Три реактивных гранаты с шипением унеслись в темный провал коллектора, ахнули взрывы. Оттуда послышались вопли и стоны.
— Живучие, твари! — удивился один из бойцов. — Ну а это — на десерт!
Выдернув кольца, он выбросил в темноту канализационного коллектора две «эфки».
— Ложись! — Спецназовцы спешно попрятались.
На этот раз долбануло так, что стало ясно —
террористы отправились прямиком в ад.
* * *
— Товарищ командир, посмотрите! — Один из «штурмовиков» протянул полковнику Симонову полуобгоревший кусок плотной бумаги.
— Что за...
— Географическая карта. Но почему-то морская...
Полковник внимательно вгляделся в обгоревший клочок Да, похоже, это было изображение береговой линии, испещренное пометками и столбцами цифр — некоторые из них, несомненно, обозначали либо частоты радиосвязи, либо приводные радиомаяки.
— Еще документы есть?
— Так точно, мы там планшетку с одного трупака изуродованного срезали... Да, и сержант говорит, что этот террорист сам себя гранатой подорвал. Сержант сам видел.
— Интересно... А кто-нибудь из тех, кто был рядом с этим террористом, уцелел?
— Так точно, два или три из этих тварей.
— Тащи их сюда, поговорим... Док, готовь свою химию.
— Так я ж клятву Гиппократа давал, — попытался пошутить отрядный доктор.
— Ну, так старик же не узнает, что ты ее нарушил, — усмехнулся полковник. — Все заложники живы?
— Так точно, девушки только в тяжелом состоянии. Их... Ну, ты понял, командир...
Полковник кивнул...
* * *
— «Технари» вызывают «Валун», прием. Получили картинку с нашего «беспилотника»: к нам гости.
— Вас понял, отходим. Снайперам, группе прикрытия — «зеленый свет».
— Понял. Работаю.
Помощь к террористам приближалась на двух грузовиках и пикапе с крупнокалиберным пулеметом в кузове. Маленький караван смерти петлял по извилистой лесной дороге, то появляясь, то исчезая за деревьями.
— Дистанция до цели — восемьсот и сокращается. Ветер — боковой, поправка вправо две тысячных, — прошептал «первому номеру» корректировщик-наблюдатель снайперской пары. — Огонь по готовности.
— Понял. — Снайпер приник к наглазнику окуляра прицела, плавно ведя за целью стволом СВ-98 с массивным глушителем.
Набрать в легкие воздуха, выдохнуть до половины, задержать дыхание — и плавно выжать спусковой крючок. Звук выстрела — чуть громче хлопка в ладоши, а за семьсот пятьдесят метров
пулеметчик в кузове джипа валится с развороченной грудной клеткой. Еще один выстрел — и напротив головы водителя в ветровом стекле появляется дырочка — такая же, как и в голове «водилы». Джип заносит, и он становится поперек дороги. Визжат тормоза двух тяжелых грузовиков.
И тут срабатывают установленные вдоль дороги «монки»! МОН-50 — мина осколочная, направленного действия, заряд — пятьдесят килограммов. Каждая такая мина снабжена датчиком движения и микропроцессорными блоками, синхронизирующими подрыв. Страшная мина. «Умная мина». По обе стороны участок дороги вздыбливается огненно-дымными фонтанами, стальные веера осколков секут живую плоть и металл. На лесной дороге лопается огненный пузырь, потом — еще один. Рванули баки с соляркой. Рев пламени заглушается воплями временно живых. Заводят свою смертоносную песнь пулеметы, расчетливо бьют снайперы. Хотя в данном случае — это лишь акт милосердия, быстрая и легкая смерть. Воздух прочерчивают реактивные струи одноразовых гранатометов — даром, что ли, с собой брали...
В течение нескольких минут от подкрепления террористам не остается ничего — только громадное пятно гари. Полыхают задетые деревья — а вот их жалко, пострадали зря в извечной человеческой грызне.
Кодированное сообщение о ценном грузе уже отправлено. Поэтому «Касатка» возвращается в серьезной компании сразу двух «Аллигаторов» — ударных вертолетов специального назначения Ка-52, принятых на вооружение ВВС и ФСБ России. Таких «зубастеньких» обижать себе дороже — сожрут и не подавятся. На каждом — малогабаритный радар, оптико-локационная и тепловая системы наведения. Вооружение: мощная 30-миллиметровая пушка 2А42, такие на БМП устанавливают. Да еще две по восемь пусковых установок сверхзвуковых ракет с лазерным наведением противотанкового комплекса «Атака» и два блока неуправляемых реактивных снарядов. Короче — хрен рыпнешься.
