На десерт гости заказали «руджак» — свежие фрукты в соусе из пальмового сахара, жареный банан «писанг горенг» и измельченный лед с сахарным сиропом и бобами. К острой пище девушки предложили холодный свежий сок, кокосовое молоко прямо в кокосовом орехе со срезанной верхушкой и воткнутой в сердцевину соломинкой. Мужчины решили попробовать местную пальмовую водку, а щепетильные дамы — рисовое вино «Брэм», по вкусу напоминавшее портвейн. Дегустацию пива «Туак», сваренного опять же из сока пальмовых листьев, отложили до следующего раза, чтобы не превращать благородные заграничные напитки в примитивный отечественный «ерш».
После церемонии выбора блюд, согласно обычаю, почетных гостей осыпали зернами риса с пожеланиями благополучия, поднесли воду с кусочками лимона в специальном сосуде для омовения правой руки и подали столовые приборы без ножей.
— Теперь можно есть? — иронично осведомился Анатолий.
Девушки заулыбались и синхронно закивали очаровательными кукольными головками. Проголодавшиеся и изошедшие слюной мужчины, игнорируя столовые приборы, как истинные балийцы, набросились на еду под одобрительными взглядами девушек. Ангелина, основательно подкрепившаяся в аэропорту Сингапура, не устояла перед искушением отведать молодых ростков бамбука и тертого кокосового ореха с приправами. Только Катя с голодными горящими глазами и раздувающимися ноздрями крепилась из последних сил, как постящийся праведник на бесовском пиру.
— Ты чего? — удивилась Ангелина.
— Так… — уклончиво ответила Катя.
— На диету села? — догадалась Ангелина.
— Ага. Хочу, чтобы на свадебных фото я выглядела, как кинозвезда. А мы еще и видеофильм снимать будем, — делилась планами невеста. — Это такая память… На всю жизнь!
«Знакомые желания», — подумала про себя Ангелина, а вслух произнесла:
— Но ты, Катюша, и так прелестна. По-моему, пара лишних килограммов тебе не повредит, а, наоборот, придаст изюминку и пикантность.
— Вот и я говорю ей то же самое. — Голубев обрадовался вескому слову Ангелины. — У женского тела должны быть приятные формы и упругость, а не выпирающие и гремящие при ходьбе кости.
— Запомни, Катюша, любимый лозунг твоего будущего супруга, — напутствовал девушку Анатолий. — Сало — сила, спорт — могила!
— И это твоя благодарность за мое радушие и щедрость, — укорил друга Илья.
— Нет, конечно! — возразил Анатолий. — Это лишь малая часть компенсации, причитающейся мне за моральный ущерб от последствий стресса, связанного с корректировкой отдыха.
— Бить будешь?! — Голубев выпятил грудь. — Бей!
— Это слишком просто. Я придумаю более изощренную пытку, — пообещал Анатолий. — Например, серфинг…
— Ха-ха, напугал! — кривлялся Голубев. — Да я, если хочешь знать, на доске стою лучше тебя… Спорим?!
— На что?
— На американку, — Анатолий сжал ладонь Ильи.
— Что еще за американка? — заревновала Катя.
— Это не дама, — успокоил ревнивицу Анатолий. — Это спор на выполнение любого желания.
— Заметано. Когда кататься будем? — азартный Голубев заводился с пол-оборота.
— Завтра мы отдыхаем…
— Одни, — вставила Ангелина.
— Да, любимая, — Анатолий поцеловал ее руку. — Завтра мы отдыхаем одни. А… послезавтра с утра, пока солнце не такое жаркое, устроим пробный заплыв. Идет?
— Еще как идет! — Илья пошевелил губами, повторяя условия друга. — Значит, послезавтра с утра мы за вами заезжаем.
— Ну смотри, Илюха! — пригрозил Анатолий. — Ты у меня станешь стройным, как корабельная сосна!
— Господи! Зачем я выбрала этот остров? — стенала Ангелина. — Может, вы дома покатаетесь? Там как раз снега навалило…
— Девчонки, это же так здорово! — теперь уже и Анатолий заразился азартом друга. — Мы и вас кататься научим…
— Я что, похожа на ненормальную? — рассердилась Ангелина. — Была охота шею ломать! Да и плаваю я чуть лучше утюга…
— И я ни за что на свете не полезу в эти громадные волны, — надула губки Катя. — У меня от одного взгляда на них тошнота начинается…
— Это у тебя от голода тошнота, а не от волн. — Голубев выбрал самый большой фрукт в зеленой пупырчатой кожуре и подал Кате.
— Что это? — Катя вертела экзотическую диковинку, не зная с какого конца к ней подступиться. — Попроси, чтобы порезали… — Катя вернула фрукт Илье.
