Но ведь оценки гражданина Бочкина никак не следует принимать за объективные. Вообще за те которым стоит верить.
И все-таки Люба уверена была, вот среди этих сорока - пятидесяти ребят, что толклись около Бочкина и был тот самый.
Домой она вернулась поздно Еще и потому, что шла не торопясь, выбрав дальнюю окольную дорогу по высоковольтной трассе. Ей хотелось проветрить мозги от раздумий своих детективных. Вот тебе небо и вот дорога. И все!
Верно ее работа требовала решительных и стремительных действии. Но требовала она и полной неторопливости Люба думала, что лучше уж медлить, чем делать приблизительное, так называемое «почти правильное». Очень дорого оно потом обходится!
Дома переодевшись в простой и свободный сарафанчик, она вышла на улицу. Еще не дойдя до сарая, она услышала, что мать доит. Причем заканчивает, потому, что струйки били не о ведро, а попадали в густую и пышную молочную пену. И от этого получался такой прекрасный звук, который никакими словами не передать, а только вот надо остановиться у раскрытой в хлев двери и слушать.
Почувствовав Любин взгляд, мать обернулась к ней - такая в меру усталая, но больше умиротворенная, какой и следует быть хозяйке по вечерам.
- Снеси там под колодец…
Люба понесла ведро по мягкой узенькой дорожке между гряд, поставила его в жестяную детскую ванну с холодной водой. Накрыла ведро крышкой и сверху положила камень - чтоб уж, как говорится, ни кот, ни кошка…
Иногда ей казалось, что она хочет выполнять только вот эту простую крестьянскую работу И больше ничего, и больше никогда ничего в жизни. И так прожить до самой старости И иметь мужа, спокойного, работящего, которого можно побранить, что слишком задержался у товарищей под субботу с воскресеньем.
И потом сидеть на крыльце совсем старой бабушкой и смотреть, как жизнь уходит куда-то вдаль.
Она вздохнула от этих мыслей, как ото сна, и пошла опять к матери.
На веранде они разлили молоко из второго ведра по банкам
- для тех дачников, которые приходили вечером за парным. И тут же сели ужинать сами - молоком да хлебом со свежим вареньем.
Мать пододвинула кружку, чтобы Люба налила еще.
- Говорила тут Пономарева Татьяна. Помнишь ее?
- Тетя Таня! Конечно!
- Так у нее сосед Знаешь, старик такой Ковалев, что ли Ну, рыжий этот? Так вот Татьяна говорит, к нему забирались будто… В заднем окошке стекло выставлено И потом он, как из Москвы приехал, все охал, охал. Ты ничего не слыхала?
- А когда это было-то?
- Говорит, с неделю.
Странно забрались, а он не заявил. А с другой стороны - мало! Не хотел и не заявил. Хм! А ведь я была недавно у тети Тани Пономаревой. И видела дом соседний. Правильно - старый такой, словно деревенский. Окна потому, что маленькие, так раньше в деревне делали, чтобы тепло не выпускать.
Она пошла в свою комнату, разобрала постель, но не легла, а села к столу. За дощатой стенкой играл телевизор и тихо похрапывал отец. А только выключи - сейчас же проснется. Начнет шуметь! мол, что я этих копеек не заработал?! Не трогайте, я слушаю! От этого Люба никак не могла сосредоточиться, а ведь, что-то крутилось в голове.
Неизвестно почему ей припомнилась давняя поездка в Петухи
- деревню. Был декабрь Они приехали с отцом на санях - погода стояла нехолодная. Вошли в избу к дяде Леше тоже леснику отцову вроде подчиненному. Было надымлено и как то пахло нехорошо. На столе стояли пустая водочная бутылка миска недохлебанных щей. Сам дядя Леша лежал на кровати. И отец - такой энергичный тогда - сразу распахнул дверь «Угарно тут! Окно раствори!» Люба попробовала открыть окно.
А! Вот оно! Окно не открывалось! Люба вынула внутреннюю раму. А во второй нет ни шпингалетов ни форточки. И сама она была прибита прямо к стенам и подоконнику.
Прибита! Так и у этого Ковалева может быть. Маленькие деревенские окошки.
Она прошлась по комнате. Почувствовала ложность и «киношность» этого движения. Действительно неужели мы себя извести уже не умеем иначе чем телевизионные герои?!
И вдруг забыла додумать эту мысль. Вспомнила совсем другое. Если так можно выразиться она вспомнила мальчишку который мог бы залезть к этому Ковалеву.
Она видела его недавно. Тоже может быть дней десять назад. На станции. Он пьяный был! И Люба конечно сразу его заметила такой щупловатый, проныристый какой-то. А по глазам все же лет двенадцать не меньше.
