Лика молчала около минуты, Егор слышал только её частое прерывистое дыхание, он догадывался, что девушка пытается сдержать слёзы. У неё же съёмка, сессия, нельзя допустить, чтобы макияж поплыл.
– Это твоё окончательное решение? – тихо спросила она.
– Ты сама сделала выбор, я просил тебя не уезжать. Думала, что будешь мотаться по всему миру, а я ждать тебя, как цепной пёс.
– Егор, я тебя тоже просила. Просила дать нам шанс…, да ты прав, я сделала выбор. Я люблю тебя, Егор, но не хочу приносить своё будущее в жертву нашим отношениям.
– Поэтому ты принесла в жертву эти самые отношения, - невесело усмехнулся Егор. – Знаешь, Лика, я тебя тоже любил.
– Любил? В прошедшем времени! Быстро же ты… Ладно, Егор, я заберу вещи, как только вернусь. Пускай даже следа моего в твоей жизни не останется…
– Прощай, Лика, - Маркелов сбросил вызов, не желая выслушивать очередную истерику.
Если уж рвать, то с корнем. Довольно уже этих камбеков.
***
Похороны прошли для Анны, как в тумане. Зал службы ритуальных услуг не смог вместить всех желающих проститься с Никольским. Приходили коллеги, друзья, родственники, просто знакомые. Потом была поездка на кладбище, поминальный обед, который Анна не смогла высидеть до конца. Было много разговоров, воспоминаний, а ей тошно было находиться среди толпы и выслушивать бесконечные соболезнования. Хорошо, что Егор почти всё время был рядом. Вместе с ней ездил к Никите, настоял на визите к врачу, который прописал успокоительное. Она цеплялась за него, как утопающий за соломинку, словно он был единственным маяком, не позволявшим сбиться с намеченного курса.
А может от скатывания в бездну безумия, удерживала ещё и необходимость заботится о брате, дела, компании, в которых она мало, что понимала, положившись полностью на Зарецкого. Артём Сергеевич привозил документы, говорил, где надо ставить подпись, и Анна послушно подписывала, не вникая в детали. Отец доверял своему заместителю, значит и у его дочери не должно было быть повода для беспокойства.
Куда больше её волновало состояние Никиты. На следующий день после аварии и проведённой операции его перевели в палату интенсивной терапии. Ему и в самом деле сказочно повезло. Никольский младший отделался закрытой черепно-мозговой травмой и парой сломанных рёбер. Причём перелом вышел со смещением, обломок кости сместился и пропорол лёгкое, поэтому понадобилась операция. Анна очень боялась, что брат станет овощем и испытала невероятное облегчение при первой встрече, когда Никита посмотрел на неё вполне осмысленным взором. В своё первое посещение они с Егором договорились пока ничего не сообщать о смерти Андрея Николаевича. Сказали, уже после похорон. После этой новости Никита замкнулся, Анна догадывалась, что он винит себя в смерти отца. Чтобы как-то поддержать брата, она дозвонилась до Вероники и приложила максимум усилий, чтобы уговорить её приехать. Если бы она знала, чем закончится эта встреча…
– Привет, - заглянула в палату Вероника, но натолкнувшись на ледяной взгляд Никиты, остановилась на пороге.
Аня поднялась со стула, на котором сидела, намереваясь освободить место девушке брата.
– Зачем пришла? – глухо поинтересовался Никита. – Что, олигарх пинка под зад дал?
Вероника застыла, с минуту она молчала, а потом перешла в наступление.
– Не думала, что ты так сильно головой приложился, - огрызнулась она. – Какой олигарх, Ник? Ты вообще о чём?
– Я всё знаю, Ника. Довольно! Я видел, с кем ты ушла из клуба.
– Ты поэтому напился? – округлила глаза Вероника.
«Надо же, ревнует!» - обрадовалась девушка. – «Может быть ещё не всё потеряно, тем более что Сабуров так и не перезвонил!»
– Напился, потому что дурак, - отвернулся к окну Никита. – Ника, просто уйди, по-человечески прошу.
– Я беремена, Никита, - выпалила Вероника.
Никольский попытался приподняться на постели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Что, последний аргумент? А я ведь теперь не уверен, что это мой ребёнок. Могу денег на аборт дать?! – прошипел Никольский.
