Ситуация 1. Окончательно осточертев своему начальству, вы удостаиваетесь служебной командировки в столицу. Попрощавшись с любимой супругой и с некоторыми из любовниц, вы покидаете город. Поскольку командировочными вас не обделили, прибыв в столицу, вы поселяетесь в приличной гостинице и приступаете к работе. Однако уже на следующий день, ближе к вечеру, вы начинаете испытывать неясное томление, которое к следующему вечеру весьма конкретно обозначивается — самые циничные из женщин краснеют, заметив, как вы на них смотрите.
И вот, как–то вечерком, крепко засев в одном из баров гостеприимной гостиницы, вы обнаруживаете совсем рядом, через столик, парочку достойных экземпляров — две палочки жевательной резинки и немного помады вперемежку с французским нижним бельем. Убедившись, что в глазах у вас не двоится и что вы не спутали женщин с официантом, бессмысленно топчущимся возле эротичной пальмы, вы начинаете яростно кривляться в надежде привлечь внимание мадам. Однако через пару минут за ваш столик подсаживается мускулистый молодой человек весьма устрашающей наружности, с которым вы спать категорически не желаете, о чем и сообщаете ему вслух. Коротко стриженный гражданин терпеливо разъясняет вам, что он обычный сутенер и эти женщины — его частная собственность, которую он, однако, с удовольствием вам одолжит за соответствующую плату, разумеется. Цена вполне приемлемая, и, потолковав некоторое время с сутенером о преимуществах высоких блондинок перед толстенькими брюнетками, вы расплачиваетесь за товар. Сутенер подходит к женщинам, недолго с ними разговаривает и уходит, кивнув вам на прощание.
Финал, я полагаю, уже понятен: когда вы подсядете к милым девушкам и ласково похлопаете одну из них по самому мягкому месту, вас несколько раз очень больно ударит стулом и прочей подвернувшейся мебелью внезапно вернувшийся из туалета «муж». Возможно, вам придется еще оплатить порушенную мебель и некую моральную неустойку, которую затребуют оскорбленные мошенники. Естественно, что «сутенера» к тому времени вы не найдете ни в баре, ни в гостинице, а обратившись в милицию, рискуете схлопотать административное наказание за хулиганские приставания.
Ситуация 2. Наученные горьким опытом, но мучимые прежним томлением, вы самостоятельно знакомитесь с какой–нибудь сострадательной дамой. Заплатив ей за ночь сотню долларов, но промучившись с ней от пережитых волнений всего несколько минут, вы облегченно засыпаете. Просыпаетесь вы от душераздирающих криков гражданки: «Доллары–то фальшивые, граждане! Значит, меня изнасиловали!» Попытки успокоить гражданку ни к чему не приводят — только громче орет и тычет вам в нос непонятную бумажку с портретом Адольфа Гитлера, уверяя, что этим–то вы, злодей, и расплатились. На крики сбегается масса подозрительных личностей, готовых отконвоировать вас в милицию — ведь только вчера на виду всего отеля вас уже заклеймили как сексуального маньяка. Срок за изнасилование светит вам так отчетливо, что вы без колебаний щедро расплачиваетесь со скандалисткой и сматываетесь из гостиницы.
АКАДЕМИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Рефлексы бывают условные и безусловные. Если вы, разглядев у симпатичной девушки трусики модного цвета, лихорадочно прячете наличные в кепку — это рефлекс безусловный. Это в вас заговорили гены многих поколений неандертальцев и прочих викингов — они тоже не боялись ничего, кроме случайно съехавшей набедренной повязки Верной Подруги, собирающей рядышком несъедобные корешки для ланчен–митов, предназначенных на экспорт в соседнее племя.
А вот если вы увидите в телевизоре точно такую же рассеянную мадам, позабывшую надеть миниюбочку на свои мини–трусики, не исключено, что этот пикантный момент лишь укрепит ваше доверие к фирме, которую так отчаянно Представляет мадемуазель. Потому что это — рефлекс условный, ибо во времена мамонтов амазонки слабо разбирались в электронике и пользовались исключительно боевыми барабанами.
Подобные размышления ничем полезным для мыслителя все равно не заканчиваются — все выводы и так лежат на поверхности. Будь вы самым ловким охотником за динозаврами или даже просто милым бухгалтером — мамонтятину или иную прибыль делили и будут делить ваши Верные Подруги. Не верите? Тем хуже для вас.
