— Ловко этот Бомбасто устраивается, — тяжело дыша, проговорил Суматоха, когда они полезли вверх по крутой осыпи.
— Он еще ловчей, чем ты думаешь, — сказал, отдуваясь, Ниссе.
В отличие от Суматохи, он понял великодушную речь, с которой Бомбасто обратился к пленникам, но объяснять не стал — слишком трудно было подниматься. Полчаса они карабкались на четвереньках и огибали опасные выступы, наконец ступили на вершину. На севере и на западе они увидели большие острова.
— Так я и думал, — обрадовался Фишер. — Мы на Эспаньоле. Вон там, на западе, — Флореана, а прямо на север — Сан-Кристобаль, с маленьким городом Прогресс. Доберемся туда, и можете связаться по радиотелефону с домом. Если посчастливится, застанем судно, которое сразу отвезет вас в Гваякиль. А то и самолет за вами вышлют. Так что давайте вернемся на плот и будем ждать попутного ветра. Еще несколько румбов к югу, и можно рискнуть. Что с тобой, Суматоха?
Пока Фишер говорил, Суматоха смотрел в прямо противоположную сторону. И то, что он увидел, заставило его разинуть рот и вытаращить глаза. Наконец он вымолвил через силу:
— Плот…
Фишер, Ниссе и Чико перевели взгляд на маленький залив, где был причален плот. Несмотря на расстояние, они сразу различили на нем три фигуры.
— Бьюсь об заклад, это те самые беглые каторжники, они задумали угнать наш плот! — крикнул Фишер. — Хорошо, что нам под горку. Скорей туда!
И они помчались вниз, то бегом, то кувырком, сталкиваясь то друг с другом, то с камнями. Ух ты, как они бежали! Бомбасто все еще уписывал жареное мясо, когда они, топая не хуже стада одичавших коров, поравнялись с ним.
— Говорил же я, надо было пристрелить этих негодяев! — укоризненно сказал он, когда услышал, что случи лось.
Он так набил брюхо, что с трудом поднялся на ноги. И пока собирал оружие и патронташи, Фишер с ребятами уже очутились в той самой теснине, где их чуть не затоптало стадо. Первым на берег выскочил Чико, всего на несколько шагов отстали от него Суматоха и Ниссе. Когда ребята увидели, что беглецы успели отчалить и рьяно гребут досками, они так вспылили, что недолго думая открыли огонь. А так как на плоту негде было укрыться от пуль, преступники поспешили прыгнуть в воду и поплыли к мысу.
— Пусть уплывают, бедняги, — сказал Суматоха, пряча свой пистолет в кобуру. — Они нам больше не страшны.
Опасаясь за свою жизнь, беглецы то и дело меняли направление, даже подолгу плыли под водой. Наконец они исчезли за скалистым мысом. Между тем плот все дальше относило в море.
— Надо что-то решать, и решать быстро, — вымолвил взмокший от бега Фишер. — Попробуем догнать плот вплавь или будем ждать здесь, на острове, пока нас спасут?
— Нам надо скорее домой, — сказал Ниссе.
— Значит, плывем за плотом, — заключил Суматоха.
— Ладно. — Фишер снял с себя патронташ. — Оружие нам больше не нужно. Бросим его в море, чтобы каторжникам не досталось.
Они тотчас выполнили совет Фишера и прыгнули в воду.
Однако, вынырнув, ребята увидели, что Чико остался на берегу.
Они крикнули ему, чтобы он не медлил.
— Я жду Бомбасто, — спокойно ответил юный индеец.
— К черту Бомбасто, пусть сам на себя пеняет! — рявкнул Фишер.
Но Чико только покачал головой и не двинулся с места. Как ни беспокоились Фишер и ребята за Чико, ждать они не могли. До плота было метров двести по холодной воде, и они совсем вымотались, пока настигли его. Ветер был слабый, но, судя по тому, как быстро плот удалялся от острова, его явно подхватило сильное течение.
— Хоть бы Бомбасто скорей появился, — тревожно произнес Суматоха, в десятый раз измеряя взглядом расстояние до берега.
Они уже потеряли всякую надежду, когда наконец показался Бомбасто. Но, вместо того чтобы живо сбросить оружие и прыгнуть в воду, он затеял какой-то разговор с Чико. Фишер и ребята не могли расслышать, о чем они там толкуют, и еще больше рассердились. Но и это было не все. Закончив свою беседу, Бомбасто и Чико забегали среди тюленей и пингвинов, что-то разыскивая на берегу. Оказалось, им было нужно бревно. Они осторожно положили его на воду, ухватились за него и так же осторожно отчалили.
Поначалу все шло хорошо, но когда они одолели половину расстояния до плота, он, видимо, прибавил ходу, потому что как ни работали оба пловца ногами, им больше не удавалось сократить расстояние.
— Бросьте бревно, дурни, плывите так, быстрее будет! — закричал Фишер.
