На обратном же пути он, не слушая возражений, закутал ее своим плащом. А сам спокойно, словно не ощущая холода, шел рядом с ней в своем коричневом с золотом наряде. Мара же в этот вечер до такой степени утратила чувство реальности, что ей и в голову не пришло спросить – а его-то куртка где?
– Хорошо повеселились? – с дежурной любезностью спросила администраторша, вручая ей ключ от номера. Мара лишь кивнула рассеянно в ответ – скорее, скорее!
И вот наконец-то долгожданный миг, когда за ними захлопнулась дверь номера…. А она почему-то уронила на пол его плащ и присела в изнеможении на край кровати….
Господи, что со мной происходит? Почему я сегодня словно не я?! Никогда, никогда прежде не испытывала я ничего подобного – это уже даже не желание, это что-то настолько большее…. ну почему, почему я не он и не умею об этом сказать?!
– Зажги свет, – устало бросила Мара.
Он присел рядом, уже не стесняясь пробежался рукой по ее полуобнаженным плечам.
– Зачем нам свет, госпожа моя? Разве что свеча – сегодня же ночь перед Рождеством, надо соблюсти ритуал. Вот только вряд ли в этом современном отеле найдется свеча….
– На полочке стояла декоративная, вроде расписной чашки, – вспомнила Мара. – Только не знаю, одобрит ли администрация, если мы посмеем ее запалить – по-моему, она стоит тут как элемент дизайна. Да и чем?
Он снял с полки помянутую «расписную чашку». Губы его недовольно скривились, когда в падающем из окна свете фонарей он различил нарисованные на ее боках деревца и домики с красными крышами.
– А впрочем, Спасителю не все ли равно? – раздумчиво произнес он. – Главное, что он увидит – за этим окном есть люди, которые рады его приходу…. – с этими словами он коснулся фитиля двумя пальцами.
Мара мигнула. Еще раз. Нет, не померещилось – на конце фитиля появился и разросся язычок пламени. Комната наполнилась колышущимися тенями, таинственно замерцали хрустальные подвески на люстре…. Он протянул руку, ставя свечу на подоконник, и снова повернулся к Маре.
– Как ты это сделал?! – прошептала она ошеломленно. – Ты…. ты едва коснулся ее, и она вспыхнула….
– Просто пожелал, – ответил он абсолютно спокойно, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном. Подумаешь, зажег свечу прикосновением….
Маска все еще скрывала его черты, и Маре вдруг показалось, что если она попытается снять ее, то под ней окажется совсем незнакомое лицо! За сегодняшний вечер он еще ни разу не вышел из взятой на себя роли – даже после ухода с бала…. а может, подумала Мара в испуге – просто ни разу не изменил себе? Кто он на самом деле, Серраис или все же Лазор Угнелис…. Угнелис…. огненный….
– КТО ТЫ? – буквально взмолилась она, в то же время прижимаясь к нему всем телом – и оказалась в кольце рук с янтарными браслетами.
– Человек, госпожа моя, самый обычный человек, – он попытался закрыть ее рот поцелуем, но она дернулась всем телом:
– Нет, ты говоришь неправду…. Кто ты?
– Госпожа моя, ну как я могу ответить на этот вопрос, когда ты все равно ни во что не поверишь? Что ты жаждешь услышать от меня – что я ангел, демон, существо из другого мира? Что?
– Хотя бы – сколько тебе лет на самом деле?
Он не удивился.
– Телу или душе?
– Тому и другому….
– Телу – всего девятнадцать. Я знаю, что кажусь старше, но тело мое моложе твоего. А душе…. в общей сложности шестьсот с небольшим.
То, что он сказал, просто не могло быть правдой – но тем не менее БЫЛО ею, Мара почувствовала это всей кожей.
– Я знала…. – прошептала она. – В тот момент, когда ты сказал про ворота крепости…. Ты действительно пришел оттуда, из прошлого? Это я вызвала тебя к жизни там, в крепости, каким-то неосторожным словом или действием? И ты умел…. умеешь колдовать?
– В твоей власти, госпожа моя, придумать все, что угодно, но будет ли это правдой? Скажем так, я – Помнящий…. Помнящий, как приходил сюда в прошлый раз.
– И тебя действительно вешали на воротах крепости за колдовство?
– Какое колдовство? Им было достаточно и тех моих песен! – он гордо усмехнулся. – Даже дважды вешали, правда, не здесь, не в Плескаве…. Но все это не мешает мне быть самым обычным человеком. А ты, госпожа моя, начала думать невесть что, и только потому, что сама ни разу не пробовала….
– Что? Вот так зажечь огонь? Но разве под силу мне, простой женщине….
– Огонь скорее всего не под силу, это не твоя стихия. Но ты можешь многое другое. Повернись к окну!
Рядом с чудесно зажженной свечой стоял большой горшок с сиротливо торчащим сухим стеблем. Земля в горшке ссохлась прямо-таки до состояния асфальта, и видно было, что торчащая из горшка сухая палка давно и безнадежно мертва….
– Что это за растение, госпожа моя?
– Герань, наверное…. была. У Генны в номере герань.
– Стоит тебе пожелать, и она зацветет. Что, все еще не веришь? – снова ласкающее движение рук вдоль ее тела. Мягкие завитки его волос коснулись шеи Мары, губы осторожно прошлись по виску и замерли рядом с ухом.
– Положи руку на стебель, – обжигающий шепот-дыхание в самое ухо. – Вот так…. Ты сама не знаешь, какая сила таится в твоих пальцах, госпожа моя. Дай свою силу этой сухой ветке, как дал я свою свече, дай ей свое счастье…. Просто полюби ее и пожелай ей добра….
Словно под гипнозом, Мара закрыла глаза и начала ощупывать рукой каменную землю в горшке, сухой ствол герани с острым сломом, о который можно было поцарапаться…. И неожиданно вспомнив лыжную прогулку, она легко, словно лаская, провела ладонью над самым стеблем, не касаясь его – раз, другой…. и снова погладила самыми кончиками пальцев – и замерла, наткнувшись….
– Смотри же!
Она открыла глаза – стебель пророс крохотными зелеными розетками листочков, которые прямо на глазах разворачивались на удлинняющихся черенках. Еще один побег вдруг брызнул из самой сломанной макушки – она снова непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, на кончике побега уже распустилась пышная шапка цветов.
– Господи, велика сила Твоя…. – прошептала Мара.
– Слушай – они же желтые, просто золотые! – он казался изумленным не меньше. – Никогда раньше не видел, чтобы герань цвела таким цветом!
– Не знаю…. – она приникла головой к его плечу. – Просто, когда я гладила стебель, мне на минуту показалось, что я глажу твои волосы…. Вот и вышло золото….
– Теперь видишь, госпожа моя, как это легко? А ведь ты тоже самый обычный человек….
Словно только в эту секунду вспомнив, он торопливо сорвал и отбросил маску – и лицо его показалось Маре непривычно прекрасным. Тряхнув головой, сбросил свой берет с пером, длинные – значительно длиннее, чем в день отъезда в Руту! – медовые кудри упали на воротник камзола….
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
