В общем, наш успех был довольно закономерен, и всё равно ощущался, как чудо.
Процент тварей упал до 99.
Окрылённые, мы двигались дальше. В поле моего зрения то и дело вспыхивали стрелочки, указывающие путь к цели.
Когда на нас выплеснулась следующая лавина, Дуайн сказал Райми:
— Отдохни, окей? Давай по очереди.
И полетели стрелы.
Наконец-то я увидел челюсти.
Этот треклятый «бабушкин кошелёк» вызвал у меня исключительно стрёмные ассоциации. Такая же тварь — только покрупнее — вырвала сердце Лин.
— Господи, ты ещё что за маразм?! — воскликнул Дуайн.
Наверху, на открытом пространстве, у челюстей было куда больше преимуществ. Здесь же их невероятная маневренность не могла раскрыться в полной мере. Дуайн сбивал их светящимися стрелами, которые летели гораздо быстрее обычных.
Только раз промахнулся. Челюсти всё же успели увернуться — и врезались в стену. Тут же их размазал ударом молота Майлд.
Я продолжал заниматься своим делом. Не сказать, чтобы любимым, но… Чего греха таить — мне было приятно от осознания, что с каждым моим движением дерьма в Месте Силы становится меньше.
И всё-таки я начал уставать.
Мне казалось, что металлические руки кибера дрожат.
Будет ли когда-нибудь конец этим туннелям?..
Кажется, мы здесь уже несколько часов. Кажется, время исказилось, растянулось, стало бесконечным.
Но — вновь мигает указующая стрелочка.
95 %
— Теперь я, — доносится, как сквозь слой ваты, задорный голос Райми.
— Полегче, красотка, — отвечает Сиби. — Ты нам ещё живой понадобишься.
Да, мы шли гораздо легче, чем когда-либо. Но — гораздо дальше и дольше.
Даже на поверхности мы бы уже давно вернулись на базу. Потому что уже после первой лавины набрали бы достаточно Камней Силы. Здесь же Камней Силы не было вовсе — по какой-то непонятной причине, — а цель у нас была совсем другая.
Очередной стычки я уже почти не замечал. Всё то же кровавое месиво, всё то же рычание, тот же вой, тот же хруст ломающихся костей.
В этой атаке погрызли Санха и Майлда, немного потрепали Данка. И Алеф решительно приступила к действиям.
— Царапина, — возразил Санх, спрятав за спину руку, из которой шатун выдрал здоровенный кусок мяса.
— Руку! — потребовала Алеф. — Мне надоело, что я только и делаю, что стою сзади. Если могу помочь — надо помочь.
— Дай ей руку, Санх, — сказал я. — Если дрогнет, когда надо будет поднять булаву — никому из нас легче не станет.
Аргумент произвёл впечатление. Санх протянул Алеф руку.
Она быстро справилась с его раной, потом занялась плечом Майлда, который стоял, опираясь на топор, и задумчиво смотрел в глубину туннеля.
— А что, уровни между собой в принципе никак не отличаются? — спросил я.
— Отличаются, — проворчал Данк, стоящий в очереди на лечение. — Добавляются кое-какие монстры. Но главное не это, а — условия. Например, начиная с третьего уровня живём в комнатах по двое. Потом — по трое. Ну, девятый — десятый — уже комнаты на пять человек. Видимо, так нас психологически готовили к казармам на поверхности.
— Казармы? — переспросил Дуайн.
— Угу. И ещё — дополнительные правила. Странные правила. Самая задница — это, наверное, седьмой уровень. Там нельзя говорить. Вообще. Скажешь слово — и начинается Наказание. Начиная с восьмого, мы называли этот уровень «Адом для Сиби». Вот уж кого там ломало, как наркомана без дозы.
— Жопашники, — немедленно отреагировала Сиби.
— А разве вы уже тогда были в одной пятёрке? — спросил я. — Сиби же вроде как только наверху к вам присоединилась.
— Мы шли ноздря в ноздрю, — пояснил Данк. — Пожалуй, наши пятёрки даже соревновались. То одни уходили раньше, то другие. Это началось где-то с третьего уровня.
— Третий — воздержание, — присоединился к воспоминаниям Майлд. — Никакого секса или его заменителей. Включая самоудовлетворения и — что самое весёлое — самопроизвольные оргазмы… Чтобы не дошло до разборок, мы там договорились считать все Наказания результатом чьей-нибудь неосторожной поллюции.