– Мудак! – Вероника выскочила в коридор и от души хлопнула дверью.
– Прости, - дотронулась кончиками пальцев до руки брата Анна. – Это я уговорила её прийти.
– Ты не виновата, ни в чём, - вздохнул Никита, откидываясь на подушку. Стычка с Вероникой отняла последние силы.
– Ник, а если она на самом деле беремена? Если это твой ребёнок?
– И что теперь? Понять и простить? – уставился на сестру Никита. – Нет, Анют. Умерла, так умерла. Пускай Сабурова грядущим отцовством обрадует. Да и не верю я ей.
Анна вздрогнула, услышав фамилию Руслана.
– Ты уверен?
– В чём? Что она беремена, или в том, что она мне рога наставила с Сабуровым?
– Ты уверен, что она тебе с Русланом изменила?
– С Русланом? Ого, Анют, ты мне чего-то не договариваешь, - испытывающим взглядом уставился на сестру Никольский. – С каких это пор он для тебя просто Руслан?
– Не придумывай, - отвела взгляд Анна. – Ну, он не сильно старый, чтобы его по имени отчеству величать.
– Ладно, давай не будем о нём. Не сыпь мне соль на рану, - криво усмехнулся Никита.
Из палаты брата Анна вышла будто оглушённая. Чуть прихрамывая, спустилась вниз. Нога уже почти не беспокоила, но при ходьбе по лестнице, ещё оставались неприятные ощущения. Оказавшись на парковке, щёлкнула кнопкой на брелке сигнализации и села за руль отцовского мерседеса. Нужно было ехать в офис. Сегодня истекал срок подписания контракта, но она не могла тронуться с места. События последней недели вновь промелькнули перед глазами. Она стащила у Сабурова контракт, увидев её в клубе, он обо всём догадался, Ника уехала с ним, Никита напился и попал в аварию, сердце отца не выдержало полученных новостей, и он скончался. Господи! Да она кругом виновата. Всё, что случилось – её вина и ничья больше. А Руслан Тахирович – настоящий гавнюк.
Анна закрыла глаза, откинувшись затылком на подголовник. Как же так можно? Как можно так целовать, а потом с другой кувыркаться? Воображение живо воспроизвело вечер в гостиничном номере. Поцелуи, объятья, аромат его парфюма, железные мышцы под её ладонями. Девушка брезгливо передёрнула плечами. «Кобель!» - вынесла свой вердикт Анна.
Повернув ключ в замке зажигания, Аня вырулила с парковки.
В офисе царила тишина. Конец рабочего дня, большая часть сотрудников уже разошлась. Анна прошла к отцовскому кабинету, включила ноутбук и открыла ящик стола, в котором лежала флешка с её личной электронной подписью.
Резкий звонок стационарного телефона напугал.
– Анна Андреевна, к вам посетитель, - услышала она голос отцовской секретарши.
– Кто? – дурное предчувствие приподняло волосы на затылке.
– Руслан Тахирович Сабуров просит его принять.
– Пусть войдёт, - Аня вытерла мгновенно взмокшие ладони о строгую юбку карандаш.
Захлопнув крышку ноутбука, Анна сцепила пальцы в замок и спрятала руки под столом.
– Добрый вечер, Анна Андреевна, - Сабуров излишне аккуратно закрыл за собой дверь. – Прошу прощение за вторжение.
– Чему обязана, Руслан Тахирович? – выдохнула Анна.
Серые глаза прожигали насквозь.
– Странно у нас разговор начинается, - улыбнулся Сабуров. – Позволите присесть?
Анна кивнула:
– Я вас внимательно слушаю.
– Да и знакомство у нас вышло, мягко говоря, странным, - усмехнулся Руслан, разглядывая девушку.
Нынче она ничем не напоминала соблазнительницу из ресторана или яркую красотку из ночного клуба. Настороженная, колючая, но всё такая же красивая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я, полагаю, вы пришли сюда не за тем, чтобы обсудить обстоятельства нашего с вами знакомства, - Анна вздёрнула подбородок.
– Разумеется. Я хочу сделать вам предложение. Вы ведь ещё не подписали контракт? – осведомился Руслан.
– Ваше предложение меня нисколько не интересует!
