Рыбак подал Ранасу светло-коричневый свиток, перевязанный грубой бечевкой, и сказал твердым, решительным голосом:
— Валентий подготовил условия. Если все главы подпишут, мы доставим послание Новому Королю. И будем молиться, чтобы у него еще осталась хоть капля здравомыслия.
Пахарь развернул папирус, на котором аккуратными тонкими буквами было выведено обращение к королю. Пробегая глазами по строчкам, он читал о неподъемных податях, о разбое сборщиков и ущербе общин, о трудностях простых людей, живущих тяжелой работой. Они просили короля снизить налоги и подати, упразднить сборщиков, чтобы, как в прежние времена, каждая община сама доставляла товары в город. Просили закрепить порядок на бумаге, чтобы ни главы, ни корона не могли нарушить его. До этого момента ими объявлялся отказ от подношений дворцу. Ранас внимательно дочитал послание и размашисто подписался под ним.
Глава 11
Рыбаки, покинув дом главы, двигались к большой тропе, разделяющей общину пахарей на две стороны. Ранас уговаривал гостей остаться на ночь, но Артемис был непоколебим.
— Нет, — отвечал он. — Мы успеем пройти половину пути до мастеров. Заночуем опять в лесу. Время не ждет.
— Тогда попрошу, чтобы собрали вам еды в дорогу. И пусть Демидия осмотрит наш лекарь, — сказал глава.
Когда они подошли к широкой наезженной дороге, на ней показались огромные мощные буйволы. Животные, высоко поднимая пыль, двигались цепочкой — тропу мог занять только один такой зверь. На первом из них восседал молодой пахарь, тот самый, из беседки — златовласый и усыпанный веснушками. В руках он держал веревку, служившую поводьями и соединяющую через большие черные ноздри изогнутые, полутораметровые рога буйвола.
— Это мой сын, — улыбаясь, сказал Ранас, с гордостью смотря на всадника, — ему всего пятнадцать, а он так ловко управляется с этими гигантскими животными!
Рыбаки восторженно раскрыли рты.
— Он и сам велик вышел! — заметил Демидий, удивляясь высокому росту и могучей комплекции пахаря.
Ранас согласно качал головой, довольно смотря сыну вслед.
Ясмина разглядывала невиданных раньше зверей. Они медленно проходили мимо на крепких, сильных ногах. Их тела покрывала густая, жесткая шерсть темного окраса. Удлиненные уши под тяжестью рогов опускались вниз, а черные, большие глаза были близко посажены.
— Видите этот роговой щит? — Ранас указал на область лба, где у быков срастались рога.
— Он очень толстый и крепкий. Может выдержать даже удар молота. И кожа у буйволов грубая, надежно защищает от повреждений.
Артемис понимающе взглянул на главу:
Подготавливаете животных?
— Этим занимается мой сын. Вместо того чтобы сеять и косить, он учит буйволов защищать общину, — вздохнул Ранас и добавил, — раньше мы использовали их только в поле. Другой нужды не было. Помоги нам, Щедрый Бог Земли.
Последним проходил самый молодой из буйволов. Его шерсть была еще не такой темной, а рога не такими длинными, как у остальных быков. Он посмотрел прямо на Ясмину, отчего ее кожа тут же покрылась мурашками. Даже этот юный зверь выглядел мощно и свирепо, а теперь он направлялся к ней. Оцепенев от страха, девушка боялась пошевелиться.
Буйвол подошел к Ясмине вплотную и склонил свою низко посаженную голову. Выгнутые, острые рога совсем близко нависли над ней. Он бил по бокам длинным хвостом с жесткой кисточкой на конце. Руки Ясмины тряслись, но она протянула ладонь к огромной, квадратной морде. Прикоснувшись к жесткой, короткой шерсти, девушка нежно погладила широкий нос. Страх отступил, на лице растянулась улыбка. Буйвол шумно выпускал из ноздрей воздух, фыркал и пускал пузыри. Ясмина смело проводила рукой по вытянутой голове, так, как привыкла гладить лошадей. Буйвол пару раз ткнулся носом в ее ладонь и ушел вслед за остальными животными.
— Они обычно не проявляют интерес к людям, — удивлялся Ранас. — Ты ему понравилась, Ясмина.