Люба к нему на лавочку подсела - она в штатском была и парнишка этот глядел на нее почти свысока. Достал пачку Столичных закурил. Это бывает у некоторых подростков с комплексами - курить на глазах у взрослых. И он стало быть курил. Еще неумело. Но пачки две три уже на тренировку испортил. Из полиэтиленовой сумки торчала головка коньячной бутылки и просвечивали шоколадные конфеты.
- Угостить? - спросил мальчишка когда заметил, что Люба смотрит ему в сумку. - Могу угостить. Только не знаю чем.
- Ты откуда это все взял?
- Тебе какое дело? Украл!
- Я из милиции так, что давай-ка не болтать. Он сразу бросил сигарету и хотел встать. Но Люба удержала его взявшись за сумку. Мальчишка не вырывался он сразу сел завороженно глядя на Любу. Может метод оценки не абсолютно точен, а все же совсем невинный так смотреть не будет. Правда это уж теперь Любе в голову пришло. А тогда не приходило! Тогда она слушала историю про мопед который он «толкнул» за сорок рублей.
- А коньяк зачем?
- Отцу.
В принципе может быть. Конечно той бы продавщице голову снять! Да разве всем продавщицам которые ребятам спиртное отпускают голову снимешь!
- Смотри парень! Ты у нас уже фигурировал в делах. Хочешь поближе познакомиться? Я могу устроить!
Это был всего лишь прием Люба его конечно не знала этого парнишку. Ответил он неожиданно.
- А я и хочу познакомиться. Только не так.
- Правильно, что не так. А как же?
- Думаю может еще пойду по милицейской линии. - Помолчал немного и добавил - в смысле следствия проводить!
Люба взяла Сережин блокнот., что-то здесь имелось из этой области. А вот:
Бочкин его назвал «проныра». Дальше он сказал. Кошка которая ходит сама по себе. Зовут Солдат-Юдин. Подслушивает, подсматривает. Торговец тайнами.
Подсматривать и следствие вести - у ребят это часто сливается. Проныра. Мог и в окошко «пронырнуть». А деньги за мопед - это же очень легко проверить. Если конечно на станции и у Бочкина это один и тот же мальчишка.
Вот так голубка. Не надо было пижонить, а надо было нормально узнать фамилию. Хотя он вполне свободно мог бы и наврать.
Есть люди которые знают чего хотят. А есть которые об этом представления не имеют так называемые «чехлы…»
Алена Леонова вроде бы знала чего она хочет. Но когда внимательней приглядывалась к себе то замечала, что просто плывет куда-то. Из седьмого класса в восьмой из восьмого - подсуетилась! - в девятый. А на кой это все? Теперь и девятый отучилась. Но опять же каковы ваши основные движущие цели? Куда и зачем вы двигаетесь!?
А то вдруг находило на нее несусветное веселье, мол пошли они куда подальше эти пудовые размышления. Школу окончу замуж выскочу. И опять ей нравилось жить, как живется. И нравилась та, что серьезным и чуть надменным взглядом смотрела на нее из зеркальных глубин.
Крамского, Незнакомка, теперь почти забытая картина, а Алена однажды увидела репродукцию. Ух ты! И взяла этот взгляд себе. Только в более современном исполнении.
Итак она останавливалась перед зеркалом. Требовательно (но с любовью) смотрела на себя. Благо дача пуста все дневные часы. Тогда рождалось, что-нибудь новенькое. Например влюбить Славку. Влюбить? Запросто! Легко точно аккуратно одним ударом. Дальше - проверить его. Как? Устроить драку. Тут появляется Демин. Задача - держать на привязи. Но и на дистанции! Полная удача.
Только зачем ей все это? Может родители по человечески жить не научили?
Родители у Алены - так называемые «престижные люди. А поэтому, что они должны читать? Обязательно «Иностранную литературу Курить? «Мальборо. Отношения какие должны быть дома? Есть и для этого джентльменский наборчик» отношения должны быть красивые с юмором спортивные молодые! Старыми быть неприлично - это какой- то там дико умный профессор психиатрии из Пенсильванского университета сказал.
На завтрак естественно кофе тост, лепесток финского сервелата. Если съедать по лепестку, то в холодильнике можно иметь любой дефицит.
К кому то приходят в гости обжираться, а к кому-то на коктейль бутылка водки, банка вишневого компота, один лимон, сто граммов варенья, двести граммов Сахару, два литра воды. Привет! Все довольны все общаются. Хочешь - сиди на диване хочешь - сиди на ковре.
Алене многие завидовали в классе - такие родители. Но она-то знала, что родители ничем кроме себя кроме своего «престижа» не интересуются.
