Чтобы узнать ее решение, Яну нужно было либо кричать, призывая ее подойти к нему, либо вставать и идти самому. Он снова опустил голову на руки, закрыл глаза и, пролежав так несколько секунд, рывком поднялся.
— Ну, и что ты придумала? — спросил Ян, щурясь от солнечных зайчиков, скачущих по воде.
— Хочу, чтобы ты нашел мне работу.
Ян засунул руки в карманы, качнулся на пятках.
— Хорошо оплачиваемую интересную работу, — добавила Кэт. — Это мое желание.
Ян думал, перекатываясь с пяток на носки.
— Какое у тебя образование?
— Экономический колледж. Специальность — экономист. А еще у меня есть квалификация страхового агента и оператора ЭВМ.
— Ну-ну, здесь, куда ни глянь, всем позарез нужны экономисты из Бешенковичей.
Что-то промелькнуло в ее взгляде печальное и тяжелое.
— Если это поможет, после колледжа я два года работала в местной газете. Оператором по компьютерному набору, — добавила Кэт.
— Тексты набирала? — Ян посмотрел на нее с жалостью. — Два года?
— Еще каждое лето я поливала цветы на городских клумбах. Сдавала ягоды и яблоки…
Ян жестом остановил ее.
— Спасибо. Можешь не продолжать.
Кэт выглядела такой несчастной, что ему стало смешно.
— Хорошо. Я найду тебе работу, — как можно серьезнее произнес он.
Но за три дня он так ничего и не придумал.
Не так уж и много его знакомых могли бы устроить «нулевую» девочку на «интересную и хорошо оплачиваемую». Белый мог бы. Но он в свадебном путешествии где-то в Индии. Драгунский в запое. Жора застал Яна со своей дочкой — пусть ей и стукнуло восемнадцать.
А Газо не отвечал на звонки.
Сегодня Ян решил дождаться его. Но этот фокусник сумел превратиться в невидимку: утром Газо так и не объявился, а днем жалюзи в его кабинете опустились.
Ян проторчал в кафе через дорогу до вечера. Там плохо работал кондиционер, плохо пахло и плохо готовили. Едва в кабинете Газо погас свет, Ян, разминая кулаки, взошел на крыльцо. Но ни через пять, ни через пятнадцать минут Газо не появился.
Когда стеклянные двери выпустили Наташу-Милену, Ян преградил ей путь. К тому моменту он уже чувствовал себя вскипевшим чайником, готовым выплюнуть свисток. Секретарша, в отличие от своего босса, этой встречи не ожидала. Она прижала к груди сумочку, словно Ян собирался ее отнять. Красный рот застыл буквой «о».
— Мне нужен Газо, — нависая над ней, потребовал Ян.
— Гаспар Зорапетович… — опустив глаза, начала было Милена, но Ян перебил ее.
— Передай ему, что дело не в долге!
Она стояла перед ним, жалкая, напуганная. И так вдруг муторно стало смотреть на эту использованную принцессу, так мерзко — от попыток подкараулить «друга», с которым давно его связывал только денежный долг — что возникло навязчивое желание вымыть руки.
— А знаешь, — Ян достал сигарету из пачки, чиркнул зажигалкой, — лучше передай ему — пусть катится к черту, — он прикурил. — Свободна.
Милена, все еще прижимая сумочку, обошла его и засеменила вниз по ступенькам.
* * *
В ее семье было не принято сидеть, сложа руки. Если смотришь телевизор — штопаешь дырку на колготах. Если болтаешь по телефону — нарезаешь колбасу для «Оливье». За две недели, которые прошли с начала игры, Катя уже выла со скуки. Дома у Яна не то, что готовить — к своей кухне хозяин относился особенно щепетильно — не было возможности даже смотреть телевизор или болтать по телефону. Телевизор отсутствовал. А долго разговаривать по мобильному — слишком дорогое удовольствие. Поэтому Катя гуляла. Шла к железной дороге, а дальше — по шпалам, в центр города. За два часа она добредала до вокзала.
Теперь этот дворец из стекла и бетона не пугал ее, не казался громадиной. Толпа не засасывала, как океан, а журчала ручьем. Катя привыкала к городу, город привыкал к ней.
