Ее бросали в лесу одну и без оружия — выбирайся, как умеешь. За ней, правда, шли по пятам, чтобы в случае чего выручить, но она-то этого не знала. И выбиралась сама. Жестокими шутками ее постепенно отучили верить тем, кто встречался на ее пути. Всем, кроме властителей, повелевавших ею. Ее научили скрывать все, что нужно, оставаясь на вид открытой и честной, научили убивать без колебаний, если того потребует дело. Ну а ненависти ее не надо было учить.
Вся эта наука была вбита в нее жестко и прочно, и она привыкла к бесконечной игре так, что и в одиночестве не была собой, да и какой она должна была быть — неведомо.
И когда ее научили всему и испытали во всем — она была послана в Ратангу.
С того дня, как она пришла в Ратангу, ей казалось постоянно, что она разделена надвое. Одна — веселый, смелый до дерзости и надежный воин, жила вместе с ратангцами, чаще — сражалась, реже — праздновала; другая — соглядатай Севера — холодно следила за ней: "Улыбнись ему… так… Помоги этой старухе поднять ведро… Не очень-то расспрашивай, этот может заподозрить…" И когда ее тайная деятельность начала приносить плоды, и удары, один тяжелей другого, обрушились на Ратангу, она гневалась и скорбела вместе со всеми и одновременно спокойно рассчитывала: "Там меня могли видеть, пока появляться опасно… Проверить, что сболтнули вчера об отряде Самнора… Не стоит так ясно намекать о предательстве. но намеки сосредоточить на одном…" Если и вздрагивало ее сердце от тихой боли, эту боль тут же сменяло восхищение собственной неуязвимостью и упоение вечной игрой…
Так осенило Ратангу синее крыло — Гамаюн.
ГАМАЮН. КАЗНЬ.
Дорога, ведущая вверх. Сколько раз поднимались по ней в Небесный ярус люди — воины, возвращавшиеся с битвы, юноши, идущие на Галерею Зрелости, чтобы получить напутствие в жизнь, вожди, собирающиеся на совет, скорбные процессии, несущие убитых вождей, чтобы захоронить их в Надзвездной башне.
Сегодня ничего этого не было. С двух сторон дороги, под зелеными огромными ратанами стояли люди. Молча смотрели они на дорогу, смотрели спокойно и жестко. Даже женщины, даже дети.
По дороге, по самой ее середине, шла женщина в платье сиделки. Утренний ветер трепал ее взлохмаченные волосы. Руки, освобожденные от пут, были опущены вдоль тела. Она шла, ступая босыми ногами по щебню, иногда спотыкаясь. глаза ее были устремлены вперед, пустое. будто окаменевшее лицо подставлено мягкому свету восходящего солнца. Молчание провожало ее. Она поднималась все выше, и все выше, ослепляя ее, вставало солнце из-за Надзвездной башни. Она будто не видела людей, но шла одна — под охраной их молчаливой ненависти. Она не слышала ничего, кроме шороха щебня под ногами и чужого дыхания.
Лучше бы они проклинали тебя, Алин. Лучше бы они издевались, кричали, осыпали камнями и насмешками — о, тогда бы ты знала, что ответить! Все, что угодно — лишь бы не это молчание. Или ты не боишься его? Что ж ты не решаешься тогда поднять голову и взглянуть в их глаза? Глаза людей, которых ты предавала, и которые этого тебе никогда не простят.
Дорога кончилась у площади Совета. Площадь окружали кольцом глухие, без окон, башни Святынь. На башнях реяли стяги. Утреннее солнце высвечивало на избитых временем стенах неведомые картины и знаки — наследие племени, возведшего некогда Ратангу.
На площади, под стенами, полукругом стояли вожди. Ждали ее. Толпа, двигавшаяся вместе с ней, двумя живыми реками втекла на площадь и замкнулась вторым полукругом за ее спиной. Она стояла одна посреди площади, залитой солнцем — лицом к вождям. Надзвездная башня возносилась над ее головой. Откуда-то подошли и молча стали сзади два стражника. И тогда в тишине прогремел, отбиваясь эхом от камня, голос вождя — Стража Справедливости:
— Алин из Ратанги, лишенная имени и родины, готова ли ты говорить с Советом вождей?
Она облизнула пересохшие губы, проглотила слюну и сказала:
— Готова.
— Ты была рождена в Ратанге и вернулась сюда с Севера три года назад. Ты сказала, что хочешь жить и сражаться вместе с нами. Искренним ли было твое желание?
Она глубоко вздохнула:
— И да, и нет. Я хотела вернуться в Ратангу, и я вернулась, чтобы служить Северу.
Она почувствовала, как толпа сзади шевельнулась, и неясный гул прошел по ней.
— Ты выросла на Севере, значит, ты ему предана?
— Нет. Просто мне обещали хорошо заплатить.
Кто-то крикнул:
— Мы тебе заплатим!
— Молчать! — велел Страж. — Пусть все молчат, пока я не дозволю. Помните закон!
Алин чуть усмехнулась. Ей даже стало легче от такого взрыва злобы. И тут она увидела Странницу.
Та была в своем черном одеянье, лицо, как всегда, скрыто маской. Она стояла одна, шагах в пятнадцати от вождей, под стеной Третьей башни, и ветер развевал ее одежды. Алин с трудом оторвала от нее взгляд. А Страж тем временем продолжал:
— По твоей вине погибла почти вся дружина Самнора, наткнувшись на засаду у Сухого Лога. Ты признаешь это?
— Да, я указала Самнору этот путь.
Кто-то громко вздохнул в толпе. Может быть, родич убитого?
— Защитники Нижних Валов были застигнуты врасплох кочевниками, и мы потеряли много жизней, прежде чем вернули эти укрепления. И в этом твоя вина?
— Они были чересчур беспечны, — пренебрежительно бросила она. — Таких надо учить.
она с радостью увидела, как двое из вождей схватились за мечи. "Вам придется убить меня на месте, — подумала она. — Уж я постараюсь…"
Страж, обернувшись, сурово взглянул на вождей, и они замерли. Понемногу затих и ропот толпы.
— Гонцы. которых мы посылали в Синтар и Вельгу, исчезали, и лишь двоих мертвыми принесли назад кони. И здесь ты приложила руку?
— Я сообщала об их выезде с помощью ручных соколов, и их всегда перехватывали вовремя.
— Довольно! — не выдержал вдруг кто-то. — Этого довольно, чтобы казнить ее!
Алин повернула голову и увидела Харена. Рядом с ним стояли Вентнор, Боско и Эгле. А Боларда не было.
Страж Справедливости что-то тихо сказал стоявшему рядом вождю. Потом поднял взгляд на нее:
— Надо ли перечислять другие твои преступления?
— Зачем утруждать себя и других? — насмешливо сказала она. — Я и так все хорошо помню.
— Пусть так, — глаза Стража блеснули. — Ты была уличена в предательстве, схвачена и бежала, бросив на смерть человека.
— Да.
— Из-за случайного сходства вместо тебя едва не казнили другую.
— Да.
— А потом тебя разыскали и доставили в Ратангу.
— Да.
Она могла бы еще кое-что добавить к этим кратким ответам, но к чему? Лучше побыстрее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
