— Ну что ты ко мне прицепился? — простонал он. — Я-то тут при чем? Я ж его не похищал!
Сундук немного продвинулся вперёд. Пятки Ринсвинда и реку разделяла узенькая полоска скользкого причала. Мгновенная вспышка озарения подсказала волшебнику, что этот ящик плавает быстрее, чем он. Ринсвинд попытался не думать о том, каково будет утонуть в Анке.
— Лично мне кажется, что он не отцепится, — непринужденно заметил тонкий голосок.
Ринсвинд опустил взгляд на иконограф, по-прежнему висящий у него на шее. Дверца была открыта. Гомункулус, прислонившись к косяку, покуривал трубку и явно развлекался, наблюдая за происходящим.
— По крайней мере, я прихвачу тебя с собой, — скрипнув зубами, пообещал Ринсвинд.
Крошка-бес вынул трубку изо рта.
— Что-что ты сказал? — переспросил он.
— Я сказал, что прихвачу тебя с собой, тысяча чертей!
— Да на здоровье. — Демон многозначительно постучал по стенке коробки. — Посмотрим, кто утонет первым.
Сундук зевнул и продвинулся ещё на долю дюйма.
— Ну ладно, ладно, — раздраженно бросил Ринсвинд. — Только тебе придется дать мне время на раздумья.
Сундук медленно отступил. Ринсвинд бочком переместился на относительно безопасное место и уселся наземь, прислонившись спиной к стене. За рекой светились огни города Анка.
— Ты же волшебник, — сказал бес-живописец. — Ты наверняка придумаешь, как найти его.
— Боюсь, волшебник из меня аховый.
— Ты можешь неожиданно наброситься на похитителей и превратить их в червей, — ободряюще добавил бес, никак не отреагировав на последнее заявление Ринсвинда.
— Нет. Превращение в животных — это заклятие восьмого уровня. А я даже не закончил учебу. Я знаю только одно заклинание.
— Ну что ж, этого хватит.
— Сомневаюсь, — безнадежно возразил Ринсвинд.
— Почему? Что оно делает?
— Не могу сказать. Даже не хочу говорить об этом. Но если честно, — он вздохнул, — от заклинаний мало толку. Нужно три месяца, чтобы запомнить простейшее из них, а только ты его используешь, как оно — пшик! — и исчезло. Это самое дурацкое в магии. Ты двадцать лет тратишь на то, чтобы выучить заклинание и вызвать себе в спальню обнажённых девственниц, но к тому времени ты насквозь пропитываешься ртутными парами, а твои глаза перестают видеть, испорченные чтением старых гримуаров. Ты даже вспомнить не сможешь, зачем тебе эти девственницы понадобились.
— Мне никогда не приходило в голову взглянуть на магию с этой стороны, — признался бес.
— Послушай-ка… Это всё неправильно. Когда Двацветок сказал, что у них в империи магия лучше, я подумал… подумал…
Бес выжидающе смотрел на него. Ринсвинд мысленно выругался.
— Ну, если тебе обязательно нужно знать, я подумал, что на самом деле он имел в виду не магию. Не магию как таковую.
— А что ещё он мог иметь в виду?
Ринсвинд почувствовал себя по-настоящему несчастным.
— Не знаю, — признался он. — Наверное, их магия лучше нашей. И в ней есть какой-то смысл. К примеру, они, должно быть, умеют обуздывать молнии.
Бес посмотрел на Ринсвинда добрым, но жалостливым взглядом.
— Молнии — это копья, которыми сражаются друг с другом громовые великаны, — мягко напомнил он. — Установленный метеорологический факт. Их невозможно обуздать или запрячь.
— Знаю, — удрученно отозвался Ринсвинд. — Тут, конечно, мой пример подкачал.
Демон кивнул и исчез в глубине иконографа. Пару минут спустя Ринсвинд почуял запах жарящегося бекона. Волшебник сначала терпел, а потом, когда его желудок напрочь отказался выносить эту муку, постучал по стенке коробки. Бес немедленно высунул голову.
— Знаешь, я тут подумал над твоими словами… — заявил он, прежде чем Ринсвинд успел открыть рот. — Предположим, надел ты на неё упряжь, но как ты заставишь её тянуть телегу?
— О чем ты говоришь, чума тебя задери?
— О молнии. Она же летает вверх-вниз, а тебе нужно, чтобы она двигалась вдоль земли. Кроме того, она мигом прожжет твою упряжь.
— Плевать мне на молнию! Как я могу думать на пустой желудок?
— Ну так съешь что-нибудь. Логичный выход.
— Как? Стоит мне пошевельнуться, этот проклятый ящик сразу начинает хлопать крышкой!
Сундук, как по команде, широко разинул пасть.
— Видишь?
