Самый крайний домик был явно осиротевшим и потерявшим хозяев. За натянутой сеткой стоял маленький обшарпанный сарай. Когда-то он был ядовито-синего цвета. Но сейчас стал почти серым, и только с подветренной стороны краска сохранила свою ядовитость. Две двери рядом, одна из них была распахнута, и рваная грязная ветошь свисала наружу, прикрывая содержимое дома.
Потапенко обошел забор. Хоть и покосившийся, он был целый, и обе калитки были на замке. От леса, в глубь участка, шла небольшая примятость. Следователь потрогал замок, и он остался у него в руке. Ступая как можно осторожнее, он двинулся к дому. На тропинке, у самого порога валялось надкушенное яблоко. Он дернул закрытую дверь. Она даже не дрогнула. Тогда он поднял занавеску и заглянул в соседнюю половину сарая. У окна стояло раздолбанное кресло. На подоконнике лежала груда свежих окурков.
Вдруг раздался резкий звонок. Потапенко вздрогнул. Оглянулся. Звук шел от кучи прогрызенных мышами самодельных одеял, сваленных на железной кровати в углу халупы. Потапенко сдернул несколько тряпок. Под кучей ветоши на боку лежал мужчина. Небритый подбородок и грязная одежда умоляли о ванне и горячей воде. Сметенная черепушка и кровавое месиво вместо верхней части головы сожалели об упущенных возможностях помыться.
В кармане его драной рубашки пищал и посверкивал мобильный телефон. Следователь аккуратно салфеткой извлек вибрирующую технику на свет. На табло высвечивалась неопределенность номера. Он приложил телефон к уху.
– Алло.
– Кто это говорит? – раздался женский голос. – Вы кто такой?
– А кому вы звоните? – Потапенко поправил сползшие очки.
В ответ в трубке все стихло.
– Дурак, – раздался истеричный женский голос, и механические гудки оповестили об отбое.
– Весело, – пробормотал следователь и вышел из сарая.
Ирина проснулась поздно. Завтрак уже кончился, и было бесполезно торопиться вниз. Она медленно поднялась и пошла умываться. В ванной не было даже мыла.
Натянув джинсы и кроссовки, девушка вышла из номера. В гостинице было все так же пусто. Пропустив завтрак, она потеряла шанс рассмотреть обитателей номеров.
Переулок тоже был пустынен. Так же, как и вечером, стайка арабских парней стояла в своих пестрых хламидах недалеко от входа. Они радостно, как старой знакомой, прокричали что-то Ирине. Солнце было уже высоко и становилось жарко. Вечерний песчаный ветер утих, но все равно его порывы, время от времени, заставляли закрывать глаза.
Девушка медленно шла к началу переулка. Она заметила там вчера небольшой магазинчик со стандартным набором товаров. Крошечная квадратная лавчонка была набита всякой всячиной, начиная от зубной пасты, и заканчивая ракушками и карандашами. Она вязала бутылку воды, мыло, зубную щетку и пасту, две шоколадки. Парень на кассе долго считал и путался. Наконец, она вышла. Оглянулась. На самом углу улицы разместилась чайхана. Пара столиков стояли на улице. Над ними не было ни зонтов, ни навеса. Прямо под солнцем, за одним из них сидел пожилой араб. Глаза его смотрели грустно и меланхолично. Белоснежная одежда казалась роскошью в этом грязном уголке вселенной. Складки голубовато-белого шелка красиво падали прямо на грязную и пыльную мостовую. Перед ним стояла чашка с чаем.
Ирина посмотрела на него, посмотрела на его чашку, и повернулась в сторону чайханы.
Она села за столик, положила свой пакет на соседний стул и закрыла глаза.
– Чай? Кофе? Кальян?
Звук изломанной русской речи заставил ее вздрогнуть и открыть глаза. Перед ней стоял служитель местных гурманов и предлагал свои услуги.
– Чай. Почему ты говоришь со мной по-русски?
– На всякий случай, – он засмеялся и убежал.
Через пару минут он появился со стаканом чая.
– Имбирный чай. Попробуйте. Вы пробовали? Очень вкусно! Главное очень полезно. Пробуйте!
Он тарахтел так, как будто его «ентер» заело.
– Хорошо, хорошо, только не тарахти.
Ирина отпила глоточек. И тут же открыла рот и задохнулась. Чай обжигал. Но не температурой. Он был острый, перченый, черти какой.
Мальчишка весело засмеялся.
– Я же сказал – попробуйте. Понюхайте. А вы сразу глотать. Крокодил что ль?
– Что это такое? – Ирина продолжала хватать воздух ртом, пытаясь потушить пожар.
– Имбирь. Очень полезно. Я же сказал… Да вы понюхайте, а потом пейте. Медленно, по глоточку. – Он опять весело засмеялся и быстро убежал во внутренние помещения.
