Хотя будущее тут уже изменилось. А каким будет здесь 2012 год, можно лишь гадать.
Мы ходим, уж второй час, по выставке трофейного вооружения. В принципе, многое я видел на компе Саныча, но любопытно взглянуть вживую.
Ну, самолеты особого интереса не вызвали: те же «мессеры», «фокке-вульф-190», «юнкерсы», «хейнкели».
Танки — тут было интереснее. Одних «тигров» больше десятка, разной степени битости; особенно впечатлял один: сквозные дыры в обоих бортах такого размера, что можно пролезть. Чем это его так? Впрочем, «тигры» были и те, и не те — последние три, как следовало из табличек, модификации «Тигр-А». Так как немецкая броня без легирующих добавок имеет повышенную хрупкость, то у этих зверей шкура многослойная: под броней подбой, войлок или фетр, и снова тонкая броня в двадцать миллиметров, чтобы экипаж не поражало осколками. Вот только, чтобы не уменьшать внутренний объем, увеличили наружные габариты, отчего «Тигр» стал выглядеть, будто стероидов обожрался. И, как следовало из таблички, потяжелел на шесть тонн, что резко ухудшило надежность и ходовой части, и двигателя. «Пантеры» были обычные, две штуки — и значились, как «основной средний танк фашистской Германии», а прежние «тройки» и «четверки» уже сняли с производства, в отличие от нашей истории, где «четверки» выпускались до конца войны. Ну да, Саныч говорил: их Гудериан отстоял, будучи инспектором всего панцерваффе, а здесь он снова на Второй танковой, а не в Берлине, вот и некому было вступиться. «Пантера» — зверь, конечно, более опасный, но ведь и дорогой, в производстве сложный, так что и сделать их сумеют в куда меньшем количестве.
Так, а это что? Не припомню такого в Санычевом альбоме. Легкий танк «Леопард» — вот он как раз предполагается стать в вермахте массовым, страх наводить. «Ой как нас много!». А сам из себя, Саныч сказал бы, похож на «двойку»-переросток: двадцать тонн веса и длинноствольная пушка, калибр пятьдесят. Дальше трофеи — вся Европа: тут и французы — В-1, Сомуа, Рено-35, - британские Матильды, чешские «тип 35» и «38», какие-то итальянцы, венгерский «Толди», — в общем, музей бронетехники. А это вообще интересно — танки для штрафников! Их основное отличие, что люки перед боем задраиваются снаружи после выпустят. Ну, а если сгоришь — считай, что не повезло. Штрафные танковые батальоны — у нас такого даже в сорок первом не было, один лишь фюрер до такого додуматься сумел! Ну, и самоходки. «Фердинандов» пока еще нет — такое впечатление, что фрицы лепят что угодно на кого угодно, включая наши трофеи сорок первого на французское шасси. Еще из бронетехники запомнились восьмиколесные броневики, очень похожие на наши БТРы, вооружены даже сильней — двадцатимиллиметровка в башне, — зато не плавают и десант не несут.
Дальше следовала артиллерия. Если противотанковые и зенитные пушки в большинстве были немецкими, то тяжелые орудия и гаубицы очень часто — французские, чешские, голландские, бельгийские, польские, английские. Вершиной коллекции была огромная французская дура калибром пятьсот двадцать, на железнодорожном ходу, взятая под Ленинградом. Интересно, что если у нас железнодорожная артиллерия проходит по части береговой обороны, то у немцев она исключительно сухопутная, аналог нашей «особой мощности».
Инженерно-саперное имущество — тут ничего особенного. Мне запомнился лишь манекен фрица в гидробрюках — такой резиновый комбез до груди. А что, понтонерам в таком удобно в холодной воде работать, да и для рыбалки взял я бы себе.
В знакомой мне истории эта выставка открылась в Москве уже после Курской битвы. По крайней мере у Саныча в фотоархиве все ее кадры не раньше этого времени. И «тигров» там было лишь два, причем один был избит в хлам — тот, на котором определяли опытным путем уязвимость к нашим снарядам разных калибров с разных дистанций.
Здесь же выходит, трофеев уже взяли больше, чем там будет к осени. Может, и впрямь удастся завершить войну в сорок четвертом?
Народу немного, выставка работает уже третий месяц — москвичи все успели ее осмотреть. Нового пока не поступало: на фронте затишье. Посетители в большинстве военные и, как можно понять из обрывков разговоров, такие же приезжие-командированные, как я. Хотя офицеры с девушками тоже встречаются — дамы, как положено, по левую руку, чтобы кавалеры могли приветствовать друг друга по уставу.
