Нож резанул воздух. Тейлос, вооруженный обнаженным лезвием, жаждущий того, что держал Нейл, уже не был тем попрошайкой и лодырем, каким казался раньше.
– Так, – из темноты выступили тени Козберга, его сына и двух рабочих. – Так, Зло все еще здесь, и грешники тоже! Хорошо, что мы следили в эту ночь. Эндон, возьми коротышку!
Веревочная петля прижала руки Тейлоса к бокам, сделав его сопротивление невозможным.
Козберг посмотрел на Тейлоса.
– Он не коснулся этого. Намерение – еще не полный грех. Возьми его под стражу. Его поучат, хорошо поучат!
Второй жестокий рывок сбил Тейлоса с ног и вызвал у него несвязные вопли о пощаде и попытки оправдания. Но пинок Эндона объяснил ему мудрость молчания.
– А ты, – Козберг повернулся к Нейлу, – ты полный грешник, язычник! Ты нашел и скрыл! Ты навлек на нас гнев Неба!
Его рука двинулась с такой скоростью, какой Нейл не ожидал, и дубина обрушилась на предплечье юноши. Он невольно вскрикнул и упал на колени, но, несмотря на боль, не сводил глаз с выпавшей из рук трубки. Она выкатилась на открытое место и лежала, теплая, прекрасная, сияющая в лунном свете. Но так было лишь одно мгновение. Козберг наступил на нее тяжелым сапогом и раздавил в порошок все это тепло и жизнь.
Нейл закричал, бросился на тушу мастера участка, словно бы в пляске яростно разбрасывающего ногами опавшие листья и землю, но на него тут же обрушился удар, сделавший его слабым и беспомощным.
Мрак. Головная боль и вонючий мрак, вызывающий тошноту. Мрак… Как же огонь может сочетаться с мраком. Он лежал в пламени и не мог убежать. Огонь был и внутри, и снаружи – кругом. Весь мир пылал.
Много времени прошло с тех пор, как он пришел в себя в огне и мраке, просил воды, катался по земляному полу, разрывая и так уже рваную одежду. Еще больше времени он пробыл в другом месте, о котором ничего не помнил, но оно было куда более важно, чем тьма и огонь.
Ударил свет. Нейл зажмурился и закрыл лицо руками. Он отшатнулся от света, который смешался с болью в голове и пожиравшим его огнем. Но свет заполнил весь мир, и не было места, где можно было укрыться от него.
– Взгляните на него!
Отвращение, страх – эти эмоции дошли до него даже там, где он скорчился и дрожал.
– Зеленая лихорадка! Уведите его отсюда, у него зеленая лихорадка!
Другой голос хрипло каркнул:
– Небо покарало грешника. Поступите с ним по обычаю, мастер участка!
На Нейла накинули веревки, выволокли на свет, причинявший страшную боль глазам. Его подгоняли, толкали, тащили куда-то на подгибающихся ногах и волоком по земле. Это был кошмар. Он не понимал его, все это должно скоро кончиться, и он снова вернется во тьму.
5. Изменившийся
Вода… вода, бегущая по камням, поток под открытым небом… пить эту воду, лить на горящее тело. Лечь в текущую воду…
Нейл полз на коленях, щурясь от до боли яркого света. Но здесь были места прохладных теней, где свет приглушался, экранировался, и эти места становились все шире.
Ифткан… Силы Ларша напали на восходе луны, и кто-то слабый дал им возможность просочиться через Первый Круг. Так пал Ифткан, и ларши теперь охотятся за беглецами из Башни.
Нейл скорчился в зеленоватой тени и закрыл лицо руками. Ифткан… Ларши… Сны? Реальность? Вода… Ах, как нужна вода! Вздрагивая, он тащился между деревьями, находя путь на ощупь. Ноги тонули в опавших листьях, в мягкой земле. Над ним шептались ветви, и он, в конце концов, начал понимать их неясную чуждую речь.