Ситуация 1. Предположим, вы недавно спустились с гор с мешком урюка, сели на самолет и прилетели в Питер. Торговать урюком вы будете на рынке, а денежки, согласно неандертальским безусловным рефлексам, прятать в мешок, на котором сидите. Ближе к вечеру, когда уже будет что делить, к вам подойдет симпатичная девушка и вежливо попросит полкило урюка. Вы, не вставая, отвесите симпатяге аж четыреста пятьдесят граммов и запихаете в пакетик, который она будет держать в руках. Но вот незадача — пакетик окажется дырявым и весь урюк уляжется у ее ног. Когда девушка нагнется за заморским овощем, вы вдруг поймете, чего вам еще не хватало в вашей горной стране — ведь у милой девушки нет и, похоже, никогда не было нижнего белья. В такой ситуации в десяти случаях из десяти торговцы урюком встают со своего мешка, и вы не будете исключением. Возможно, в благодарность за помощь, вам будет назначено свидание в вашем гостиничном номере. Однако, вернувшись на насиженное место, вы, к своему изумлению, обнаружите исчезновение любимого мешочка, а повернувшись к девушке, не найдете и ее. Остатки урюка вы меланхолично съедите в гостинице в ожидании девушки своей мечты, которая, впрочем, так мечтой и останется. Светлой.
Ситуация 2. Повстречав на том же рынке земляков, вы рассказываете им о своем несчастье. Земляки сочувствуют и предлагают помочь заработать на джинсах, раз урюк у вас кончился. У вас осталось немного денег, и вы соглашаетесь. Покупка происходит в квартире одного из ваших новых приятелей, куда вы приходите с мешком для штанов и деньгами, которые на этот раз приносите, как все нормальные люди, в бумажнике. Отобрав приглянувшиеся штанишки, вы набиваете ими мешок и расплачиваетесь за покупку. Деньги считают долго, и, пока продавцы занимаются научными действиями, в квартиру заходят две милые мордашки. Мордашки прознали о дешевых штанах и также желают купить себе по паре. Еще через пару минут выясняется, что штаны просто замечательные, но совершенно непонятно, морщат ли они на ягодицах и не жмут ли под мышками. На время выяснения этих важных вопросов вы, как истинный джентльмен, на минутку выходите из комнаты — девушки попались стеснительные и при вас мерять категорически отказываются. Дальше, надеюсь, понятно: вернувшись попрощаться с хорошими друзьями, вы забираете мешок и возвращаетесь на рынок. Торгуете, впрочем, недолго: то тряпье, которое вы с изумление^ достаете из мешка, принимают только в пунктах сбора макулатуры и то на вес. Вернувшись в квартиру земляков, вы застаете там парочку гориллообразных джентльменов непонятной национальности, которые, как тут же выясняется, сдавали квартиру каким–то хмырям, так, кстати, за нее и не заплатившим. На вопрос джентльменов, не желаете ли вы заплатить за земляков, вы честно отвечаете, что и рады бы, да денег нет даже на обратный билет. Вам дают пару подзатыльников и провожают до дверей.
Возвратившись каким–нибудь чудом в родные края, вы откроете для себя истину: наконец–то поймете мудрость предков и Корана, обязавших соплеменниц к ношению паранджи.
АКАДЕМИЯ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
В наше суровое время, когда выражение «муниципальный транспорт» стало обычным ругательством, а налоговый инспектор, рэкетир и таксист проходят в нашем бюджете по одной графе — «безумные расходы», личный автомобиль становится последним прибежищем униженных и оскорбленных. Однако даже самая распоследняя «лохматка» пока стоит несколько дороже единого проездного билета, хотя и дешевле похорон за государственный счет. Выбирая в этом широком диапазоне цен подходящий самодвижущийся экипаж, постарайтесь избежать членства во Всемирном Обществе Дураков, как бы вам его ни навязывали — членские взносы там не всем по карману, а почет и слава так быстротечны.
Ситуация 1. С тех пор как ваша безумная тетушка в припадке старческого маразма завещала вам любимого кота и некоторую сумму на его содержание, прошло несколько месяцев. Тетушку и кота хоронили вместе, поскольку кот не выдержал тяжелой утраты и не менее тяжелого холодильника, случайно придавившего чувствительное животное. Деньги остались.
Все эти месяцы вы оплакивали достойных представителей позвоночных млекопитающих, а заодно посещали автомобильные толкучки города, в надежде хоть как–то компенсировать утрату и потратить кошачье состояние, составляющее, предположим, восемьсот долларов. Вы уже убедились, что купить за эти деньги можно только не очень породистого ишака или набор автомобильных отмычек, но никак не сам автомобиль. Против ослиной кандидатуры категорически выступают домочадцы, отказывающиеся предоставить в спальне место полезному четвероногому, а красть автомобиль вам очень не хочется, поскольку вы уже где–то слышали, что за это очень больно бьют, а иногда и сажают.