— Чего ты боишься? Он и не думает тебя кусать, — сказал бес. — Там, внутри, есть еда. Ему лично без надобности, чтобы ты помер с голоду.
Ринсвинд всмотрелся в тёмное чрево Сундука. Действительно, среди кучи коробок и мешочков с золотом лежали несколько бутылок и нечто, завернутое в промасленную бумагу. Ринсвинд цинично рассмеялся и, порыскав по заброшенному причалу, нашел кусок дерева нужной длины. Как можно вежливее он вставил доску между крышкой и ребром Сундука, а затем выудил себе один из плоских пакетиков.
В пакете содержались сухари, которые на поверку оказались твёрдыми, как алмазное дерево.
– 'тоб им пу'то бы'ло, — пробормотал Ринсвинд, держась за повреждённую челюсть.
— Настоящее Дорожное Питание капитана Восемьпантера, — сообщил бес, стоя в дверце коробки. — Эти сухарики спасли жизнь многим людям, очень полезны в открытом море.
— Ну да, конечно. Их что, спускают на воду вместо плотов или кидают акулам и смотрят, как те тонут? А в бутылках что? Яд?
— Вода.
— Но вода есть везде. Зачем ему понадобилось везти сюда воду?
— Доверие.
— Доверие?
— Да. Это то, чего у него не было. Не доверяет он здешней воде. Сечёшь?
Ринсвинд открыл бутылку. Находящаяся в ней жидкость вполне могла оказаться водой. Вкус у так называемой «воды» был никакой.
— Ни вкуса, ни запаха, — ворчливо пожаловался Ринсвинд.
Сундук негромко скрипнул, привлекая к себе внимание, а потом медленно, с ленивой, точно рассчитанной угрозой закрыл крышку, перемалывая импровизированную распорку, точно сухую веточку.
— Ладно, ладно, — сказал волшебник. — Сейчас что-нибудь придумаем.
* * *
Штаб-квартира Аймора располагалась в Падающей башне на пересечении Заиндивелой улицы и Мёрзлого переулка. Близилась полночь. Одинокий охранник, прислонившись к стене, взглянул на сходящиеся планеты и от нечего делать задумался над тем, какие изменения в его судьбе может предвещать это небесное явление.
Неподалеку раздался слабый-преслабый звук, точно зевнул комар.
Охранник посмотрел на пустынную улицу и заметил, что в нескольких ярдах от него в грязи что-то блеснуло. Он поднял загадочный кругляш. Свет луны ещё раз отразился от золота, и судорожный вдох охранника эхом разлетелся по безлюдному переулку.
Загадочный звук повторился, и в канаву на другой стороне улицы покатилась вторая монета.
К тому времени, как охранник подобрал её, появился третий кругляш — уже чуть подальше. Закрутившись, монетка с тихим звоном упала на землю. Золото, вспомнил охранник расхожее поверие, образуется из замёрзшего света звезд. До сих пор он считал это враньем — не могут такие тяжелые штуки, как золотые монеты, естественным образом падать с неба.
В тот момент, когда охранник поравнялся с противоположным концом переулка, сверху упало сразу несколько монет. Только эти золотые лежали в мешочке, их было ужасно много, и Ринсвинд с силой опустил их на голову незадачливого телохранителя.
Придя в себя, охранник обнаружил, что смотрит в безумные глаза какого-то волшебника. Чокнутый маг поднёс к его горлу обнажённый меч, а что-то тёмное и квадратное сжало его ногу.
Хватка неведомого существа намекала, что с охранником церемониться не будут.
— Где он? Где богатый чужеземец? — прошипел волшебник. — Быстро!
— Меня что-то схватило за ногу! Что это? — в голосе охранника прозвучала нотка ужаса.
Он попытался высвободиться. Давление на ногу усилилось.
— Лучше тебе этого не знать, — сказал Ринсвинд. — Прошу тебя, не отвлекайся. Где чужестранец?
— Не здесь! Его держат в трактире Пузана! Его все ищут! Ты ведь Ринсвинд, да? И ящик… ящик, который кусает людей… о-нет-нет-нет… пожалуй-с-ста-а-а…
Ринсвинд уже исчез. Охранник почувствовал, что державшая его незримая рука — или, если его опасения верны, крышка — ослабила хватку. Но когда он попытался подняться на ноги, нечто огромное, тяжелое и квадратное, вылетев из темноты, врезалось в него и устремилось вслед за волшебником. У этого нечто были сотни маленьких ножек.
* * *
Пользуясь своим самодельным разговорником, Двацветок пытался объяснить таинства «страх-и-в-ванне» Пузану. Жирный трактирщик внимательно слушал, а в его маленьких чёрных глазках что-то поблескивало.
Аймор с легкой насмешкой наблюдал за ними с другого конца стола, время от времени бросая какому-нибудь из воронов кусок со своей тарелки. Рядом взад-вперед расхаживал Визель.