— О да! — воскликнула Райми. — Плюс, на этом уровне прорезаются разные интересные способности. Например, моя. Я не могла толком с ней управляться… Можете себе представить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я слушал эти ностальгические воспоминания в некотором обалдении. Что это всё вообще такое было? Издевательство? Игра? Или…
— Ни один уровень не прошёл зря, — словно угадав мои мысли, сказал Данк. — Пройдя до конца, мы оказались готовы ко всему. Мы могли выдержать всё, что угодно, и на пути к цели послать к чёрту личные проблемы.
— Ну сходи, сделай минет Хранителям, — проворчала Сиби. — Ой, нет. Они же пускают к себе только избранных. Вернее — Избранных из избранных. Двойной отбор.
Алеф закончила лечить расцарапанную грудную клетку Данка.
— Можем идти, — сказала она.
— Значит, пойдём, — согласился я и, подавая пример, покатился в том направлении, куда указывала очередная стрелочка.
88 %
Боже, как я задолбался… А как ещё предстоит задолбаться! Но пока мы не заткнём ту дыру, откуда они лезут, о финале и мечтать нечего.
89 %
Да-да, сука, я вот как раз об этом. Спасибо за наглядную иллюстрацию.
13. Число совершенства
Чёрная Гниль началась как-то вдруг.
Мы просто уничтожили очередной расчёт неприятеля и на развилке повернули налево.
И там увидели её.
— Стойте! — не своим голосом крикнул Данк. — Всем — стоять! Не двигаться!
Его буквально трясло от ужаса. Да я и сам ощущал страх. Чистый, концентрированный страх исходил от этих лоскутов тьмы, медленно ползущих по стенам.
Они напоминали щупальца бесформенного спрута, который таился где-то там, впереди.
Впереди была кромешная тьма. Там не горели фонари.
Из такой же тьмы состояли щупальца. То, что мы видели, не имело ничего общего с логикой и физикой. Это было — за пределами.
И оно ползло.
Что-то сверкнуло впереди, и с громким рёвом на нас побежала толпа шатунов.
— Дайте, я! — попросил Майлд.
Он отправил волну по воздуху. Она распространилась на всю ширину туннеля. Я специально смотрел на щупальца Гнили — они остались безразличны к происходящему.
Зато шатунов перемололо в фарш.
— Страйк, — самодовольно сказал Майлд, опустив молот. — Крейз, твой выход. Если мы, конечно, не хотим просто повесить здесь табличку «Вечный тренажёр для отработки ударов».
Я сделал знакомое усилие, и зрение изменилось. Я увидел, как передо мной раскрываются створки. Ухватился за перекладину, подтянулся… Уже в этот момент почувствовал слабость в руках.
Дерьмо… Ладно, на один залп меня хватит. Но что если одного будет недостаточно?
— Следите, чтобы Гниль не коснулась вас, — говорил Данк. — От этого дерьма нельзя исцелиться. Она превращает человека в простого шатуна. А то ещё во что похуже…
Может быть, вот откуда взялись образцы для шатунов в Месте Силы? И вот почему шатунов не было наверху. Там-то уж все были учёными и никто не вляпывался в Гниль. Да это и технически было сделать непросто. Ведь высадка производилась в местах, от которых Гниль держалась подальше, только засылала своих резидентов.
— Окей, ребята, — сказал я, убедившись, что трясущиеся колени ещё худо-бедно служат мне в качестве опоры. — Сейчас я покажу вам фокус, и предполагается, что это дерьмо отшвырнет дальше. Где-то там, впереди, должно быть что-то, что Хранители называют «контуром». Оно сейчас выключено — его нужно включить. Если я уже упаду — включить должны вы. Предполагается, что Гниль не сумеет выйти за контур. Ясно?
— Нет, — сказал Гайто. — Но мы всё сделаем.
Однако он не удержался от соблазна. Взмахнул катаной, та вспыхнула, и в одно из щупалец полетел красная светящаяся полоса.
Удар. Немного крошки из стены. И — всё.
Как будто Гниль и мы в принципе существовали в разных измерениях.
— Ладно, — прокомментировал Гайто. — Показывай фокус, обещаю, больше мешать не стану.