Теперь он слышал журчание воды. Этот звук рос, уже ревел в его ушах. Нейл наполовину сполз, наполовину скатился по склону к водоему, куда вода поступала из маленького водопада, который можно было охватить двумя руками. Нейл погрузился в воду, омыл руки и голову, всю верхнюю часть своего горящего тела. Он жадно пил из сложенных ладоней и чувствовал, как жидкость бежит по его воспаленному горлу. Наконец, он вылез и лег, глядя на кружево листьев и ветвей над головой, а высоко наверху был кружок чистого неба.
Нейл провел руками по лицу, по голове. Что-то запуталось в его пальцах, и он поднес их к глазам. Волосы, длинные мокрые волосы!
Он долго смотрел на них, затем снова поднял руку к голове и ощупал ее. Купание частично освежило его мозг. Он – Нейл Ренфо, инопланетный рабочий на Янусе. Он был болен… болен.
Он резко вскочил, холодная дрожь сотрясала его. Его пальцы ощупали голый череп; прядка волос, что выпала при его первом прикосновении к голове, была последней.
Что с ним? Что с ним случилось? Его руки еще раз прошлись по голове, по ушам, и застыли. Он сел, прижав колени к груди и тяжело дыша. Затем его глаза, все еще болящие от слишком яркого света, увидели второй водоем, поменьше, в котором отражалась нависшая листва. Он пополз к воде и наклонился над ней.
– Не может быть! – вырвалось у него со стоном, и он ударил кулаком по поверхности воды, чтобы разбить это лживое зеркало, стереть то, что оно показывало. Но рябь на воде успокоилась, и он снова увидел, не очень отчетливо, но достаточно…
Он опять потрогал голову – проверить правдивость отражения. Безволосая голова, уши шире человеческих, с заостренными концами, выступающими выше макушки. И… – он вытянул перед собой дрожащие руки, заставляя свои глаза смотреть: его смуглая кожа стала зеленой. И это не отражение зелени деревьев, не шутки солнечного света Януса – он вправду стал зеленым!
Лохмотья его рубашки давно исчезли, и он увидел свою голую грудь, плечи, ребра. Все было зеленым. Не имело смысла снимать еще остававшиеся на нем брюки и разбитые сапоги – он знал, что цвет везде один. Юноша снова посмотрел на свое отражение в воде. Он больше не человек. Он был Нейлом Ренфо…
И был Айяром…
Он сжимал и выкручивал руки, не сознавая этих отчаянных жестов. Айяр из Ифткана, лорд Ки-Кик. Ларши сломали Первый Круг, они были во Внешних Посадках. Был сезон Серого Листа, и другого посева быть не могло.
Нейл раскачивался взад и вперед. Он не издавал ни звука, опасаясь, что лишился и голоса. Конец… Конец… Настали предсказанные времена – конец. Потому что варварство ларшей не было секретом. Они разрушали, и не сажали вновь. Когда Ифткан пал, Старая Раса умерла, и свет жизни и знания ушел с планеты.
Но он же был Нейлом Ренфо! Ифткан, Айяр, Ки-Кик, Ларш… Он отодвинулся от водяного зеркала и затряс головой, пытаясь забыть то, что увидел. У него жар, он просто бредит, вот и все. Его глаза болят от света, так? Вот они и сыграли с ним злую шутку. Ну, конечно! Иначе и быть не может! Однако он больше не чувствовал сжигающего его жара. И он был голоден, очень голоден. Нейл медленно поднялся, обнаружил, что способен держаться прямо, и пошел. Спотыкаясь, он то поднимался, то опускался по небольшим плотинам, под которыми плескались маленькие водопады. По пути ему попались кусты со стручками величиной с мизинец. Он механически сорвал их, вылущил семена и положил их в рот. Сделав это несколько раз, он вдруг удивился: откуда ему известно, что они съедобны? Почему, когда он срывал их, ему казалось, что он ел их и раньше?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