Но Бомбасто и Чико словно не слышали его.
— Что за глупость — рисковать жизнью из-за каких-то дурацких винтовок! — возмущался Фишер.
Суматоха и Ниссе были с ним согласны. Но ведь так можно потерять две пятых команды! Необходимо принять срочные меры. И, выждав еще две-три минуты, они решительно прыгнули с плота в воду.
— Бросайте бревно! — выпалил Суматоха, когда они с Ниссе, достигли цели.
И он навалился на один конец бревна, чтобы Бомбасто и Чико съехали в воду.
— Стой, стой, Чико говорит, что не умеет плавать! — закричал Ниссе.
Это в корне все меняло. Разве можно оставить в беде славного Чико, который недавно спас им жизнь. Ребята уперлись руками в бревно и что было мочи заработали ногами. Бомбасто честно трудился вместе со всеми, однако наотрез отказался расстаться с оружием, и они махнули на него рукой.
Дело шло туго, но все-таки расстояние до плота сокращалось. Последние пятьдесят метров были всего труднее, и если бы им не помог Фишер, они бы не справились.
Торжествующе улыбаясь, Бомбасто забросил на плот свои винтовки и пистолеты, потом вскарабкался сам и сразу, даже не снимая мокрой одежды, принялся чистить и протирать оружие. Ребята втащили на палубу тяжелое бревно, взяли ножи и накололи побольше щепок. Они здорово прозябли после холодного купания и мечтали погреться у огонька.
Четвёртая глава
ЗДЕСЬ ПРОХОДИЛ «КОН-ТИКИ»
Вовремя они добрались до плота! Сразу после этого ветер посвежел, и хотя они шли без паруса, его отчасти заменяла каюта, и плот сразу прибавил ходу.
Ветер дул почти строго с востока, так что лежащий далеко на севере Сан-Кристобаль отпадал. Зато на западе, на фоне по-летнему синего неба, четко выделялся большой высокий остров. Все вопросительно посмотрели на Фишера: ведь он один знал Галапагос.
— Это Исабелла, самый крупный остров архипелага, — объяснил американец. — Шестьдесят английских миль в длину, это будет целых сто километров.
— И он, наверно, обитаем, я вижу дым во многих местах! — воскликнул Суматоха.
Фишер покачал головой.
— Дым идет из пяти вулканов острова, а единственные его обитатели — одичавшие коровы, свиньи и козы. Иногда туда добираются беглые каторжники. Да вы не пугайтесь, извержения бывают редко, и они совсем безопасные. Так что предлагаю попробовать высадиться на Исабелле… Второй раз мы не совершим такой промах. Высадимся, спокойно подождем, и через несколько дней подойдут спасатели с Сан-Кристобаля. Мой друг с морозильни и эквадорские власти, наверно, уже разыскивают меня. А если мне удастся починить радиостанцию, нам и вовсе не придется ждать.
Все согласились, что Фишер предлагает дело. И плотогоны снова подняли маленький парус, чтобы еще увеличить скорость. Они прошли только половину пути до Исабеллы, когда стемнело. Но ветер дул с прежней силой, а зарево над вулканами подтверждало, что курс верный. Все пятеро так волновались, что не могли уснуть. Поминутно кто-нибудь влезал на крышу каюты или на мачту; им казалось, что оттуда лучше видно. До острова было рукой подать, когда из моря на востоке вынырнуло солнце. Но радость мореплавателей быстро сменилась разочарованием. Перед ними вздымались крутые утесы, нигде не было видно ни залива, ни хотя бы расщелины. У самых скал, где с ревом и грохотом разбивался прибой, бурлящие гребни взлетали выше плота. Если затянет — конец…
— Только одно нас может спасти: мы должны убрать парус и грести что есть мочи! — крикнул Фишер.
Пока ребята снимали парус, Бомбасто и Фишер собрали доски, которые заменяли каторжникам весла, и еще две выломали из палубы. Затем все пятеро взяли по доске, заняли места вдоль борта на носу — Бомбасто и Фишер слева, ребята справа — и начали грести. Сидеть было неловко, доску держать неудобно, ломило спину, болели ноги… Бомбасто предложил грести в лад, и они заработали веслами по его команде: раз-два, раз-два…
Сперва и в самом деле стало легче, но постепенно усталость взяла верх, гребцы всё чаще стали сбиваться. Тогда Бомбасто придумал новое средство: подбодрил приунывших товарищей такой лихой руганью, словно они были туповатые новобранцы, а он — речистый и вспыльчивый сержант. От смеха Суматоха забыл про боль и усталость — что и требовалось. Еще лучше подействовало это средство на Фишера и Ниссе. По-настоящему обижаясь на меткие прозвища и бранные слова, они давали выход своей ярости, налегая на весла. Впрочем, Суматоха тоже здорово рассердился, когда увидел, что сам Бомбасто бессовестно отлынивает. И только невозмутимый Чико все время греб ровно и сильно.
