кинжал и ударил им в шею виверны, оказавшейся надо мной.
Тварь отпрыгнула к двери и снова болезненно завизжала. А мне удалось вскочить на ноги и в мгновение ока оценить жоподробительную ситуацию. Ружьё с погнутым стволом валялось перед раненой виверной, которая, обливаясь кровью, стояла возле входной двери и сверлила меня злобным взглядом. Мне пришлось со скоростью света метнуться к вертикальной лестнице и вихрем взлететь по ней. Потом я закрыл чердачный люк и с сильно колотящимся сердцем приник к щели между досками.
Тупая тварина бестолково металась внизу и пятнала кровью пол. Но уже через десяток секунд она свалилась в углу, тяжело задышала и принялась жалобно повизгивать.
— Туда тебе и дорога, — мстительно выдохнул я, чувствуя, как меня отпускают объятия чудовищного стресса. Аж пальцы подрагивать стали, из-за чего чуть не выронил обагрённый кровью кинжал.
Виверна между тем издохла, наградив меня приятным теплом. Подобные монстры, в отличие от обычных животных, давали опыт.
Вообще, в этом мире процесс прокачки оказался небанальным. После перехода на новую ступень одарённый не мог воспринимать опыт ровно шестьдесят дней. Например, если я к вечеру переползу на второй уровень, то следующие два месяца не смогу прокачиваться, а потом снова буду воспринимать опыт. Поэтому даже при самой лучшей прокачке одарённый не мог получить больше пяти-шести уровней за год. А ведь ещё стоит учитывать то, что для получения новой ступени требуется всё больше опыта. Так что процесс прокачки одарённого занимал годы.
Внезапно мои мысли прервали вороны. Они недовольно закаркали за чердачным окном, тяжеловесно взлетели в воздух и расселись на крышах домов. Вот для кого сегодня был пир. Они сожрали такое количество мертвечины, что уже практически превратились в пешеходов. Но кто же их спугнул?
Я тревожно прислушался и уловил грубые мужские голоса, которые приближались к приютившему меня дому.
Дьявол! Тут ведь даже не спрячешься. Да и сражаться на чердаке сложно. Вокруг на верёвках сушились пучки трав, ягоды и трупики мелких зверьков. По углам стояли открытые ящики с пустой стеклянной тарой и лежали друг на друге пропоротые мешки.
Поразмыслив немного, я за мешками-то и засел. А через десяток секунд услышал громкий стук распахнувшейся двери. Твою мать, мужики не прошли мимо! Мой глаз шустро приник к щели между досками и увидел на пороге рослого «легионера» в чистеньком мундире.
Он оглядел разруху, досадливо цыкнул, а потом заметил виверну и радостно крикнул:
— Крас, у меня есть две новости! Одна плохая, другая — хорошая. С какой начинать?!
— Без разницы! — раздался на улице громкий жизнерадостный голос, коему вторил жалобный девичий плач.
— Лавку уже перевернули вверх дном, но зато тут лежит труп виверны! Её кто-то недавно убил. Мы можем вырвать ей клыки. Они на базаре стоят хороших денег. Заходи сюда, да девку веди и нашего пса!
Спустя пару секунд в дверь на корячках вбежал толстобрюхий человек лет пятидесяти. На его щекастом лице царили покорность и страх. А богатого вида одежда оказалась вывалена в пыли и кое-где порвана.
Следом за толстяком в дом вошёл ещё один "легионер". Высокий и бородатый. Он волок за длинные пшеничные волосы тощую девчонку лет восемнадцати.
Она истошно выла и плакала, цепляясь за руки мужчины:
— Пусти… умоляю… я сама пойду… Пусти!
Но тот лишь хохотал во всю пасть, демонстрируя пеньки чёрных зубов. Мне сразу захотелось выбить их, а его череп превратить в ночной горшок.
Да и другой «легионер» не вызвал у меня тёплых чувств. Он со звериным вожделением посмотрел на девчонку, расстегнул мундир. Начал спускать штаны и приговаривать:
— Ох, как тебе сейчас придётся расстараться, дабы получить свободу, куколка. Обещанных зелий-то больше нет. Уже умыкнули. А что не умыкнули, то разбили.
Неожиданно толстяк собрался с духом и решил воспользоваться тем, что оба солдата смотрели на побледневшую девчонку. Он вскочил на ноги и ретивым кабанчиком метнулся к двери. Но его неуклюжий бег прервала сабля бородатого воина. Он успел ударить толстяка между лопаток. Тот взвизгнул, взмахнул руками и упал на живот.
— Убежать хотел, пёс?! — зарычал бородатый, толкнул девчонку к своему коллеге со спущенными штанами и наступил на спину хрипящего человека. — Ты же головой клялся, что будешь послушной собачонкой! А раз так…
Мужчина несколькими привычными ударами отсёк голову толстяка, швырнул её в камин и загоготал. А второй «легионер» с неким сожалением посмотрел на обезглавленное тело и недовольно выдохнул:
— Крас, мы же хотели получить за него выкуп!
— В Бездну этого пройдоху! Другого найдём. И не одного. Нам сегодня везёт! Вон виверну нашли. Сейчас ей клыки удалим. Но сперва отымеем девчонку, — оскалился бородач и вдруг подозрительно глянул на лестницу, ведущую на чердак. — Хотя нет. Сперва надо проверить, не схоронился ли там кто.
— Твою мать, — тихонько прошипел я сквозь зубы.
И было отчего зашипеть. Меня в ближнем бою и Буратино заколет. Ему даже сабля не понадобится, хватит и носа. А тут целых два полностью вооружённых «легионера»! Что же делать? Прятаться? Так солдат, к сожалению, не слепой. Сражаться? Похоже, придётся. Шансы на победу есть. Скорость и неожиданность на моей стороне. Да и вон тот ржавый молоток может сослужить хорошую службу.
Я решительно схватил с ящика инструмент, а потом замер возле люка. И когда тот открылся, с размаха приголубил молотком вытаращившего зенки «легионера». Железный набалдашник с чавканьем вошёл в глазницу, сломал мелкие косточки, а рассохшаяся рукоять с треском переломилась.
Бородач с диким криком полетел с лестницы. Упал на спину, выронил из руки саблю и шумно выпустил воздух из лёгких. А я сиганул следом за ним и почему-то проорал какую-то странную аббревиатуру:
— За ВДВ!
Мои коленки протестующе взвизгнули от боли, когда ботинки ударились об пол. Но резанувшая по нервам боль не помешала мне воткнуть кинжал в урода с раздробленной глазницей. Из его шеи толчками хлынула кровь, напоминая карликовый гейзер. А я, не став рассусоливаться, метнулся к «легионеру» со спущенными до щиколоток штанами. Он судорожно вытащил из кобуры револьвер и
