самоуправление – контролировать государственный аппарат страны и не давать ему возможности перерождения в диктатуру чиновничества.
Мы, монархисты, категорически отказываемся рисовать и старую и новую русскую монархию в качестве заместительницы рая земного, как рисовали социализм социалисты и как рисуют солидаризм солидаристы. Мы утверждаем: во все века человеческой истории и у всех народов человечества всегда шла борьба между религиями и сословиями, классами и профессиями, группами и интересами. Она будет идти и в будущей России. О «солидарности» всего народа можно мечтать. Но лучше молчать. Ибо мечта, сформулированная как обещание, будет заведомой ложью. Мы признаем неизбежность этой борьбы, и мы стремимся иметь Одного Человека, который стоял бы НАД этой борьбой, а не был бы результатом борьбы, каким является всякий диктатор, или бессильной случайностью в этой борьбе, какой является любой президент.
Итак:
1) Нам необходима законно наследственная, нравственно и юридически бесспорная единоличная монархическая власть, достаточно сильная и независимая для того, чтобы:
а) стоять над интересами и борьбой партий, слоев, профессий, областей и групп;
б) в решительные моменты истории страны иметь окончательно решающий голос и право самой определить наличие этого момента.
2) Нами необходимо народное представительство, которое явилось бы не рупором «глупости и измены», каким стало наше недоношенное заимствование из Европы в лице Государственных Дум всех созывов, а народное представительство, которое отражало бы интересы страны, ее народов и ее людей, а не честолюбивые вожделения Милюковых или Керенских, или утопические конструкции Плехановых или Лениных. Обе формы Верховной Власти необходимы одинаково:
1. Для того, чтобы обеспечить страну от крепостных прав под любым их номером, для предупреждения каких бы то ни было попыток навязать стране какое бы то ни было «дворянство», белое или красное, капиталистическое или бюрократическое, социалистическое или солидаристическое.
2. Для того, чтобы обеспечить стране эквивалентную ей вооруженную силу, следовательно, и внешнюю безопасность.
Обе формы Верховной Власти должны в одинаковой степени черпать свою силу и свою устойчивость не в «средостении между Царем и Народом» и не в «оторванности интеллигенции от народа», а в «системе учреждений», организующих традиции, мнения и интересы народных масс во всех формах местного, профессионального и национального самоуправления. Мы возвращаемся к аксаковской формуле: «Народу – сила мнения. Царю – сила власти».
* * *
Все это нам необходимо вовсе не для защиты абстрактного принципа монархии или абстрактного принципа парламентаризма или абстрактного принципа демократии, свободы и прочего, и прочего.
Это необходимо для совершенно конкретной задачи: защиты свободы, труда, жизни, инициативы и творчества – каждого народа империи и каждого из людей каждого народа.
В межпланетных пространствах, может быть, есть и иные пути для достижения всего этого. В одиннадцативековой истории России – Россия никаких иных путей не нашла. И всякое отступление от этих путей несло России катастрофы – и в X III веке, и в XV III веке, и в XX веке, – несло России и татарское иго, и крепостное иго, и советское иго.
Автор настоящего труда НЕ предполагает, чтобы он был умнее одиннадцати веков нашей истории и чтобы он мог найти иные пути, чем те, на которые указывает именно эта история. Любой приват-доцент, конечно, считает, что русскому народу нужно учиться у него – данного приват-доцента. Автор данного труда не питает к приват-доцентам никакого уважения.
Гарантии свободы
Народно-Монархическое Движение не имеет права обманывать русский народ какими бы то ни было неисполнимыми обещаниями и несбыточными надеждами. Эти обещания мы благородно предоставляем в полное распоряжение социалистов, солидаристов, коммунистов и прочих фальшивомонетчиков политики.
Мы обязаны сказать русскому народу: такой меры личной свободы, какую имели САСШ и Англия в начале нынешнего столетия, он, русский народ, не будет иметь никогда. Ибо, если безопасность САСШ и Англии была гарантирована океанами и проливами, то наша может быть гарантировала только воинской повинностью. Американская свобода, как и американское богатство, определяются американской географией – наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Из ряда факторов «несвободы» воинская повинность является первым и решающим.
Мы можем утешаться: ни САСШ, ни Англия никогда уже не вернутся к той мере личной свободы, какая была для них характерна в начале нынешнего столетия: авиация меняет даже и географию. Кроме того, не нужно забывать некоторых фактов: личная свобода британских граждан была построена на: а) порабощении колоний – вплоть до поголовного истребления их населения, б) на профессиональной работорговле неграми Африки и в) на рабском труде матросов парусного флота.
В тот момент, когда САСШ и Англия попали в условия, только очень отдаленно напоминающие русские условия в течение всех одиннадцати веков нашего государственного существования, и САСШ и Англия были вынуждены перейти к тем ограничениям личной свободы, какие диктовались именно нашими условиями: ограничивается политическая свобода (увольнения неблагонадежных чиновников и даже артистов), хозяйственная свобода (фиксация цен и зарплаты, ограничение ввоза и вывоза), свобода передвижения (визы и пр.) и даже свобода труда (регламентация труда в Англии).
Представление о том, что именно республиканская форма правления дает гарантию каких бы то ни было свобод – является чистейшей фантастикой. Самодержавная Москва строилась на лично свободном крестьянстве, республиканская Польша – на крепостном. Венецианская и Новгородская республики строились на беспощадной эксплуатации низов и погибли вследствие отказа этих низов поддерживать эти республики. Гитлеровская Германия законно родилась из республиканской Германии. Союз Советских Республик отнял свободу у русского народа, а хотя Пилсудская Польша и была республиканской – депутатов парламента там пороли в полицейских участках.
Говоря о «мировом масштабе», нужно сказать, что размеры свободы или несвободы не находятся ни в какой зависимости ни от республики, ни от монархии. Говоря о России, – можно фактически доказать, что русская монархия делала все, что могла, для защиты внешней и внутренней свободы России и людей России, – если ей это не всегда удавалось, то виною этому были не Цари, а цареубийцы.
Однако мы имеем все основания рассчитывать, что если будет восстановлена монархия российская, то Россия и ее население достигнут такой свободы и безопасности, какой, по всей разумной вероятности, не будет иметь никакой иной народ мира. Ибо, если в САСШ последнего периода личная свобода была действительно выше, чем где бы то ни было, то даже и эта свобода была весьма основательно ограничена профессиональным бандитизмом, неприкосновенность которого гарантировала продажность и судов, и администрации. В странах скандинавских демократий профессиональные союзы, возвращаясь к средневековым цеховым принципам, круто ограничивают свободу труда – одну из важнейших свобод для всякого человека. Английская свобода гибнет вместе со всем тем, на чем она была построена, французская свобода привела
