— Выпьем? — сказал он.
Он сходил на кухню и вернулся с двумя стаканами и кувшином воды. Ник достал с полки над камином бутылку виски.
— Ничего? — спросил он.
— Давай, давай, — сказал Билл.
Они сидели у камина и пили ирландское виски с водой.
— Приятно отдает дымком, — сказал Ник и посмотрел через стакан на огонь.
— Это от торфа, — сказал Билл.
— Торф не может попасть в виски, — сказал Ник.
— Попал так попал, — сказал Билл.
— А ты видел когда-нибудь торф? — спросил Ник.
— Нет, — сказал Билл.
— И я не видел, — сказал Ник.
Ник протянул ноги к самому огню, и от его башмаков пошел пар.
— Ты бы разулся, — сказал Билл.
— Я без носков.
— Сними башмаки и просуши, а я дам тебе какие-нибудь носки, — сказал Билл. Он поднялся на чердак, и Ник слышал, как он ходит там, наверху. Чердак был под самой крышей, и Билл с отцом и сам Ник иногда спали там. К чердаку примыкал чулан. Они отодвигали койки от того места, где крыша протекала, и застилали их прорезиненными одеялами.
Билл вернулся с парой толстых шерстяных носков.
— Теперь уже поздновато ходить на босу ногу, — сказал он.
— Терпеть не могу влезать в них после лета, — сказал Ник. Он натянул носки и, откинувшись на спинку стула, положил ноги на экран перед камином.
— Смотри продавишь, — сказал Билл. Ник переложил ноги на выступ камина.
— Есть что-нибудь почитать? — спросил он.
— Только газета.
— Как дела у «Кардиналов»?
— Проиграли подряд две игры «Гигантам».
— Ну, теперь им крышка.
— Нет, на этот раз просто поддались, — сказал Билл. — До тех пор, пока Мак Гроу может купить любого хорошего бейсболиста в Лиге, им бояться нечего.
— Ну, всех-то не скупишь, — сказал Ник.
— Кого нужно, покупает, — сказал Билл, — или так их настраивает, что они начинают фордыбачить, и Лига с радостью сплавляет их ему.
— Как было с Хайни Зимом, — подтвердил Ник.
— Много ему проку будет от этой дубины.
Билл встал.
— Он здорово бьет, — сказал Ник. Жар от огня припекал ему ноги.
— Хайни Зим неплох в защите, — сказал Билл. — А все-таки команда из-за него проигрывает.
— Может, поэтому Мак Гроу и держится за Хайни, — сказал Ник.
— Может быть, — согласился Билл.
— Нам с тобой ведь не все известно, — сказал Ник.
— Ну конечно. Хотя для нашей дыры мы не так уж плохо осведомлены.
— Все равно как на скачках: лучше ставить на лошадей, когда их в глаза не видел.
— Вот именно.
Билл взял бутылку виски. Его большая рука охватила всю бутылку. Он налил виски в протянутый Ником стакан.
— Сколько воды?
— Столько же.
Он сел на пол рядом со стулом Ника.
— А хорошо, когда начинается осенняя буря, — сказал Ник.
— Замечательно.
— Самое лучшее время года, — сказал Ник.
— Вот уж не согласился бы жить сейчас в городе, — сказал Билл.
— А я хотел бы посмотреть «Уорлд Сириз», — сказал Ник.
— Ну-у, они теперь играют только в Филадельфии да в Нью-Йорке, — сказал Билл. — Нам от этого ни тепло ни холодно.
— Все-таки интересно, возьмут когда-нибудь «Кардиналы» первенство или нет?
— Как же, дожидайся! — сказал Билл.
— Вот бы обрадовались ребята! — сказал Ник.
— Помнишь, как они разошлись тогда, перед тем как попали в крушение.
— Да-а! — сказал Ник.
Билл потянулся за книгой, которая лежала заглавием вниз на столе у окна, там, куда он положил ее, когда пошел к двери. Прислонившись спиной к стулу Ника, он держал в одной руке стакан, в другой — книгу.
— Что ты читаешь?
— «Ричарда Феверела».
— А я не одолел его.
— Хорошая книга, — сказал Билл. — Неплохая книга, Уимидж.
— А что у тебя есть, чего я еще не читал? — спросил Ник.
— «Любовь в лесу» читал?
— Да. Это про то, как они ложатся спать и кладут между собой обнаженный меч?
— Хорошая книга, Уимидж.
— Книга замечательная. Только я не понимаю, какой им был толк от этого меча? Ведь его все время надо держать лезвием вверх, потому что если меч положить плашмя, то через него можно перекатиться, и тогда он ничему не помешает.
— Это символ, — сказал Билл.
— Наверно, — сказал Ник. — Только здравого смысла в этом ни на грош.