Обе боевые машины заложили над местом посадки крутой вираж, в то время как «Касатка» пошла на снижение. Бойцы спецназа вместе с освобожденными заложниками и с тремя пленными террористами загрузились в вертолет.
— Подрывай все здесь на хрен! — обратился полковник к взрывнику.
— Уже. — Тот нажал на миниатюрном пульте комбинацию клавиш. Сорок секунд.
— Ясно. — Полковник повернулся к террористам. — Итак, начнем допрос с пристрастием. Химию мы уже использовать не можем. — Он посмотрел на Дока. — Остается физика.
Вертолеты уже набрали высоту и на хорошей скорости уходили от места проведения спецоперации. Им вслед упруго стеганула ударная волна, позади вертолетов распустились гигантские огненные бутоны взрывов, на секунду оттенив тройку вертолетов.
— Итак, вопрос, — продолжил «задушевную беседу» полковник Симонов. — Что за карта была у вашего кореша, который подорвал себя гранатой? Времени на раздумья я не даю.
— Я это, я не знаю...
— Неправильный ответ.
Полковник ухватил террориста за грудки, подтащил к открытой двери грузовой кабины и спихнул вниз. Душераздирающий крик террориста утонул в свисте воздушного потока.
В грузовую кабину высунулся второй пилот:
— Товарищ полковник, вас командир пары прикрытия вызывает! — Уровень шума в салоне вертолета был совсем небольшим, и люди переговаривались между собой, лишь слегка повышая голос.
Полковник нахлобучил массивный вертолетный шлем, висящий на специальном кронштейне на переборке между салоном и кабиной пилотов.
— Полковник, прием, это командир прикрывающей пары «Аллигаторов». У вас там все в порядке? У тебя из вертолета что-то выпало.
— Все нормально. Избавляемся от «балласта нации», как говорят наши друзья-бандеровцы.
— А, ну тогда лады. Продолжайте в том же духе.
Полковник Симонов повесил шлем на кронштейн и снова повернулся к оставшимся террористам.
— Повторяю вопрос.
— Йа-йа... Я скажу! — Бандеровец от страха аж заикаться стал. — Это... Карта, морская, на ней схема... Готовится захват корабля, боевого корабля в Крыму... Это все... Это все, что я знаю!
— Так-так-так... Интересно.
Сразу же по прибытии на базу полковник Симонов связался по засекречивающей аппаратура
ре связи с соответствующими службами. А карта и другие документы, найденные в планшетке у подорвавшего себя террориста, были отправлены спецкурьером прямиком в Генеральный Штаб.
Глава 5
САМАЯ СЕВЕРНАЯ РУССКАЯ ЗЕМЛЯ
... Из объятий Морфея капитана Игоря Чайку вырвал ревун корабельной тревоги. Офицер резко поднялся на своей койке и ударился головой о второй ярус.
— А, что?
— Да успокойся, — зевнул Шурик. — Лодка всплывает.
— О, значит прибыли. Хоть посмотрим на самую северную из русских земель, — отозвался со второго яруса командир второго экипажа Су-34ПЛ старший лейтенант Николай Синельников.
— И не только посмотрим, но и пройдемся!
— Ага, держи карман шире... В локатор ты на нее полюбуешься, и то, если старпом очередной приборкой не замахает.
Тяжелый атомный авианесущий подводный крейсер драили всем экипажем. Ответственным по проведению авральных работ назначался старпом, который и так был настоящим апологетом чистоты. И при всей своей строгости говорил он тихо, почти интеллигентно, правда, в его речи проскальзывали такие морские выражения и сравнения, что, казалось, сама лодка краснеет от стыда.
А вот боцман свою луженую глотку не жалел и во второй части «марлезонского балета» злобно хрипел на нерадивых матросов.
Вообще казалось, что смысл существования команды — это наведение непрерывной чистоты
и блеска. В принципе, так оно и было. Палубы драили пять раз с мылом! Матрос после дембеля будет поддерживать образцовую чистоту, где бы он ни жил, а по ночам — просыпаться от приснившегося окрика боцмана: «Переделать! Еклмн!»
Летчики также выдраивали помещения наравне со всеми. Хотя официально летный состав освобождался от приборок и авралов. Но не по- людски как-то получилось бы, если б «летуны» умыли руки на этом. Моряки прекрасно их понимали и ценили помощь, хоть и подтрунивали. «Летуны», впрочем, в долгу не оставались. И даже боцман серьезных замечаний им не делал, да и старались мужики, как все.