Жуя сочное яблоко, она шла по проспекту, разглядывала витрины и вывески, читала рекламные плакаты, заходила в магазинчики. Благодаря выигрышу в казино, у нее появились деньги. Часть из них Катя отослала маме. Оставшуюся сумму разделила на три стопки: «неприкосновенный запас», «на будущее», «можно потратить». Она уже купила спортивный рюкзак и пестрый шелковый шарфик, который освежал мрачный цвет плаща, и теперь размышляла, как еще распорядиться деньгами из третьей стопки. Но ее фантазии прервал божественный запах картофеля фри. Она ни разу в жизни не была в «МакДоналдсе».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В переполненном зале Катя чувствовала себя неуверенно. Кто-то толкнул ее локтем, кто-то встал впереди нее. Но она дождалась своей очереди, сделала заказ и села за столик у окна. Макая картофельные стручки в кетчуп и улыбаясь самой себе, она наблюдала за скользящими в окне, у ее ног, иномарками. Когда машины тормозили на светофоре, Катя рассматривала людей в салонах. Мало кто из них просто сидел, почти каждый был чем-то занят. Мужчины разговаривали по телефону, «ловили» волну приемника, курили, выставив локоть в окно. Женщины смотрели в зеркальце, спрятанное в козырьке, копались в сумочках, играли с детьми, утопающими в авто-креслах на задних сидениях. Кате нравилась эта возня: здесь, с высоты столика в «МакДоналдсе», суматоха казалась упорядоченным хаосом. А если есть законы, которые им движут, значит, его можно понять.
Ее взгляд упал на окна ресторана через дорогу, и Катя перестала жевать чизбургер. Там, за стеклом, за столиками с белыми ажурными скатертями, сидели леди и джентльмены. У них были красивые прически, прямые спины и, наверняка, белозубые улыбки. Наверняка, они оставляли на столе крупные купюры и уходили, не дожидаясь сдачи. А если вдруг засиживались допоздна, вышколенные официанты зажигали свечи на их столах.
Женщина, заговорившая с Яном в казино, — Катя могла поспорить, на что угодно — ужинала в подобном месте.
Чизбургер вдруг потерял вкус.
С трудом затолкав в себя обед, Катя собрала в новенький рюкзак неиспользованные салфетки. Дорога домой показалась длинной и тоскливой, наполненной обрывками мыслей, которые Катя не формулировала до конца, чтобы окончательно не испортить себе настроение.
Когда она подошла к парку, уже опустились сумерки и зажглись огни. Катя брела, потягивая через трубочку теплую колу. До подъезда оставалось рукой подать.
Она не сразу поняла, что мимо нее прошел Ян. Узнала его по рыжей гриве — других людей с такими волосами Катя еще не встречала. Окликнула. Он обернулся.
— Чего шастаешь по ночам? Это нехороший район, — вместо приветствия заявил Ян.
Катя поникла, как сдувшийся шарик. Села на скамейку. Ян сел рядом, нашарил в кармане куртки сигареты. Закурил, прикрывая пламя ладонью от легкого ветра.
Сидели молча. Ян курил, Катя смотрела на листья кленов и каштанов. Кое-где уже проклевывались колючие зеленые плоды.
— Значит, ты экономист, — первым заговорил Ян. — То есть с цифрами у тебя в порядке.
— Более чем! — загорелась Катя. — Я очень быстро считаю в уме!
— Двадцать три умножить на тринадцать.
— Двести девяноста девять.
Ян считал на пару секунд дольше.
— Хм… — он кивнул и выпустил струйку дыма. — Покажи ладони.
Она показала.
— Тыльной стороной.
Перевернула.
— Так… Руки красивые, пальцы длинные, шрамов нет. Устрою тебя в казино крупье. Внешность подходящая. Возраст тоже. Жаль, что иностранных языков не знаешь… Ты же не знаешь?
Катя опустила глаза.
— И вот эти опускания глаз… Прекращай, ясно? А теперь пойдем, покормлю тебя, чудик.
Чудик…
Катя подняла воротник, чтобы спрятать новенький шарфик.
— И не ходи здесь одна в темноте. А то некому будет выполнять мои желания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
* * *
Если подумать, то это было единственное место, где Ян не любил бывать. Сюда он попал лишь однажды, шесть лет назад, когда его постоянная удача привлекла внимание Султана — владельца сети казино, в одном из которых Яну так везло. В тот раз Ян поклялся, что ему нужен лишь символичный выигрыш, зато обязался временами приводить гостей, которые с лихвой компенсируют его удачу своей неудачей. Знакомые Яна проигрывали крупно. Он же еще получал процент от скупщика, к которому отправлял «нуждающихся»: не так-то просто случайному человеку быстро найти того, кто купит его машину здесь и сейчас, ночью. Тогда встреча с Султаном прошла нормально. Но все равно остался осадок — словно вкус железа на губах.
