Устроившись в ЦИК поначалу простым диспетчером-аналитиком, Владимир какое-то время исправно ходил на службу, а в свободные минутки заглядывал в столовую и вел там с поварами беседы на тему их профессии и своего хобби. Каким-то загадочным образом рассуждения Бернштейна дошли до Кирсанова. Однажды он тоже заглянул в столовую и попал на очередную лекцию Владимира. В тот раз лекция была об особенностях кухни юго-восточных провинций Китая. Не представившись, «включив случайного прохожего», Кирсанов вставил несколько реплик, Владимир ответил, и у них завязался разговор. Постепенно они перешли на другие темы, а затем и переместились в другую часть ЦИК, в небольшой ресторан для высшего руководства – обычно пустовавший, поскольку высшим руководством в центре себя считал, пожалуй, только начальник охраны Рудин. Сам Кирсанов и его ближайшие помощники были более демократичны во всех отношениях.
А уже на следующий день Бернштейн сидел в кабинете у главного босса и рассуждал не о мировой кухне, а о сугубо практических вещах. Например, как оптимизировать работу ЦИК, не ломая при этом хорошо отлаженную систему. Собственно, создание мобильных «первичек» и было идеей Бернштейна. И всего через два месяца стало ясно, что идея себя оправдала. Естественно, Владимир получил не только особый статус и широкие полномочия, но и разрешение беспокоить Кирсанова в любое время дня и ночи.
Главный координатор не злоупотреблял этим разрешением, но и вовсе в автономное плавание уходить не собирался. Кажется, эта сбалансированность подходов и нравилась Кирсанову больше всего. Он мог доверять Бернштейну почти как себе. Вот что было главным. И конечно же, плюсами были хороший, но не «мягкий и пушистый» характер и общая взвешенность и грамотность координатора. В конце концов, с ним можно было перекинуться парой слов о кухне народов мира!
– Кирилл Константинович… добрый день.
– Ты опять? – Кирсанов взглянул на координатора чуть укоризненно. – Мы ведь договорились. На ты.
– Здесь… – Бернштейн скосил глаза вправо. – Разведчики.
– Не отговорка.
– Очень трудно ломать внутренние стереотипы. Да и стоит ли?
– Теперь убедил, но все равно, постарайся, – Кирсанов побарабанил пальцами по столу и зачем-то поменял местами лежавшие на рабочем столе перед компом смартфон и связку ключей с брелоком в виде забавной розовой свинки. Словно сделал ход в шахматной партии и теперь ждал ответного хода от Бернштейна. Разве что кнопку на шахматных часах не нажал. Впрочем, в следующий миг Кирсанов выключил планшет, который стоял в подставке справа. Жест вполне мог сойти за выключение своей части часов. – Какие новости?
– Не буду томить… – Бернштейн взял паузу.
Он вообще говорил настолько неторопливо, что другой на месте Кирсанова уже крикнул бы: «Не тяни резину!» Но Кирилл Константинович отлично понимал, что сейчас имеют значение не только слова, но и паузы, жесты, мимика и даже расстояние собеседника до монитора. То есть до веб-камеры в его рамке. Вот Владимир чуть подался вперед, и это означало, что сейчас он скажет или покажет нечто, предназначенное только боссу. Почему было не выставить из кабинета разведчиков и не поговорить открыто? Кирсанов этого не знал, но опять же понимал, что Бернштейн неспроста ведет себя так, как ведет.
– Знаешь что, Володя, – Кирсанов поднялся из-за стола, – сменю-ка я обстановку. Разомнусь заодно. Засиделся что-то.
Бернштейн кивнул. Собственно, на это он и намекал своим, казалось бы, немного странным поведением. Да, дело было не в разведчиках, притихших в кабинете координатора на диване у двери. Владимир без слов, взглядом и едва заметными телодвижениями просил Кирсанова перейти в другую комнату резиденции. В ту самую, где они впервые обсуждали скорректированную структуру полевой квест-сети ЦИК. Это была не нахальная прихоть координатора. Кирсанов сам предупредил, что только в этой комнате можно разговаривать, не опасаясь ничего и никого. В принципе, ЦИК был абсолютно надежным объектом, никакие конкуренты или внешние злопыхатели не могли прослушивать разговоры его сотрудников, да еще в главных отсеках, но в последнее время приходилось страховаться по полной программе. То есть и от внутреннего врага. Кроты определенно не дремали.
В секретной комнате обстановка была не такой по-деловому сумбурной, как в рабочем кабинете-студии. Здесь не было мониторов, рабочих столов, заваленных бумагами, стеллажей и вспомогательных столиков со множеством нужных и ненужных предметов, вроде дополнительных планшетов, качественного, но архаичного музыкального центра, разномастных кресел и вычурных трехмерных конструкций непонятного простому смертному назначения.
В «аквариуме» все было просто и лаконично, как в приемной, за которой следит дама-секретарь со строгой прической, в роговых очках и всегда одетая в крахмальную блузку и прямую юбку чуть ниже колен. Казалось, она вот-вот войдет через одну из трех одинаковых дверей и поинтересуется тоном автонавигатора, не хотят ли господа кофе. Впрочем, строгость и даже некоторая безвкусность интерьера – дорогой, но скучный ламинат на полу, стены под замшелый кирпич, белый потолок с точечными светильниками и ни одного окна – компенсировалась тремя яркими пятнами. Вернее – одним темным и двумя яркими. В одном из углов стояла огромная, наверное, двухметровая узкая черная ваза, на одной из стен висела абстрактная картина, а посреди комнаты стояло «дизайнерское» кресло в виде раскрытой раковины вызывающего купоросного цвета.
В него-то и уселся Кирсанов, и положил на колени прихваченный в кабинете-студии планшет.
– Теперь твоя душенька довольна? – Кирсанов улыбнулся.
– Вы сами говорили, даже в ЦИК возможны проблемы с утечкой информации.
– Да, есть такое подозрение. Наши группы все чаще встречают в зонах черных квестеров – именно квестеров, – Кирсанов взял короткую, но многозначительную паузу. – Думаю, ты понимаешь.
– Понимаю. Разрешите приступить?
– Ох, Володя, – Кирсанов все-таки не выдержал и усмехнулся, – и любишь ты… не спеша спускаться с горы. Ладно. Приступай.
– Все наши предварительные данные подтверждены. Файл с новой записью я скинул.
– Да, да, вижу, – Кирсанов перевел взгляд на дополнительное «окошко» в углу экрана. – Я провентилировал тему по своим каналам. Источники в Минобороны тоже подтверждают информацию. Так, значит, это и есть пресловутая Редукционная Установка Кукумберга?
– Она самая.
– Похоже на какую-то систему линз.
– Автоматизированную систему, но в целом довольно простую, – уточнил Бернштейн. – Сегодня утром были проведены первые тесты. Это тоже есть в отчете. Если верить цифрам, у профессора Кукумберга и его военных помощников все получилось. Мои разведчики заверяют, что видели эффект своими глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
