Вспомнилось прошлое. У Крига было мало оснований любить людей. Кто он? Откуда? Кажется, ещё в раннем детстве его бросила мать. Его шпинали и дразнили, отовсюду гнали и откровенно издевались, и даже травили собаками. Пока полуживого его не подобрал профессор Прусс. Обогрел и накормил маленького уродца и обещал вылечить. Обещание так и осталось невыполненным. Только много позже Криг понял, что профессор подобрал его вовсе не из жалости… но, несмотря на это, он на всю жизнь остался преданным своему спасителю.
«Почему профессор упрямится? — подумал он. — Конечно «воспитатели» стараются… но то, что когда-то проделывал Форест, было куда надёжнее! — каждый раз, вспоминая доктора, им опять овладевало двоякое чувство. — Да, талантливый был человек, хотя и оказался сволочью. Никто не знал, каков был его конец… Ну и поделом мерзавцу! Возможно, после этого, профессор не доверяет врачам? — Криг взглянул на настенные часы и встрепенулся. — Пора на доклад».
* * *
Проходя мимо белой двери, он остановился и прислушался. Из маленькой комнаты не доносилось ни единого звука. Карлик злорадно улыбнулся, представив, как из этого красивого парня вырастет нравственный урод. Возможно, внешне он даже останется прежним, хотя вряд ли − внутренние пороки всегда отражаются на облике…
Кабинет и лаборатория профессора находились на втором уровне. Криг не стал подниматься на лифте, предпочтя узкую винтовую лестницу. Напротив кабинета профессора находилась дверь «детской». Здесь были слышны слабые детские выкрики, иногда плач.
Криг набрал код — только он один знал его и только он имел право входить к профессору без доклада. Дверь бесшумно отворилась, но в комнате никого не было. Из лаборатории раздавался неясный шум, как будто там закипал чайник.
«Профессор работает, — усмехнулся он. — Странный всё же человек — иметь такую власть и работать, как каторжному! — потом подумал: — А, может, в этом и заключается его гениальность?»
Криг забрался в кресло, предназначенное явно не для него. Беспокоить профессора, во время работы, не имел права даже он. Мысли вновь закружились вокруг событий последних дней. «Не рубим ли мы сук, на котором сидим?! Удастся ли «воспитанников» направить в нужное русло? А если нет?! Профессор уверен в своём препарате, но не переоценивает ли он его? Такое случалось даже с гениями… — Пока что-то не очень заметно действие этого препарата, — продолжал думать он. — Дети своевольны, «воспитателям» не всегда удается справиться с ними! А Дитрих требует всё новых детей. Скоро их будет больше, чем охранников. Правда, у парней есть оружие, но профессор обещает сделать команду «Z» неуязвимой! Интересно, до какой степени? Дьявол, что ни говори, а с роботами было надёжней! — сомнения терзали Крига не первый день, однако профессор, в своё время, сумел убедить его. Да и не очень-то поспоришь с Дитрихом. — Команда «Z», — он вновь усмехнулся, — не символично ли?..» — Ещё одно обстоятельство беспокоило Крига: — «Полиция, пока не напала на след, но где гарантия?..»
Его размышления прервала отъехавшая дверь лаборатории. Профессор Прусс стремительным шагом пересёк кабинет. Не замечая или делая вид, что не замечает Крига, достал из книжного шкафа толстый том и, усевшись в кресло, углубился в чтение.
Карлика вновь обожгла зависть. Профессор был строен, как юноша, на лице ни единой морщинки, лишь кожа, от долгого пребывания под землёй, казалась неестественно белой. «А ведь ему намного больше лет, чем мне!» — подумал он. Как-то профессор упомянул о неком препарате, продлевающим жизнь, над котором, якобы, трудился сейчас. Но потом никогда к этому разговору не возвращался, будто бы его вовсе не было. А когда Криг однажды, напомнил о нём профессору, тот, по привычке, сморщил лоб и сказал, что о таковом не помнит. А между тем, он прекрасно знал, Дитрих никогда ни о чём и ни о ком не забывал.
Карлик встал с кресла, но Прусс упорно не желал замечать его. Выждав с минуту, Криг осторожно кашлянул. Профессор вскинул брови:
— А это ты, Криг. Я совсем забыл, что наступил твой час. Ну, что скажешь?
— Ваше задание выполнено, профессор.
— Какое именно? — спросил Прусс.
— По вашему приказу доставлен Жан Край…
— А, очень хорошо, я хочу на него взглянуть, − отложив книгу, Прусс поднялся с кресла.
