и словно знакомя его с этим миром, который он сам знал, как свои удлиненные и аристократичные пальцы. Погружая его каждый раз в новый водоворот чужих страстей и пороков, и нанося по их обладателям свой решительный и кровавый удар. “Куда я в итоге забреду, где окажусь, где я проявлю слабость или не смогу вовремя среагировать на явную или скрытую угрозу”, – думал он. Где найду свое последнее пристанище. Ведь Асраил не будет вечно колесить по свету, поняв, что все зло не искоренить, а люди всегда будут оставаться людьми” – думал он, тщательно пережевывая мясо.
“Украден из дома, а кто же меня украл? Я сам, пойдя на поводу у своих страстей, или все-таки этот Бекеш, который лишь ухватился за мою собственную инициативу и получил свою выгоду, использовал меня в качестве карающего меча своего правосудия. Какое странное слово – правосудие, законы лишь трактуют его, а люди вооружаются им как щитом, совершая свои привычные действия – воруют, или лишают жизни других. Да и я сам, чем я лучше обычного преступника, который живет по понятиям” – размышлял он. Ему хотелось верить, что он все-таки лучше. Но те два выстрела, произведенные им в Алматы, словно разделило его жизнь на две половины – до и после, что автоматически перевело его в разряд грешников, отвергнувших святость человеческой жизни и единоличную власть бога распоряжаться этими жизнями. Оставляя по какой-то причине в живых преступников и прибирая к себе невинных.
Да, это его преступление и поселило в его душе хаос и смятения, лишив его веры и надежды на спокойную жизнь, которую он пытался найти в одной из канадских провинций, уехав из Казахстана. А Асраил, точно угадав его сомнения, его мрачный настрой и неспособность простить самого себя, и желание карать убийц своим собственным судом, перевел его терзания и намерения на другой уровень. Так и состоялась эта страшная сублимация – ему предложили роль того, кто воздает по заслугам тем, кто заслуживает этого. Самой страшной кары и быстрого суда, который чинят он и его таинственный заказчик Асраил, словно не веря в ад, не веря в концепцию страшного суда и прочие традиционные посмертные страшилки.
А что до суда небесного, то все меньше верилось в его существование, словно он, Закария, был уставшим от суеты и борьбы за существование мещанином, который отвергает наличие просвещения и культуры. Не видя в них ничего практичного и полезного, ограничивая себя и свое существование до уровня пошлых фраз и мыслей, оставаясь в своей привычной колее, которая все больше превращает его жизнь в нелепую комедию и фарс, которые закончатся настоящей драмой. Но думать о драме пока не хотелось, его внутренний голос и сила словно вытолкнули из него вопрос, который Асраил, ведя свою традиционную игру, давно ждал от него, не показывая этого внешне.
– Значит решено. Всех троих?
– Вот это слова настоящего легионера. Настоящего темного легионера. Долой очередные сомнения и рефлексию. Хватит мечтать о спокойной смерти в своей постели и спасении своей души. Поверь, никто за ней не гоняется, как за самым ценным и перспективным лотом на аукционе. А мы…Мы учредим новый Легион! В твоем лице! Похоронив и затоптав старый, смердящий и с вялой мошонкой, а явив миру новый, смертельно опасный, со стальными тестикулами, которые звеня, наведут страх на всех врагов мирного населения. И первым солдатом этой армии стал ты, Закария. Ты навсегда будешь ее знаменосцем. Легендой! – Асраил казалось, был больше вдохновлен вторичными половыми признаками нового Легиона, чем его сутью, будто он только что читал пособие по анатомии.
– И да, прости за пафос, – сказал он, оправдывая свое увлеченное и громкое пророчество. – И кстати, – добавил он, – я очень лояльный руководитель, и у меня на тебя большие планы, так что, никто тебя в беде не оставит, только если ты сам не совершишь чего-то непоправимо глупого. И поверь мне, наш путь будет очень долгим, гораздо более долгим и увлекательным, чем обычная человеческая, и такая непродолжительная жизнь, – добавил он тоном опытного лайф-коуча и подозвал жестом официанта, попросив принести счет.
Он расплатился несколькими купюрами, и Закария заметил, только сейчас, что трое их парней уже направились к выходу, быстро расплатившись и оставив неприлично большую сумму на чай. Асраил, словно не желая уступать им в щедрости, оставил сверх счета тысячу евро и они, сопровождаемые удивленным и благодарным взглядом официантки, слегка задержались у выхода, который Асраил, словно захмелевший турист, сравнил с порталом в другую реальность, где миром будет править новый Легион под его скромным командованием, и все-таки покинули террасу. Они спустились по лестнице и окунулись в яркую пражскую ночь, которая еще таила для них много сюрпризов, как приятных, так и не очень.
Глава 4.
Управляемый занос.
Ночь давно опустилась на город, и Асраил с Закарией шли не спеша по очередной площади, напоминавшей огромную шахматную доску, а Закария думал о том, чего на самом деле ждал его шеф, когда они так долго оставались на той террасе, на крыше здания. Ведь не его же очередного признания в верности цветам их команды.
А Асраил взяв свой планшет в руки, читал на ходу, а его подопечный внимал с видом туриста, которому гид с гордостью зачитывает имена самых известных злодеев его города.
– Майкл Лемм, Энди Уотерс, Роберт Флеминг. Всем от 25 до 28 лет. Майкл – владелец собственной IT компании, остальные два – дети очень богатых родителей. Хобби – яхты, автомобили, путешествия, гонки на мотоциклах. Скайдайвинг. Погружения на большую глубину. И прочие опасные увлечения. Типичные адреналиновые наркоманы. Ведут, не считая своих увлечений, здоровый образ жизни. Максимум, что себе позволяют – пиво, если выходят в свет, или шампанское, когда отмечают свои успехи.
Закария бросил хмурый взгляд на Асраила, словно тот чего– то не договаривает.
– А чего мы ждали на крыше. Операция, как я понимаю, состоится завтра?
– Да, друг мой. Я ждал подтверждения того, что в арендованный ими особняк привезли пару очень дорогих проституток. Сегодня юнцы, как они обычно поступают, вступят с ними в групповые половые отношения, а завтра, они опять одни, втроем, прогуляются по городу и вернутся, чтобы осуществить свой привычный ритуал. Они как язычники, которые сначала откармливают своих агнцев перед их закланием. Внушают надежды, осыпают девочек деньгами и драгоценностями. А когда они устраивают им прощальный ужин, они и показывают, что вечеринка только начинается. Что после главного номера ее программы их унесут не на руках в вызванный лимузин, в