Ирина откинулась на спинку пластикового стула и взяла чашку с огненным чаем. Поднесла к носу. Пахло вкусно. Медленно прикоснувшись губами к краям, она глотнула совсем чуть-чуть.
– А вы не торопитесь, – белоснежный араб за соседнем столиком тоже засмеялся. – На самом деле, это только в первый раз кажется, что чай перченый. Потом привыкаешь, и уже не можешь себе представить чай с каким-то другим вкусом.
– А это правда, что имбирь лечит простуду?
– Вы полагаете, что мы все тут простужены?! – снова засмеялся араб.
– Не знаю, – пришел черед улыбнуться девушке. – А зачем вам тогда такой острый напиток?
– Понятия не имею. Мы его не выбирали. Он выбрал нас.
Тут уже они засмеялись вместе.
– Я – Альмар. Можете называть меня Маром.
Одно мгновение девушка колебалась.
– Ирина.
– Вы колебались. Придумывали имя?
– Нет, просто забыла его. Сейчас сделаю второй глоток и забуду все остальное, – она смело подняла чашку и отпила изрядную порцию имбирного чая.
– Вы, русские, ни в чем не знаете меры, – араб сказал это серьезно и даже не улыбнулся.
– Просто у нас нечего мерить. Нет ничего.
– Ирина, вот ты где! – громкий голос вчерашнего знакомого раздался почти над ухом.
Араб сидел наискосок от нее, и каждый раз она поворачивала голову влево, чтобы видеть его лицо. Голос у нее над головой заставил ее вздрогнуть.
Ирина оглянулась. Сергей с его вчерашним черноусым другом стояли прямо за ее спиной. Сергей был в шортах и серой полосатой майке. Он улыбался и выглядел бодро.
– Вот видите, я вас не обманула, меня правда Ирина зовут, – она, как маленькая девочка, заискивающе посмотрела на солидного араба. – Они меня знают, видели мой паспорт, я вам не наврала.
– Ты уже знакомиться начала? – Сергей уселся за ее столик. – Даже без завтрака? Или вместо?
– Я еще зубы не чистила.
– И уже пьешь имбирный чай! – он посмотрел на ее стакан.
Черноусый стоял рядом, не проявляя беспокойства, не суетясь, и даже не пытаясь сесть рядом.
– А ты бы хотел, чтобы я с утра курила кальян? – Ира улыбнулась. – Лучше познакомьтесь. Альмар, – она махнула рукой в сторону араба, потом кивнула на рыжего. – Сергей.
Взяв пакет со своими покупками с соседнего стула, девушка положила его прямо себе под ноги.
– Я – Алеша, – черноусый развернул освободившийся стул в сторону соседнего столика и плюхнулся на него.
Подбежал мальчонка – араб. Мужчины тоже взяли себе по чашке имбирного чая.
– Откуда такой белоснежный шелк в грязном переулке Хургады?
Вопрос Рыжего усача звучал резко и вызывающе. Он обращался к Ирине, но его слова явно были адресованы великолепному арабу.
– Я не знаю, – Ирина испуганно посмотрела в сторону Альмара.
– Наверное нефть? Или оружие? – Алеша подал вдруг голос.
– Да нет, я просто парикмахер. Простой парикмахер из Каира.
Усачи дружно заржали. Ирина строго посмотрела на них.
– Ну, чего вы ржете-то? Может, человек просто умеет считать и знает во всем меру. В отличие от нас, – она не смогла удержаться, чтобы не подколоть величественного араба.
– А нам есть что считать? У арабов – нефть прямо из песка идет.
– Я египтянин.
– А Египет просто кишит сокровищами. Пирамиды, помидоры, Тутанхамон, чаша Грааля, говорят, тоже в Каире находится.
– Ага, прямо под пирамидой Хеопса.
– Ну хватит, наконец, говорить ерунду. – Ирина взмахнула рукой и поправила волосы. Малахитовые фигурки на браслете гулко звякнули друг о друга. – В конце концов, у нас тоже есть нефть. Разве эта дурацкая война не выгодна нам? Она заставляет американцев покупать нашу нефть!
Черноусый Алеша протянул руку через столик и схватил ее за левое запястье.
– Ирусик! – Сережа облокотился щеками на обе свои ладони. – Ирусик! Это так мило выглядит, что ты ничего не знаешь. Ну, абсолютно ничегошеньки!
– Откуда у тебя этот браслет? – Алеша продолжал держать девушку за запястье. – Я точно помню – точно такой же я видел вчера у мадам в нашем джипе. Правда, у нее он был на ноге. Но ее нога была у меня прямо под носом.
– Я нашла его вчера вечером у себя в подушке.
– А ты имеешь представление, что чужие вещи нельзя носить? – Алеша явно разозлился не на шутку. Он крепко сжал ее руку.
– Ну ты спросил. Не видишь, Ирусик у нас, как овца на Шипке, ничего не понимает, что происходит, только глазами хлопает.
