Вкусная паста, немного вина, живая музыка, беззаботные посиделки с девчонками. Именно то, что мне сейчас нужно, подумала Джойс и положила трубку.
Тогда отчего же у меня так тяжело на душе?
Дверь отворилась, и в магазин вошла молодая женщина с мальчиком. Его рука была забинтована.
— Что с тобой стряслось? — приветливо осведомилась Джойс.
— Я упал с лестницы прямо на осколок бутылки и порезал руку. Крови было целое море.
Джойс вдруг вспомнила об окровавленной бумажной салфетке, которую сегодня утром она нашла в мусорной корзине в ванной. Когда она уходила, Фрэнсис и Марко еще спали. Она забыла спросить об этом Фрэнсиса, когда он звонил.
— Я сказал маме: если она купит мне собаку, я сразу же выздоровлю…
— Не сомневаюсь, собака непременно поможет… — согласилась Джойс, подводя их к витрине, где в куче нарезанной бумаги весело барахтались три маленьких кокер-спаниеля.
Хотела бы я знать, что поможет мне почувствовать себя лучше, подумала она. Кто знает, может, вечеринка в итальянском ресторанчике и есть то самое магическое средство?
12
По автостраде, ведущей на юг, в Атлантик-Сити, мчались Фрэнсис и Марко.
— В чем дело? Что-то случилось? — спросил Марко.
— Ничего. Почему обязательно что-то должно случиться? — огрызнулся Фрэнсис, глядя в окно.
Марко на минуту отпустил руль, чтобы поправить полотенце, которым он обвязал себе запястье. Машину сразу же начало заносить вправо.
— Эй, осторожно, черт! — завопил Фрэнсис.
— Что ты такой нервный?
— Пожалуйста, держи руки на руле.
— Представь себе, я отлично вожу. Я еще ни разу не попал в аварию.
— Ты много чего говорил. Например, что тебя еще ни разу не арестовывали.
— Очень смешно. С тех пор, как ты поговорил по телефону с Джойс, из тебя словечка не выдавишь.
— У меня на душе кошки скребут. В прошлую субботу я оставил ее дома одну. И сегодня тоже… Это неправильно.
— Ничего, переживет. Слушай, мне чертовски больно. Моя рука просто с ума меня сводит.
— Может, когда доберемся до Атлантик-Сити, ты заглянешь к врачу?
— Я по-прежнему считаю, что это не очень удачная мысль.
— Возможно, тебе потребуется наложить швы. Ведь ты можешь сказать ему, что порезался ножом, вот и все. Это ведь не значит, что ты преступник. Хотя на самом деле так оно и есть.
— Между прочим, ты тоже. Какого черта… — Марко посмотрел в зеркало заднего вида. Прямо за ними следовал полицейский автомобиль с включенными мигалками.
— Остановите машину! — рявкнул голос из громкоговорителя.
Марко выругался, а Фрэнсис застонал.
— Все, кончено, — сказал он. — Нам крышка! Крышка!
— Мы ничего не сделали.
— А как насчет платьев в багажнике?
— Ах, да, я и забыл.
Марко притормозил и остановил свою колымагу у обочины дороги. Он быстро опустил рукав, практически закрыв синее полотенце, обернутое вокруг запястья. Не успел патрульный дойти до их машины, а Марко уже держал наготове водительские права, свидетельство о регистрации и страховой полис, надеясь, что таким образом испытание минует быстрее.
Через секунду весьма упитанный страж порядка уже стоял у его окошка. Марко поспешно протянул ему документы. Полицейский взял их и вернулся в свою машину. В это время за ними притормозил еще один полицейский автомобиль.
— Правильно говорят, один в поле не воин, — прошептал Фрэнсис. — Они охотятся за наркотиками. И, должно быть, уже в курсе, что у нас в багажнике лежит целая груда чертовых ворованных платьев.
— Заткнись. У нас там и наличности приличная сумма.
Фрэнсис заскрипел зубами.
Они тихо сидели и ждали; минуты казались им вечностью. Наконец патрульный выбрался из машины и неторопливо двинулся к ним:
— Спешите, ребята?
— Нет, сэр.
— А мне показалось, вы куда-то спешили.
— Правда? — притворно удивился Марко. — И как же быстро я гнал?
— Вы на десять миль превысили максимально допустимую скорость. Вот вам штрафная квитанция. А вот еще одна. У вас разбит задний фонарь.
— Разбит? — переспросил Марко с непритворным удивлением.
— Вам следует его заменить, и как можно быстрее. Это очень опасно. И похоже, у вас передняя левая шина малость спустила. Возможно, где-то небольшая утечка. Может, не откладывая в долгий ящик, прямо сейчас достанете запаску? — он в упор посмотрел на Марко. — Сами знаете, береженого Бог бережет.