— Мне он тоже понравился, — довольно отвечала она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Повозка, готовая к дальнейшему путешествию, стояла у ворот. Одну из бочек рыбаки оставили в дар общине, поэтому в кузове стало просторнее. Демидию обработали рану и напоили травами. Он удобно устроился, укрывшись мешковиной, и сразу уснул. Жена Ранаса подала Гратию большую плетеную корзину, полную мяса, хлеба, овощей и фруктов. Рыбак поблагодарил ее и поставил угощения в телегу.
Артемис, натянув поводья, окликнул отдохнувших лошадей, и повозка медленно покатилась в раскрытые ворота общины. Ранас, приобняв жену, смотрел вслед удаляющимся путникам и молился об их удаче. Только бы все общины подписали письмо.
— Мне так понравилось у пахарей, — тихо делилась Ясмина. Она сидела рядом с Артемисом, на облучке. — Бесконечные золотые поля, белые домики, как у нас. А буйволы? У меня дыхание перехватило, когда они шагали мимо.
— Еще кудрявые пахари, — язвил Гратий, двигаясь рядом верхом на Гризэусе, — будто поцелованная луной, — мечтательно передразнивал.
— А ты ни зверю не нравишься, ни жителям общины, — отозвалась Ясмина.
Гратий уколол ее взглядом и пришпорил жеребца.
— Ты права, Ясмина. Община у пахарей светлая, открытая, всегда принимает с радушным гостеприимством, — соглашался Артемис, — Ранас — разумный и справедливый глава. Если он пошел против короля, то все мы делаем правильно.
— Как ты думаешь, Артемис, что сделает Король Ромар, когда получит обращение? — взволнованно спросила Ясмина.
— Надеюсь, что услышит нас, соберет глав, и они подпишут новый порядок, чтобы и людям было хорошо и короне, — ответил тот.
— Или убьет нас и скажет, что никакой бумаги видеть не видывал, — отозвался из кузова Демидий.
Телега двигалась весь оставшийся день, и только когда солнце опустилось совсем низко к земле, Артемис дал добро на подготовку к ночлегу. Их тропа вновь проходила через лес. Рыбаки осматривались в поиске протоптанной к поляне дороги. Гратий, так и скакавший впереди, вернулся к повозке и сказал, что нашел подходящее место. Путники свернули за ним на узкую тропу. Ветви, свешиваясь со всех сторон, так и норовили хлестнуть их по лицу или уцепиться за одежду. Тогда Гратий, взяв в повозке топорик, стал расчищать телеге путь. Вскоре они выехали на небольшую, густо укрытую поляну. Стволы деревьев так низко клонились, что плотная, мелкая листва складывалась куполом над мягкой травой. Свет закатного солнца едва пробивался через него.
Мужчины распрягли лошадей и развели костер. Ясмина уложила вокруг него подстилки. Гратий достал из корзины еду. Артемис отыскал ручей и вернулся с баклагами, полными воды. Путники заняли места у жаркого огня и принялись за ужин.
— Как себя чувствуешь, Демидий? — спросил Артемис, отрывая себе ломоть мягкого хлеба.
— Уже гораздо лучше, брат. Меня напоили у лекаря жутким вонючим отваром! Но, похоже, он очень действенный, — улыбаясь, ответил Демидий. Лицо рыбака теперь не было бледным и уставшим. Он хорошо ел и больше не щурился от боли.
Ясмина взяла лепешку и овощи. Гратий откусил большой кусок мяса и, пережевывая, обратился к ней:
— Я знаю, почему тебе так понравилось у пахарей. Ты ведь мышь, белая полевка, — хохотнул рыбак, расставив руки в стороны, — а там столько зерна!
— Все никак не угомонишься! — резко сказал Артемис. — Заканчивай уже ее дергать, чтобы я не слышал больше!
— Смотрите, она же даже мяса не ест! Жует свою лепешку, ну мышь же! — продолжал Гратий.
Артемис быстро потянулся и отвесил молодому рыбаку подзатыльник. Да так сильно, что мясо выпало из его рук. Гратий рассвирепел, тяжело дыша:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ох, отец узнает!
Артемис бросил на него злобный взгляд:
— Отца здесь нет, нечего им кичиться! Сказал тебе девицу не обижать! Я пока за главного.
Гратий поднял мясо и отвернулся от костра. Демидий, с улыбкой наблюдавший за ним, заметил:
— Знаешь, голодная мышь может отгрызть соседу хвост… — пожал он плечами, — или уши. Так что ты поосторожнее с ней, пусть ест свой хлеб.