— Это дуриан, — перевел сложное название Анатолий. — Местное лакомство…
— Я тоже понял, — обрадовался Голубев. — Они сказали, что дуриан — number one! Я сразу догадался — самое вкусное всегда под кожурой.
Одна из девушек забрала дуриан, а когда внесла его обратно, разрезанным на четыре части, гости повскакивали с кресел, зажимая носы.
— У вас что, канализацию прорвало? — гнусавил с зажатым носом Анатолий.
Девушки хором рассмеялись. Оказывается, что этот невыносимый запах источал знаменитый на весь мир дуриан. Но вкус, обещали девушки, бесподобный! Он необыкновенно нежный и напоминает смесь тертых орехов и клубники. Индонезийцы очень любят дуриан и едят его прямо на улице. Из-за большой калорийности, высокого содержания протеина и необычайной тонизирующей силы его называют здесь королем фруктов.
— Унесите немедленно! — побледневшая Катя топала ногами.
Послушные слуги тотчас убрали дурнопахнущий фрукт, но впечатление от праздничного ужина было уже испорчено. Обиженные девушки зажгли по всем углам ароматические палочки, оправдываясь тем, что гости сами выбирали меню и что все приезжающие на остров европейцы обязательно пробуют дуриан.
— Нам пора! — Анатолий ополоснул руку в лимонной воде. — Из рассказа Виктора я понял, что нам нужно возвращаться назад, к аэропорту.
— Э, нет! По законам гостеприимства вас доставят куда пожелаете, тем более, что на лимузин аренда круглосуточная. — Голубев распорядился подогнать машину к выходу. — Что ж ты, земляк, не предупредил нас про дуриан? — укорил он Виктора.
— Нельзя, — хитро прищурился Виктор. — Это такая местная традиция. Я же говорил, что балийцы — веселый народ, а это их коронная шутка.
Ангелина заснула по дороге в Легиан. Она не слышала, как Анатолий общался со служащими их пансиона, как открывали и показывали бунгало, увитое зелеными лианами, словно живой изгородью. Но когда Анатолий на руках вынес ее из машины, она на секунду приоткрыла глаза, приняв за сон райские кущи с мохнатыми стволами разлапистых пальм и поющими со всех веток птичками.
Глава 4
Анатолий бережно уложил Ангелину на широченную кровать, надеясь, что утром они вместе испытают на прочность это царское ложе. Он поцеловал возлюбленную в щечку. Даже после ванны и массажа от нее все еще пахло теми сексуальными духами, которые она купила перед отлетом в магазине «Дьюти Фри». Вспыхнувшее желание подтолкнуло Анатолия к повторному, более длительному поцелую, но Ангелина спала так крепко и безмятежно, что он великодушно оставил все попытки сближения.
В спальне было душно. Анатолий включил кондиционер, но хлынувший со стены поток прохладного воздуха мог стать источником простуды у еще не акклиматизировавшихся путешественников. Поэтому мудрый врач предусмотрительно прикрыл спящую возлюбленную простыней и распахнул окно вместо кондиционера, а сам вышел на улицу, чтобы поостыть от амурных фантазий.
Ближайших соседей скрывали плотные заросли тропических растений, сквозь которые зажженный в окнах свет растекался, отражаясь на кожистых отполированных листьях, и казался призрачным, как сверкающие глаза крадущегося в ночи хищника. Анатолий отважился на прогулку, чувствуя себя первобытным охотником, идущим по следу опасного зверя. Доносившийся издалека шум океанских волн, шуршавших по зернистому песку, усиливал ощущение таинственности. Анатолий раздвигал упругие ветки, опутанные лианами и плющом, продирался вперед навстречу манящим огням, пока не очутился под окнами чужого бунгало.
Жалюзи еще не опустили. Обнаженная женщина с модной спортивной стрижкой стояла спиной к распахнутому окну и смазывала кремом свое загорелое стройное тело. Анатолий застыл, боясь быть пойманным на месте преступления…
Вот она растерла кремом руки и плечи, захватывая насколько возможно часть спины, затем перешла к талии, животу и ягодицам, на которых бледнел треугольник от трусиков-бикини. Ее ладошки быстро скользили по золотистой коже ног, а подсматривающий сосед трепетал от мысли, что женщина вот-вот повернется к нему передом… Анатолий покраснел со стыда, но оторваться от просмотра бесплатного эротического шоу было выше его сил. Он прикрыл голову свисающим сверху лопухом, словно огромный лист мог сделать его невидимым.
— Хельмут, — позвала кого-то соблазнительница, и это имя было единственным, что Анатолий понял из всей достаточно длинной произнесенной за именем фразы.
