- Ни в коем случае. На стол поставим фужеры, они подойдут лучше. Кубки это прошлый век.
- Но графиня, будет жалко, если несколько фужеров разобьются! Они ужасно дорогие, верлимский хрусталь!
- Это не имеет значения.
- Сир не обрадуется этому. Тем более, этот сервиз принадлежал матушке нашего Короля. Будь сейчас Королева Руминна жива, она бы ни за что не разрешила такого расточительства.
- Это не Ваше дело! - твёрдо ответила Эйрин. - Его Величество предоставил право выбора мне! Значит, мне одной решать, что будет лучше, а что нет.
- Король будет в ярости. Потом не говорите, что я Вас не предупреждала.
- Отныне это не Ваши заботы, а с Королем я разберусь сама.
Эсмонд постарался выйти незамеченным. Ему очень нравилась нынешняя Эйрин, со своей точкой зрения и маленьким бунтарством.
- Эйрин, дорогая, как продвигаются твои дела?
- Превосходно, правда у нас возникли некоторые споры по поводу посуды.
- И что за споры?
Король решил подыграть невесте, чтобы впредь слуги слушались не только его, но и будущую Королеву Экрисса.
- Вот. Миссис Адерон утверждает, что лучше поставить на стол кубки вместо дорогих фужеров и еще, что я очень расточительна.
Эйрин так смешно сложила губки... Она надулась, словно маленький ребенок, требуя заветную игрушку.
Королю потребовалась вся сила воли, чтобы не накинуться на неё немедленно. Перед глазами нага возникла чёткая картина: он задирает пышную белую юбку невесты и валит девушку на стол.
- Нана! Эйрин права! Определенно надо поставить фужеры. О деньгах не может быть и речи, я разрешил своей невесте не ограничивать расходы. Пусть не думает, будто я жадный.
Вот так король убил сразу двух зайцев. С одной стороны своими словами расположил девушку к себе, поставив ее желания выше интересов экономки. С другой - чтобы с будущей Королевой считались все, без споров и пререканий.
- Благодарю Вас, сир.
- Ну что ты дорогая! - он поцеловал её руку и поскорее убрался восвояси, пока они обе не заметили выпирающий под штанами член.
Ему требовалась женщина, сию минуту. Ожидание было сродни мучительной смерти.
Однако у них с Эйрин был запланирован ужин, на котором они должны были выбрать горячие блюда и закуски.
Эйрин готовилась к ужину с особой тщательностью. Она надела яркое платье, позволила служанке соорудить высокую прическу, оставив на свободе несколько волнистых прядей.
Из драгоценностей было только кольцо, подаренное Королем. Она в который раз залюбовалась им, подмечая искусство ювелира. Ей оно нравилось. Это было не просто кольцо, а подарок. Она вспоминала тот день снова и снова, прокручивая его в памяти, подмечая некоторые волнующие моменты.
Например, когда оно оказалось на ее пальце - Король затаил дыхание, ожидая вердикта.
Когда оно ей понравилось - он обрадовался и не просто так, а искренне.
А тот поцелуй - она ощущала, словно это было минуту назад.
Легкий, волшебный, чувственный.
В нем не было и капли власти, в нем не было больной горячности. Тогда он не брал силой то, что пока ему не принадлежит.
Он отдавал...
Отдавал с ним, кольцом - частичку своей души, частичку себя, давая надежду. Искренне показывая, что он может быть другим.
Теперь она ничего не понимала. Легче было считать его зверем, чудовищем, зная чего от него ожидать, чего бояться, чем защищаться.
Но, когда он был простым - ее пугала неизвестность, пугали чувства, которые начинали просыпаться, пугала собственная реакция.
Простой мимолетный поцелуй вызвал целый океан эмоций, именно он будоражил и заставлял кровь бешеным потоком течь по венам.
Именно такой - побуждал раскрыться ему навстречу и понять, кто же он на самом деле. Заставить сбросить все его маски. Именно тот Эсмонд заставил почувствовать силу притяжения к нему, заставил хотеть...
