с непередаваемой теплотой, но, подобравшись поближе, спросила:
— Не хочешь экскурсию по зданию? Ты же вроде теперь не заключенный, можно и выйти из комнаты!
— Не сегодня! Начнем утром! — попросил, наклоняясь ближе. После произошедшего видеть людей у меня не было никакого желания. — Здесь дверь запирается?
— Нет! — выдохнула Янка мне в губы.
— Ну и ладно!
Глава 4
Я лежал на кровати, глядя в потолок. Лисенок ушла с рассветом. После ее ухода вновь заснуть не получалось. Слишком навязчивыми были мысли, слишком болезненным осознание. Спать на мягкой кровати под одеялом было несказанно приятно. Тем более, рядом с любимой женщиной. Но понимание того, где эта кровать находится, заставляла выть и ненавидеть себя. Последние слова Наори и вовсе забирали все самообладание. Нет, никаких детей у нас не могло быть. По крайней мере, пока лиса не станет вампиром, но сама суть угрозы… Еще покоя не давал вопрос о том, стоит ли рассказать лисе о моей роли тогда, пять лет назад, в исчезновении вампиров и остальных существ. Я уверен — Янка простит, но как я смогу смотреть ей в глаза после такого.
По коридору разнесся резкий, въедливый писк. В виски словно иглу воткнули. Хотелось закрыть уши и сунуть голову под подушку, но, к счастью, писк этот оказался недолгим. Лиса объяснила, что утром именно таким образом будут всех поднимать. Второй должен был прозвучать сигналом к завтраку. К нему обещала прийти Янка, чтобы показать, где находится столовая.
Поднявшись, выбрал себе рубашку. Принялся неторопливо застегивать пуговки и невольно поморщился. Вспомнил, что меня ждет впереди. Я слишком долго обходился без нормальной пищи, организм успел отвыкнуть. И возвращение к норме будет не самым приятным из ощущений. В голове проскользнула трусливая мысль: «может и не начинать?» В столовой ведь должна быть кровь. Вампиры не единственные, кто в ней нуждается. Со вздохом решил, что буду смотреть по мере приближения к пище. С учетом того, как воняло в коридорах, когда меня водили на пытки, это решение может оказаться самым адекватным.
Сегодня надел свой любимый костюм, черный с серебром колет и черные штаны. Обувь нашлась во втором отделении. Моя. Жаль, волосы нечем было стянуть, даже расчесать. Раньше все необходимое хранилось в душе возле пыточной. Здесь же я еще ничем обзавестись не успел. Да и в душ еще не попал. Янка сказала, что туда лучше ходить попозже, когда схлынет поток нуждающихся, и у меня не было оснований ей не верить.
Кое-как разгреб волосы рукой и собрался присесть, ожидая, когда придет Янка. Не успел.
— Найт? Ух ты! Какой ты сегодня красивый! — подбежала ко мне несносная лисичка, появившись, будто из ниоткуда, только дверь слегка качнулась, выдавая ее.
— А до этого, значит, был так себе? — вздернул брови, улыбаясь и подхватывая лису на руки.
И получил страшную месть за свое непонимание — меня укусили за шею.
— Ау! Да сколько можно кусаться? — воззвал к совести этой маленькой заразы.
— А зачем ты издеваешься? — пропыхтела она, зализывая место укуса и тут же спрыгнув, потянула за руку в коридор. — Идем, чем раньше явимся, тем меньше будем стоять!
Второй писк, по какой-то причине называемый звонок, раздался, когда мы спускались по лестнице. Помимо нас, в ту же сторону направлялось довольно много разнообразных существ. Все они при моем приближении поводили носами, настороженно озираясь — пытались понять, откуда идет дух опасности.
Спуститься пришлось всего на один этаж ниже, там, в конце левого коридора, находился большой белый зал, называемый — столовая. Ничего особенного. Все те же темный пол и стены да светлый потолок. Слева бесконечные общие столы, справа один, но с едой, и к нему длинная очередь из страждущих, понурых, с опущенными плечами. Эмоции рядом с ними оказались намного болезненнее, чем просто разлитые по этажу. Попав в это концентрированное поле обреченности, страха и усталости чуть качнулся, придержавшись за стену. Лиса, к счастью, ничего не заметила.
Ко всему прочему вонь стояла жуткая. Бедные оборотни, каково им, если даже меня перекосило. Взглянув на лисенка, удивился, и носом не ведет, неужели к этому можно привыкнуть.
Зато в этом месте я четко понял, что действительно не так уж и соскучился по вкусу обычной еды.
— Янка, а где кровь? — шепнул на ухо лисе, осторожно склонившись к ее голове.
— Вон там, — она указала на белый закрытый ящик, стоящий в конце стола раздачи. Такой я уже видел, в пыточной.
Спешить и отдаляться от девушки, не стал. Место у ящика пустовало, а лису ведь все равно придется дождаться.
Атмосфера общей настороженности и обреченности давила безумно. Я, не в силах закрыться от такого количества эмоций, почти физически ощущал боль и страх, что испытывали собранные здесь иные. Хотелось забиться в самый дальний угол и оттуда осмотреться внимательнее, но именно там иные расселись в первую очередь. Пришлось занять места почти у самого выхода.
Пока шли от раздачи до стола, почувствовал себя картиной, все с любопытством и недоверием смотрели на зажатый в моих руках пузырь с кровью.
— Они так и будут на меня пялиться? — сев на место, тихо спросил у лисы.
— Пока да. В столовой не принято решать вопросы. Все подождут до тренировок, там, в зале, нет лишних глаз, — мотнула она головой в угол у двери, там за прозрачной перегородкой сидели мужчины в форме, мрачным взглядом обводя зал.
Я усмехнулся. Как принято решать вопросы без лишних глаз, догадаться было нетрудно, сложно было понять — зачем.
Порция закончилась слишком быстро и, ожидая лисенка, я оглядывал присутствующих иных. Что ж, открытие ждало неприятное. Почти все существа в этом месте молодые, скорее даже дети. То ли старики людям были не нужны, то ли не сдавались в плен, предпочитая смерть рабству. От последней мысли руки сами сжались в кулаки.
— Найт? — взволнованно взглянула на меня лиса.
— Ничего. Все в порядке, — растянул губы в улыбке, скрывая охватившую ненависть к себе, и, кивнув в дальний угол, тот, что не достался мне, спросил. — Кто он?
Там сидел довольно мощный,
