-------------------------------
[127] - См.: Stewart T.A. Intellectual Capital. P. 46.
[128] - См.: Gibbons M., Limoges С., Nowotny H., Schv/artynan S., Scott P., Trow M. The New Production ofKnowedge. The Dynamics of Science and Research in Contemporary Societies. L.-Thousand Oaks, 1997. P. 94.
[129] - См.: BellD. Sociological Journeys. Essays 1960-1980. P. 153.
[130] - См.: Mandel M.J. The High-Risk Society. Peril and Promise in the New Economy N.Y., 1996. P. 43.
[131] - См.: Bellah R.N.,Madsen R., Sullivan W.M.,Swidler A., Tipton S.M. The Good Society. N.Y., 1992. P. 146.
[132] - См.: Drucker on Asia. P. 9.
[133] - Judy R. W., D'Amico C. Workforce 2000. P. 4.
[134] - Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L.-N.Y., 1992. P. 116.
---------------------------------
требление информационных продуктов становится во многих аспектах тождественным их производству. На этом уровне общественно важное значение приобретает возникающее в заметных масштабах, неизвестных экономической системе, стремление человека к самосовершенствованию. В нем не только воплощено желание достичь некие отдаленные и не вполне ясные цели; это стремление реализуется ежедневно и ежечасно. Все это также приводит к тому, что материалистические цели и ориентиры отступают на второй план.
Таким образом, развитие современного хозяйства приводит не столько к ограничению потребления материальных благ, сколько к вытеснению материальных стимулов их производства желанием саморазвития и самосовершенствования человека. В результате снижается роль материальных факторов как основы экономической мотивации и начинается отход от массового характера воспроизводства человека, являвшегося важнейшим свойством и признаком экономического общества. Демассификация и дематериализация сознания представляют собой субъективную составляющую процессов, ведущих к становлению постэкономического общества.
Соотношение объективных и субъективных факторов становления постэкономического общества является весьма сложной проблемой, поскольку их зарождение и развитие взаимообусловлено. Однако мы считаем возможным, как отмечалось выше, отдать некоторое предпочтение субъективным факторам, в первую очередь потому, что именно их исследование открывает возможность определить основной источник прогресса постэкономического общества. Таковым оказывается качественно новый тип деятельности, замещающей собою труд. Его мы называем творчеством.
Нельзя не отметить, что понятие "творчество" редко применяется современными экономистами, и одна из главных причин этого также коренится в терминологических сложностях, с какими сталкивается вся концепция постэкономического общества. В той же мере, в какой она требует признания того, что экономическая организация общества не является вечной, идея замещения труда какой-то иной деятельностью предполагает, что труд не есть безусловная характеристика человеческого бытия. С нашей точки зрения, понятие труда (в английском языке -- "work", во французском -- "travail", в немецком -- "Arbeit") не определено достаточно строго в большинстве социологических исследований в силу крайне широкого характера самого этого явления. Наиболее удачно данная проблема поставлена Дж.К-Гэлбрейтом: "Следует четко констатировать факт принципиальной важности, о котором редко упоминается в экономической литературе: существует проблема с термином "труд (work)". Таковой применяется для обозначения двух совершенно различных, в сущности кардинально противоположных форм человеческой активности. Труд может приносить удовольствие, чувство удовлетворения, самореализации... [но] существуют и безымянные трудящиеся массы, обреченные на монотонный, изнуряющий и унылый физический труд... Термин "труд" обозначает резко контрастирующие виды деятельности; по своей неоднозначности он вряд ли имеет много аналогов в каком-либо языке"[135] .
Мы полагаем, что в рамках английской терминологии переход к новому типу деятельности может быть отражен путем противопоставления понятий labour, как обозначающего экономически мотивированную активность, и creativity, используемого для характеристики неэкономически заданной деятельности, в рамках более общего термина work, охватывающего крайне широкий круг явлений, в том числе labour и creativity. Так, Ю. Хабермас отождествляет work с любой рациональной целенаправленной активностью[136] ; Э.Жакс говорит о труде как о "применении здравого смысла для достижения цели в пределах своих возможностей к заранее определенному сроку"[137] ; Ч.Хэнди в своем анализе видов work распространяет это понятие на самую разнообразную человеческую активность[138] . При этом большинство исследователей не считают work "деятельностью, которой мы занимаемся по необходимости или ради денег"[139] , различая экономически обусловленный (employed) и добровольный (voluntary)[140] , оплачиваемый (paid) и свободный (free) work[141] . Фактически такие же разграничения могут быть обнаружены также в немецком и французском терминах Arbeit и travail.
Напротив, понятие labour обычно применяется для обозначения деятельности, вызванной экономической необходимостью[142] . Так, для величайшего экономиста XVIII столетия "ежегодный труд (labour) каждой нации -- это тот фонд, который изначально снабжает ее всем необходимым и удобным для жизни, что она ежегодно потребляет и что всегда либо является непосредственным продуктом этого труда, либо приобретается у других наций за этот
-------------------------------
[135] - Galbraith J.K. The Good Society. P. 90-91; ряд важных моментов, относящихся к данной проблеме, изложен автором в более ранней работе (см.: Galbraith J.K. The Culture of Contentment. L.-N.Y.,1992. P. 32).