В павильоне отдельно — про план «Ост». Идейная сторона, с чем шли на нас уберменши. Да, мы удачно отразили первый натиск, но враг еще очень силен. Не сумев справиться один, Гитлер поднял на нас всю Европу: кому нужны бесхозные земли на востоке и русские рабы? Еврорейх — более трехсот миллионов населения, пятнадцать миллионов мобилизационного ресурса, вся европейская промышленность, научные кадры, сельхозпродукция. Железная руда из Лотарингии, уголь Силезии, румынская нефть. Вся континентальная Европа работает на Рейх, даже нейтральные Швеция и Швейцария исправно снабжают Адольфа военной продукцией и стратегическим сырьем, Испания открыто присоединилась к Рейху, в Португалии бои — там успели высадиться союзники, удерживают какой-то кусок территории. Армия Еврорейха, по немецким же утверждениям, это двенадцать миллионов солдат, вооруженных до зубов. И внешне Германия выглядит на пике могущества, даже выше, чем год назад.
— Мы ведь победим, Михаил Петрович? — тихо спрашивает Аня. — Правда?
— Победим! — отвечаю уверенно. — У нас хуже было в это самое время, и ничего. И Европой Гитлер тоже владел, помогла она ему?
Выходим на улицу. Светит солнце, ясный погожий день. И будто нет никакой войны, все в какой-то другой реальности — немцы штурмуют Гибралтар, разбитые англичане отступают к Нилу. А на Днепре затишье, как перед бурей, и я знаю, что вот-вот начнется. Но это будет завтра, а сейчас можно не думать об этом. Завтра мне снова в Наркомат флота, где среди прочих дел уже решают, каким быть советскому флоту после Победы. Именно сейчас — потому что пока союзники щедры на ленд-лиз, реально попросить у них эскортный авианосец и палубные самолеты! Даже не ради реальной боевой ценности, а для опыта, ведь в нашей истории, когда строили «Киев» и «Кузнецов», многие вопросы приходилось решать с нуля, не было у нас школы, не было практики. И если в этой реальности нам достанется «Цеппелин», мы точно не станем его топить в угоду союзникам. Но вот достанется ли? Успех немцев в Атлантике имел неожиданную сторону — Сталин, при его любви к тяжелым артиллерийским кораблям, оценил силу связки «линкор — авианосец»: «А если еще атомную подлодку сюда добавить, как вы считаете, товарищ Лазарев?» — так что советскую послевоенную кораблестроительную программу, апофеозом которой в иной истории стали линейные крейсера типа «Сталинград», ожидают большие перемены. А вот какие, решается именно сейчас. Ведь если союзники согласятся продать авианосец с авиагруппой, то нам меньше придет прочих вооружений и промышленного оборудования? Словом, все нужно тщательно просчитать и взвесить.
Но это будет завтра с утра. А сегодня день наш. Нет никакой войны — иду с красивой девушкой, как в иное время. Пообедаем в лучшем ресторане — денег достаточно, где их в Северодвинске, а тем более в море, тратить-то? И вечер проведем вместе — может быть, в театр сходить?
Слышу отдаленный грохот. Обстрел, бомбежка? Нет, всего лишь гром. Только что было ясно — а теперь тучи встают над горизонтом и быстро приближаются.
— Кажется, гроза будет, Михаил Петрович! — озабоченно говорит Анечка. — Поспешим до трамвая?
— Да, надо было машину взять, — говорю я. — Кто же знал?
— Это ничего, у меня зонтик, — отвечает Анечка. — Не промокнем. Ну, если только совсем немножко.
Поднимается ветер, довольно сильный, шумят деревья, летит пыль. Я хватаюсь за фуражку, Аня за юбку — ветер нагло пристает к ней, раздувает платье, рвет накидку парусом выше головы, и ничего не сделать! Ну вот, и шляпу потеряла уже!
— Как в фильме «Сердца четырех», — звонко смеется Анечка. — И перевернутой лодки нет, под которой укрыться! Бежим?
Сейчас упадут первые капли дождя — а мы, взявшись за руки, спешим по аллее, кажущейся бесконечной. Как в курсантские годы, конец восьмидесятых. И нет никакой войны. А на погоду наплевать!
Оружие победы. Как создавался танк Т-54.
«Техника-молодежи», июль 1994 (альт-история)
Мы помним о героизме солдат, защитивших нашу Родину пятьдесят лет назад, в самой страшной из войн, известных истории. Но вклад оружейника в нашу Победу не меньше, чем солдата. Сражения той войны шли не только на фронте — в конструкторских бюро и заводских цехах проходили сражения не менее важные, хотя и незаметные. Об одном из них и будет наш рассказ.
Танк Т-34 был отличной боевой машиной в июне 1941 года. Его высокие боевые качества позволили Красной Армии даже в тяжелейших боях первого года войны отчасти компенсировать превосходство немцев в тактике, боевой подготовке, слаженности подразделений, взаимодействии с артиллерией, авиацией и мотопехотой. Но, будучи, по сути, первым в мире средним танком совершенно новой концепции, он нес в себе множество недоработок, слабых мест, на тот период неочевидных ни конструкторам, ни танкистам, имея к тому же явно недостаточную техническую надежность. В то же время немцы, после разгрома под Москвой, уделили большое внимание противотанковой обороне и качественному совершенствованию своих танков. В результате к концу сорок второго стало очевидно, что Т-34 уже не во всем удовлетворяет требованиям современной войны.
