кольцом. Маленькая девочка в розовом комбинезоне из мягкой ткани одной ручонкой вытирала глаза, а другой протягивала Миху зеленую игрушку – паука.
– Возьмите, пожалуйста, мы так весело с Дарти играли. Это ему на память.
Мих взял игрушку, присел на корточки и подозвал щенка.
– Дарти, ты с нами пойдешь или останешься играть с ребятами? – спросил Мих, поглаживая песика.
Дарти понюхал игрушку, завилял хвостиком, схватил паука и потащил его в сторону грустно отходящей девочки. Догнав ее, он положил перед ней ношу, поскреб лапой ее ногу и весело тяфкнул.
– Жаль, обручей нет, – шепнул Мих, наблюдая эту сцену.
Ханни кивнула.
– Мне кажется, что тут они в большей безопасности будут, чем с нами, – сказала она. – Вот только куда они гулять тут бегают?
– Они в парке гуляют, – ответил ей один из мальчиков. – У нас есть парк. Хотите, мы вам покажем? Гулять пойдем? – обратился он к трем щенкам, уже навострившим уши на знакомое слово. Три хвоста вильнули и побежали вглубь зала.
«Парк» примыкал к игровому залу и был по размерам даже больше него. Тут был сделан холмистый ландшафт с настоящей почвой и куском низкорослого леса. Часть парка занимал луг и тихое лесное озеро. Видеопластика на стенах раздвигала пространство.
– Это часть интерьера Первой звездной, – сказал Оле Лук, – я не знал, что те разработки сюда отправили.
– Я где-то читал, что «Луна-10» задумывалась как тренажер для Первой звездной, – задумчиво сказал Брандт. – Кольцевая галерея – это имитатор внешнего жилого вращающегося кольца корабля, вполне возможно, что интерьеры скопировали.
– А сам корабль Первой звездной в натуре кто-нибудь видел? – вставил Павел Лорин. – Может, эта станция-база и есть сам корабль, закопали его, понимаете ли…
– Ребят, фантазировать бросьте, – примирительно сказал Стасин. – Пустое дело. Вон, как малышня бегает – любо-дорого посмотреть. Это – главное. А кто создал, да зачем – не важно, важно, что малышам хорошо от этого. И лохматым тоже.
Мих и Ханни подошли к маленькой девочке, обнявшей Дарти и что-то шептавшей ему на ухо. Странно, но песик будто понимал ее и время от времени кивал головой.
– Ты что, разговариваешь с ним? – спросила Ханни, присаживаясь рядом на пол.
– Да, – ответила малышка. – Он тоже разговаривает со мной. Я его слышу. У нас есть живой уголок, там всякие птички, рыбки, хомячки… Мышки белые есть, из всех – они самые умные, но разговаривать не умеют. Там никто не умеет разговаривать, хотя меня многие понимают. А Дарти и его братишки – такие говоруны! Мы впервые таких видим, – выпалила она.
– А… как ты разговариваешь? – осторожно спросил Мих, все еще не решаясь последовать примеру Ханни.
Девочка подняла голову и посмотрела на него.
– Я просто думаю, что хочу сказать, а он меня слышит. Он тоже думает, и я его слышу.
Дарти тем временем перебрался на колени к Ханни. Девочка тоже придвинулась, и они обе стали почесывать блаженствующего от ласки цверга. Мих, наконец, присел рядом на корточки.
– Тебя как зовут, ребенок? – спросил он.
– Мара, – ответила та. – Так короче, чем Марианна. Я – мамина и папина. Папа меня зовет только Марианной, а мама – только Марой.
Мих улыбнулся. Как выяснилось из дальнейшего рассказа крохи, папой ее был главный техник-инженер базы Иржи Лель, с которым Мих хотел договориться встретиться завтра по делам экспедиции. А мама работала тут на базе в одном из спорткомплексов тренером общей практики.
– А правда, что Дарти научился разговаривать на большой круглой полянке? – вдруг спросила девочка.
Мих кивнул. Значит, она и в самом деле общалась с Дарти, если про это знает. А, вот что интересно…
– А ты где научилась разговаривать с ними? – спросил он. – И еще кто-нибудь умеет?
– Я научилась у Мемориала, – ответила девочка. – Нас возили к нему на транспортере, мы учили и читали там стихи, а на следующий день в живом уголке я вдруг стала разговаривать с мышкой. Она все понимала, все делала, что бы я не подумала. У нас почти все научились, кто стихи читал со сцены.
– С какой сцены?
– Сцена – это такая площадка со ступеньками, на нее поднимаешься и читаешь стихи Мемориалу.
Она с выражением прочла четверостишие. Мих благодарно погладил ребенка по головке и посмотрел на Ханни. Та кивнула и встала.
Было видно, что Дарти ждал ее решения – оставаться ему тут или нет.
– Я думаю, Дарти, что тебе будет веселее здесь, – сказала ему Ханни.
– Уаа, – совсем как его папа произнес Дарти и вильнул хвостиком.
– Мы сюда пришлем ваши лежанки и комбинезоны, – продолжила Ханни. – Может быть, попросим и нас переселить поближе к вам, если возможно. И еще вот что…
Она подошла к одной из робонянь, стоявших у стены.
– Можно уточнить дату посещения Мемориала Марианной? – попросила Ханни.
– Да, конечно, – приятным женским голосом отозвался робот и назвал дату.
– А теперь нужно выяснить, было ли на тот день полнолуние, – сказала Ханни, обращаясь к Миху. Тот сразу понял, что она имела в виду: способности Марианны могли быть вызваны ханнеритом.
– Это был день полнолуния на Земле, – подтвердила робоняня.
Мих взялся за свой коммуникатор.
– Извините, у меня не совсем обычная просьба, – сказал он, когда на экранчике появилась Милена Кисс. – Можно переселить меня и Ханни из жилого сектора на кольцевую галерею поближе к детскому сектору и нашим собакам?
– Поблизости есть резервная учебная комната, она может быть переоборудована для вас через пару дней, – сообщила администратор после длительной паузы. – Еще кто-нибудь хочет переселиться с вами?