— Профессор, — остановил его Криг, — позвольте мне высказать кое-какие сомнения.
Прусс обернулся к карлику.
— Сомнения? — профессор пожал плечами. — Ну что ж, если какие-то сомнения возникают у моего начальника охраны − это серьёзно, — он опять сел в кресло, не предложив этого Кригу. — Итак, я слушаю.
— Профессор, — начал тот, — не делаем ли мы ошибку, притащив сюда мальчишку? Он уже достаточно большой, с ним будет нелегко… Его придется содержать отдельно от остальных. Не проще…
— Пустое. Сколько лет мальчику? — перебил Прусс карлика.
— Двенадцать.
— Ну, вот видишь, он ещё ребёнок! Мозг у ребёнка — чистый лист бумаги, что в него впишешь… ты понимаешь меня, Криг? Ты предлагаешь убить, не так ли? Но всему своё время. Убить человека легко, это может сделать каждый. Я же этим не удовлетворюсь… — он резко оборвал сам себя. — У тебя всё?
Карлик кивнул. Доводы профессора совершенно не убедили его. Да и многое ещё нужно было сказать профессору. Но, зная вспыльчивый характер того, посчитал за благо пока промолчать.
Прусс же что-то обдумывал, изредка морща лоб и бросая на маленького уродца испытывающие взгляды. Наконец, нарушил молчание:
— Ну, хорошо, Криг, ты можешь меня поздравить, сегодня у меня особый день, я сделал открытие… Помнится, ты жаловался, что работать становиться всё трудней. Так вот, скоро ваша опасная работа закончится. Скоро наша команда «Z» сама будет производить себе подобных, и вам не придется похищать детей у бедных родителей. Но для этого мне понадобятся несколько девчонок… нет, это не то, о чём ты думаешь, — видя кривую усмешку на лице карлика, добавил он. Потом, осмотрев с ног до головы тщедушную фигурку карлика, сказал насмешливо: — Кстати, тогда и ты сможешь порезвиться, — и мелко засмеялся.
Криг никак не отреагировал на насмешку.
— Но профессор, — сказал он. — Риск возрастает, я боюсь…
— Пустое, кто догадается искать нас здесь — в кратере вулкана?!
Глава 3 ДОСЬЕ ГОСПОДИНА ТЮРЖИ
На следующий день Александр Краймер возвращался домой необычно рано. Он просто не мог заставить себя работать, хотя честно пытался. Ночью он не сомкнул глаз. Перед взором стояло бледное осунувшееся лицо Жана, с равнодушными, ничего не выражающими стеклянными глазами и с ужасным шрамом на лбу. В редакцию Александр поехал для того, чтобы хоть немного отвлечься. Но это не помогло. Ощущение безысходности, переходящее в отчаяние, не покидало его. Он уже уверовал, что полиция не поможет: «Инспектор Бор на редкость недалёкий человек. Что же делать? Боже, что же теперь делать?!»
В таком настроении Краймер подъезжал к дому, когда перед воротами увидел полицейскую машину. Рядом возвышалась массивная фигура инспектора Бора. Александр был уверен, что тот привёз уведомление о прекращение дела.
— Здравствуйте, господин Краймер. Я вам звонил на работу, но мне сказали, что вы уже уехали, — сказал инспектор, когда Александр вылез из машины. — Мне надо с вами поговорить.
— Ну, проходите, если уж приехали, — не очень любезно пригласил он инспектора в дом. Сейчас он предпочёл бы остаться один, никого не видеть и ни с кем не говорить. Краймер открыл дверь и чуть посторонился.
— Скажите, — спросил, когда инспектор уселся в предложенное кресло, здесь же в большом холле, — вы никогда не служили в патрульной полиции?
Бор внимательно взглянул на Александра.
— Нет… Я вас понимаю, господин Краймер, вы вправе мне не доверять. Я проработал всю ночь и нашёл, что в вашем деле много сходных деталей с другими делами о похищениях. Тот же почерк и никаких следов, — он замолчал, ожидая какую-то реакцию со стороны сидящего напротив, но, так и не дождавшись её, продолжал: — Но есть и существенное различие. До сих пор похищали детей не старше трёх лет… а вашему, если не ошибаюсь, двенадцать?
Александр горько усмехнулся: «Не ошибаешься», — потом до него стало доходить, что полиция всё же не бросила его один на один с бедой.
— Но этому есть объяснение… Не так ли, господин Краймер? — между тем продолжил Бор. Александр кивнул, тяжело сглотнув комок в горле. — Но, видите ли, какая странность, в архивах ничего нет…
— По-вашему я всё выдумал?!