— А «Отвагу» ты читал?
— Вот это интересно! — сказал Ник. — Настоящая книга. Это — где его отец все время донимает. У тебя есть что-нибудь еще Хью Уолпола?
— «Темный лес», — сказал Билл. — Про Россию.
— А что он смыслит в России? — спросил Ник.
— Не знаю. Кто их разберет, этих писателей. Может, он жил там еще мальчишкой. Там много всего про Россию.
— Вот бы с ним познакомиться, — сказал Ник.
— А я бы хотел познакомиться с Честертоном, — сказал Билл.
— Хорошо бы, он был сейчас здесь, — сказал Ник. — Мы бы взяли его завтра на рыбалку в Вуа.
— А может, он не захотел бы пойти на рыбалку? — сказал Билл.
— Еще как захотел бы, — сказал Ник. — Он же замечательный малый. Помнишь «Перелетный кабак»?
Если ангел нам предложитВоду пить, а не вино, —Мы поклонимся учтивоИ плеснем ее в окно.
— Правильно, — сказал Ник. — По-моему, он лучше Уолпола.
— Еще бы. Конечно, лучше, — сказал Билл.
— Но Уолпол пишет лучше.
— Не знаю, — сказал Ник. — Честертон классик.
— Уолпол тоже классик, — не сдавался Билл.
— Хорошо бы, они оба были здесь, — сказал Ник. — Мы бы взяли их завтра на рыбалку в Вуа.
— Давай напьемся, — сказал Билл.
— Давай, — согласился Ник.
— Мой старик ругаться не будет, — сказал Билл.
— Ты в этом уверен? — сказал Ник.
— Ну конечно, — сказал Билл.
— А я и так уже немного пьян, — сказал Ник.
— Ничего подобного, — сказал Билл.
Он встал с пола и взял бутылку. Ник подставил ему свой стакан. Он не сводил с него глаз, пока Билли наливал виски.
Билл налил стакан до половины.
— Воды сам добавь, — сказал он. — Тут еще только на одну порцию.
— А больше нет? — спросил Ник.
— Есть сколько хочешь, только отец не любит, когда я починаю бутылку.
— Ну конечно, — сказал Ник.
— Он говорит: те, что починают бутылки, в конце концов спиваются, — пояснил Билл.
— Правильно, — сказал Ник. Это произвело на него большое впечатление. Такая мысль никогда не приходила ему в голову. Он всегда думал, что спиваются те, кто пьет в одиночку.
— А как поживает твой отец? — почтительно спросил он.
— Ничего, — сказал Билл. — Правда, иногда на него находит.
— Он у тебя молодец, — сказал Ник. Он подлил себе в стакан воды из кувшина. Виски медленно смешивалось с водой. Виски было больше, чем воды.
— Что и говорить, — сказал Билл.
— Мой старик тоже неплохой, — сказал Ник.
— Ну, еще бы, — сказал Билл.
— Он уверяет, что никогда в жизни не брал в рот спиртного, — сказал Ник торжественным тоном, точно сообщая о факте, имеющем непосредственное отношение к науке.
— Да, но ведь он доктор. А мой старик — художник. Это совсем другое дело.
— Мой много потерял в жизни, — с грустью сказал Ник.
— Кто его знает, — сказал Билл. — Неизвестно, где найдешь, где потеряешь.
— Он сам говорит, что много потерял, — признался Ник.
— Моему тоже нелегко приходилось, — сказал Билл.
— Значит, один черт, — сказал Ник.
Они смотрели на огонь и размышляли над этой глубокой истиной.
— Пойду принесу полено с заднего крыльца, — сказал Ник. Глядя в камин, он заметил, что огонь начинает гаснуть. Кроме того, ему хотелось доказать, что он умеет пить и не терять здравого смысла. Пусть отец никогда не брал спиртного в рот, Билл все равно не напоит его — Ника, пока сам не напьется.
— Выбери из буковых потолще, — сказал Билл. Он тоже был полон здравого смысла.
Ник возвращался с поленом через кухню и по пути сшиб с кухонного стола кастрюлю. Он положил полено на пол и поднял ее. В кастрюле были замочены сушеные абрикосы. Он старательно подобрал с пола все абрикосы — несколько штук закатилось под плиту — и положил их обратно в кастрюлю. Он подлил в абрикосы воды из стоящего рядом ведра. Он гордился собой. Здравый смысл ни на минуту не изменял ему.
Он подошел с поленом к камину. Билл встал и помог ему положить полено в огонь.
— Полено первый сорт, — сказал Ник.
— Я берег его на случай плохой погоды, — сказал Билл. — Такое всю ночь будет гореть.
— И к утру горячие угли останутся на растопку, — сказал Ник.