Когда девушка спустилась в столовую, Эсмонд уже ждал ее, потягивая скотч, которым чуть было не поперхнулся.
Сегодня, который раз за день она опять смогла удивить его.
- Дорогая, шикарно выглядишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Спасибо, - девушка смутилась от его пристального взгляда.
Он помог ей сесть, после сел сам.
На столе чего только не было.
От солонины, до вяленой телятины, несколько сортов сыра, рыба, запеченная с овощами и специями, пироги с начинкой из мяса птицы, жареная индейка с красным соусом и, конечно, вино, которое Король все время подливал.
Через несколько глотков она, наконец, расслабилась. Ее щеки покрылись небольшим румянцем, исчезла скованность, даже страх отошел на задний план.
Казалось, они наслаждались обществом друг друга,без склок, нападок, без оскорблений.
Наслаждались тихим вечером, ужином, ведя непринужденную беседу, просто смеясь. Сейчас между ними было больше общего. Они достигли того единения и понимания, были самими собой.
Без лжи и обид.
Казалось они не замечали ничего вокруг. Как слуги заменяли их тарелки, наполняя новыми блюдами, как подали десерт и фрукты, как заиграла мелодия.
Как они пошли танцевать.
Только он и она.
Глаза в глаза.
Даже их сердца: ее - человеческое, его - нагатское; такие разные, сейчас бились в унисон.
Где - то в сердцах зарождалось тепло, разливаясь негой по всему телу.
То ли от выпитого вина, то ли еще черт знает от чего ей хотелось продолжения.
Хотелось легких поцелуев, хотелось страсти. И наконец хотелось познать тот огонь, что горел в глазах мужчины, как только она вошла.
Его горячие руки обвили ее стройную фигурку, властно и сильно, но ей это нравилось.
Нравилось чувствовать себя под его защитой.
Он ей нравился сам...
Со своими недостатками, порочными желаниями.
Она молила, чтобы он ее поцеловал.
Но он в который раз только прикоснулся своими теплыми губами к ее руке, отпуская ее спать, пожелав доброй ночи.
В нем горел огонь, который не предвещал ничего хорошего.
Как он ее хотел! Словно юнец, который только познал женщину, которому мало одного раза.
Мне всегда будет ее мало. - думал он, смотря вслед удаляющейся девушке.
Отныне она - его жизнь, эта маленькая белая бабочка, которую он хочет и которая пока недоступна.
Боль от ее слов постепенно притуплялась, уступая место совсем новым чувствам.
Именно сейчас он был на распутье. Его мысли и желания разделялись жирной чертой, через которую он мог переступить в ту же секунду, как она вошла, но сдержался, проклиная весь женский род, который несет в себе разруху и хаос.
Он перестал понимать себя.
Нет, ему все также хотелось ее покорить, но без боли, без борьбы и его превосходства.
Он хотел ее трахнуть, с силой вонзаться в нее, но при этом быть нежным, чтобы не сломать, не нанести увечий, не изуродовать любовь.
Любовь...
Наг несколько раз повторил это необычное и далекое для него слово.
Только мать произносила его очень часто, дарила, ничего не требуя взамен.
Он успел позабыть, что это такое и что же оно означает.
С этими невеселыми мыслями Король долго стоял в нерешительности перед дверью в Красное Крыло.
Он хотел избавиться от вожделения и не знал как поступить.
Однако Эсмонд решил, что лучше использовать наложницу, чем мучиться в конвульсиях, досматривая сны, в которых Эйрин манит его прикоснуться к ней и потом исчезает внезапно, как и появляется.
Он решительно дернул ручку одной из двери.
Бэттина смотрела на него всего мгновение и тут же отправилась в дальний конец комнаты, где приняла покорную позу: на коленях, положив на них узкие кисти рук и низко склонив голову.
Ее огненно - рыжие волосы были рассыпаны по плечам. Она с восторгом ждала дальнейших указаний.
Королю не терпелось поиграть с ней, но, увидя узкую кровать, он дал команду следовать за ним.