[136] - См.: HabennasJ. Towards a Rational Society. P. 91.
[137] - Jaques E. Creativity and Work. Madison (Ct.), 1990. P. 49.
[138] - См.: Handy Ch. The Age of Unreason. L., 1995. P. 147.
[139] - Jaques E. Creativity and Work. P. VII-VIII.
[140] - См.: Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. P. 137.
[141] - См.: Handy Ch. The Age of Unreason. P. 146.
[142] - См.: Galbraith J.K. The Good Society. P. 91.
-------------------------------
продукт"[143] ; для одного из наиболее известных исследователей начала нынешнего века "труд (labour) -- это любое умственное или физическое усилие, целиком или частично направленное на получение каких-то иных благ, кроме удовольствия от самого процесса работы"[144] . Такой подход укоренен в сознании англоязычных исследователей исключительно глубоко. Даже Х.Арендт, хотя и придерживалась совершенно иной трактовки соотношения составных элементов vita activa[145] , в написанных по-английски текстах отмечала, что labour, под которым она понимала "наиболее частный (private) из всех видов человеческой деятельности"[146] , связан с феноменом собственности и с процессом накопления общественного богатства.
О понимании различий между work как labour и work как активности более глобального порядка свидетельствуют подходы западных авторов к эволюции форм человеческой деятельности, а также к оценке перспектив ее развития в будущем. Концепции, ориентированные на глобальное противопоставление основных этапов прогресса общества, оперируют в основном понятием work или, гораздо, впрочем, реже, термином job. Например, Д.Белл описывает доиндустриальную, индустриальную и постиндустриальную деятельность с помощью термина work ("pre-industrial, industrial and post-industrial work")'47[147] ; Ж.Эллюль отмечает, что "труд рабочего больше не имеет ничего общего с тем, что традиционно называлось трудом"[148] ; некоторые авторы говорят о такой деятельности, на равных используя понятия "the work activities of today" и "today's jobs"[149] ; ряд исследователей полагает возможным определять labour как унифицированный и отчужденный тип work[150] .
Полезно также проследить, в каких терминах описывают англоязычные социологи деятельность людей в условиях будущего общественного строя. В тех случаях, когда речь идет о теоретическом анализе проблем формирования нового типа деятельности, исследователи избегают широко использовать понятие labour. Они предпочитают говорить, например, о "creative work", противопоставляемом "employment work" (так, Э.Жакс подчеркивает, что
-----------------------------
[143] - Smith Ad. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. In: Great Books of the Western World. Encyclopaedia Britannica Publishers, 1994. Vol. 36. P. 1.
[144] - Marshall A. Principles of Economics.Vol. 1. P. 65.
[145] - См.:ArendtH. The Human Condition. N.Y., 1959. P. 7.
[146] - Ibid. P. 112
[147] - CM: Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. P. 146-147.
[148] - EllulJ. Perspectives on Our Age. P. 86.
[149] - См.: Best F. Technology and the Changing World of Work // The Futurist. Vol. XVI II. 1984. No. 2. April. P. 64.
[150] - См.: Borgmann A. Technology and the Character of Contemporary Life: A Philosophical Inquiry. Chicago-L., 1984. P. 114-115.
-------------------------------
продукт первого типа деятельности носит символический характер, а сама она порождается внутренними стремлениями человека, тогда как второй предполагает принуждение и не основывается на возможностях бессознательных процессов[151] ). Это столь же целесообразно и корректно, на наш взгляд, как выделение доиндустри-альной, индустриальной и постиндустриальной деятельности в работе Д. Белла. Далее мы сталкиваемся с категорическим неприятием понятия "creative labour", которое не может быть использовано в научном анализе в силу его иррациональности[152] . То же самое прослеживается и на примере немецкой терминологии. Здесь понятие Arbeit, обычно используемое как аналог work, представляется менее окрашенным в оттенок несвободы, чем английское labour, но термин kreative Arbeit также считается не слишком корректным. Начиная с 50-х годов, когда в качестве самостоятельного раздела социологической науки стала оформляться теория творчества, используются два термина -- Kreativitaet как обозначение собственно творчества (creativity) и kreative Taetigkeit как творческой деятельности (creative activity или creative work). При этом понятия Arbeit и Kreativitaet не только не пересекаются, но и рассматриваются зачастую как нечто противоположное. Когда, например, Х.Глазер говорит о существенных изменениях форм человеческой деятельности, он трактует происходящее исчезновение труда как Verschwinden der Arbeit, постоянно противопоставляя общество, основанное на труде, обществу, основанному на творческой деятельности, как Arbeits- und Taetigkeitsgesellschaft[153] . На наш взгляд, концепция трансформации человеческой деятельности должна строиться именно как концепция преодоления labour, а не work, Arbeit, а не Taetigkeit.