— Прямо сейчас? — оторопело повторил Марко. — О, мне так не кажется, офицер. Я думаю, будет лучше, если мы доедем до ближайшей станции обслуживания. Там мне сменят колесо. И поставят новый задний фонарь. И… и… проверят давление в шинах. А заодно и вымоют машину.
— Да, ей это явно не помешает. Погодите минуту. — С этими словами офицер обошел машину, и еще раз окинув внимательным взглядом задний фонарь, вытащил осколок разбитого стекла.
Сидевший на пассажирском сиденье Фрэнсис был на грани обморока. Достаточно нажать кнопку, и багажник откроется. Никакого ключа не нужно. Если этот коп произведет еще кое-какие манипуляции, он, безусловно, сделает четырех нью-йоркских девиц на выданье самыми счастливыми невестами на свете.
Патрульный вернулся к окошку водителя:
— В ваших правах указано, что вы проживаете в северной части штата Нью-Йорк. И куда же вы так спешите, ребята?
У Фрэнсиса застучало в висках.
Только не вздумай брякнуть, что в Атлантик-Сити, молнией сверкнуло у него в голове. Иначе мы оба сядем в лужу.
— К одному нашему бывшему однокласснику, который недавно перенес операцию. Хотели его проведать. Вспомнить старые добрые времена… Слава богу, бедняга идет на поправку, но мы все равно хотим его немного взбодрить, — елейным голоском отвечал Марко, подражая легендарному притворщику Эдди Хаскеллу.[9]
— А какую операцию он перенес?
— На коленях. То есть, я хотел сказать, на колене. Он был неплохим футбольным игроком, и вот сейчас старые травмы дали о себе знать.
Фрэнсис сдавленно хохотнул и показал на свое колено:
— Я вот тоже недавно получил производственную травму. Несколько месяцев проторчал дома. Надоело до чертиков. Думал, поеду, обменяемся впечатлениями.
У полицейского вдруг забубнила рация, вызывая его на место происшествия — где-то неподалеку только что произошла небольшая авария. Он постучал по крыше машины:
— Только вы уж больше не гоните, ребята.
— Непременно, сэр. Спасибо, сэр. Да, сэр.
Когда тот уже удалялся, Фрэнсис прошипел с нескрываемым негодованием:
— Тебе не кажется, что ты немного перестарался?
— Кто бы говорил? Что за нужда была сообщать ему о своей ноге? Ты что, забыл золотое правило — чем меньше информации, тем лучше?
— Извини. Я пока еще смутно представляю, как надо себя вести в криминальном мире.
— А ты привыкай.
Марко снова вырулил на шоссе. Через несколько миль показалась станция обслуживания. Марко, не раздумывая, проехал мимо.
— Ты что, не собираешься останавливаться? — изумился Фрэнсис.
— И не подумаю.
— Но почему?
— Ты думаешь, я такой дурак, чтобы околачиваться на этой битком набитой станции? Найдем какую-нибудь маленькую заброшенную бензоколонку, где не так много народу. Не забывай, у нас платья в багажнике. Ты хочешь, чтобы их кто-нибудь заметил?
— Слушай, давай просто от них избавимся, да и дело с концом. Свернем на ближайшем указателе и выбросим их в мусорный контейнер.
— Ни за что… Этим платьям прямая дорога в Лас-Вегас. Только представь, сто тысяч невест в этом городе ежегодно говорят «да». Как пить дать, Марти отыщет среди них четырех, которые будут рады выложить кругленькую сумму за эти платьишки «от кутюр». А они ничего себе. Надо признать, старина Альфред не лишен таланта.
— А в записке ты написал, что его платья — дерьмо собачье.
— Я знал, что это его заденет. — Марко самодовольно ухмыльнулся. — Я также предвидел, что, если оставить записку в холодильнике, им будет вдвойне неприятно.
Друзья продолжали свой путь. Фрэнсис отчаянно желал быть сейчас дома, с Джойс. Ему и в голову не приходило, что его подружка собирается всю ночь веселиться напропалую в итальянском ресторанчике, в компании развеселых подруг.
13
Когда Трейси снова появилась на пороге ванной, у нее были совершенно пустые глаза. Такой взгляд обычно бывает у главных героев в леденящих кровь ужастиках — в тот момент, когда они готовятся напасть на ничего не подозревающую жертву. Однако макияж нашей героини был безупречен — Риган заметила, что она тщательно припудрила носик и освежила розовую помаду.
Одна стена гостиной была зеркальная, другая — из голого кирпича. Не здесь ли еще совсем недавно царила атмосфера беззаботного веселья? — подумала Риган. Взволнованные невесты примеряли великолепные платья, в предвкушении самого счастливого дня в своей жизни. Но теперь, вот уже во второй раз за какие-то двенадцать часов, оно стало сценой личной трагедии. Несчастная, убитая горем Трейси стояла как раз на том самом месте, где Бриан нашла свое окровавленное, в клочки изрезанное платье.
