Хертер повернулся к девушке.
– Мисс Браун, могу я представить Вам капитана Клея, пилота нашего самолета.
При упоминании ее имени я едва не рассмеялся. Лучшие поэты Индии наизнанку выворачиваются, подбирая эпитеты, соответствующие ее облику, а она оказывается мисс Браун. Я криво улыбнулся и пожал протянутую руку. Она приветливо улыбнулась, а когда мои пальцы почувствовали энергичное пожатие ее изящной прохладной руки, то я почувствовал себя немного выше ростом.
Все это время мою голову украшала фирменная фуражка, и я, очевидно, должен был отдавать честь при каждом упоминании моего имени.
Хертер помогал набобу подняться в самолет по деревянным ступеням неизвестно откуда появившейся лестницы. Мисс Берт упорно не замечали, да она, похоже, никого и не интересовала.
– Ваше Превосходительство, – обратился я к нему и впервые приложил два пальца к козырьку фуражки. – Могу я попросить вас об одном одолжении. Мисс Берт очень беспокоится за мистера Китсона. Вы не позволите ей полететь с нами?
Маленький человечек остановился на полдороге и посмотрел на нас. По его лицу трудно было судить о судьбе моей просьбы.
– Разреши ей полететь с нами, Али. Но если только она не потащит с собой свои камеры.
Набоб сдержанно кивнул и продолжил свой путь. Мисс Браун и Хертер последовали за ним.
– Слышала, что сказала леди, – подтолкнул я Ширли. – А ну давай в самолет.
Девушка поджала губы и смерила меня презрительным взглядом, но я только улыбнулся в ответ. Ей очень хотелось полететь с нами, вот только сама мысль, что формально она становится гостьей мисс Браун, вызывала у нее бурный протест. Но я был абсолютно непробиваем и продолжал скалить зубы. Мисс Берт поколебалась, а затем решительно вошла в самолет.
Рядом со мной по-прежнему с ворохом вещей в руках стоял Роджерс.
– Хватит пялить глаза. Какого черта ты на меня уставился?
– Да вот, мне показалось, еще секунда, и ты вместо ковра расстелишься по лестнице, чтобы ей было удобнее вытереть ноги.
– А ну, давай на борт, – пригрозил я. – Вот погоди, выйдем за пределы трехмильной зоны, и слово командира станет для тебя законом.
Второй пилот повернулся и стал карабкаться по ступенькам. Затем настала моя очередь. Я оттолкнул ногой лестницу, прыгнул в самолет, закрыл за собой дверь и направился в кабину.
Набоб с мисс Браун расположились в центре салона, позади них устроился Хертер, а мисс Ширли Берт выбрала первый ряд рядом с кабиной.
– Пристегните ремни, – объявил я. – Через пять минут мы уже будем в воздухе.
Хертер пристально посмотрел мне в лицо.
– Его превосходительство хочет занять место в кабине рядом с тобой, капитан.
– Сразу же после взлета, – заверил я, заканчивая застегивать ремень безопасности у мисс Браун. Когда мне удалось добраться до Ширли, она уже пристегнулась и смотрела в окно. – Все о'кей? – поинтересовался я.
– Да, – не поворачивая головы сухо ответила девушка.
Я шагнул в кабину и хлопнул за собой дверью. Роджерс уже начал последнюю проверку, и мне пришлось поскорее занять свое место.
7
Я закончил облет аэропорта, выровнялся на высоте тысячи футов и поставил триммеры и дроссели в привычное положение. Передо мной маячил Кеа первый из островов Циклад, сливавшийся на горизонте с полуостровом. За ним, изогнувшись дугой, миль на восемьдесят тянулась к югу цепочка западных Циклад: пять крупных островов и множество каменистых, торчащих из воды глыб.
Воздух был хрустально чист, что может случиться только весной или осенью, когда жара еще не заявляет о себе повисшей в воздухе дымкой, а путешествующие хаусфрау не поднимают клубы пыли своими девятыми размерами.
Я открыл боковое окно и на несколько секунд высунулся наружу. Холодный поток воздуха взбодрил меня, привкус во рту исчез.
– Сходи в салон и скажи набобу, что он может занять твое место в кабине, – приказал я Роджерсу. – Если мисс Браун чувствует себя одиноко, можешь подержать ее за руку. Но если ей захочется подержаться за что-нибудь другое, отошли мисс ко мне.
Он скорчил страдальческую рожу, но поскольку до мисс Маттерхорн было довольно далеко, мой напарник не слишком огорчился представлявшейся возможности примоститься возле мисс Браун.
Набоб вошел в кабину и устроился в кресле справа от меня. Похоже, он чувствовал себя здесь как дома. Я закрыл окно со своей стороны.
Его превосходительство надел солнечные очки и стал разглядывать море. Я вытащил видавшую виды карту, свернул ее так, чтобы показать Эгейское море и передал ему в руки.
Он вежливо кивнул и углубился в ее изучение.
– В каком направлении полетел мистер Китсон? – наконец спросил он хорошо поставленным голосом. Его произношение скорее наводило на мысль об Оксфорде, чем о форте Манро.
– На юго-восток, – я вытащил ручку и провел линию на сто пятьдесят градусов от Афин. Она прошла через изогнутую цепь островов и закончилась на последнем из них, на Саксосе.
Набоб снова склонился над картой.
– Мы осмотрим каждый остров, – наконец решил он.
– Идет, – согласился я и качнул штурвал влево.
Все это было не так легко, как казалось: надо было снижаться до тысячи футов, чтобы иметь возможность осмотреть береговую линию, а затем набирать высоту для осмотра самого острова. Не смотря на то, что ни один из островов не превышал в поперечнике нескольких миль, их вершины достигали полутора тысяч футов и выше.
"Пьяджио" будет выделяться на этом фоне как золотой зуб. Правда самолету после вынужденной посадки в гористой местности не всегда удается сохранить отдаленное сходство с летательным аппаратом. Иногда удается двумя руками удержать на весу все самые крупные обломки, если они не рассыпятся в прах после пожара.
В любом случае то же самое касается и пилотов.
Мы вдоль и поперек изучили Кеа, потом Кифнос, а затем Серифос.
После двадцати минут полета на высоте три тысячи футов набоб со своими спутниками принялся изучать содержимое корзин с припасами, а я передал управление самолетом Роджерсу и отправился на следующий сеанс созерцания мисс Браун, а также для выяснения того, что Ширли Берт захватила мне на обед.
Мисс Браун была свежа как персик, а на обед мне достался хлеб, довольно приличный острый сыр и зеленые смоквы. Я присел рядом с девушкой и уперся ногами в переборку кабины. Она встревоженно заглянула мне в глаза. Все это время Ширли выглядывала из небольшого окна, но как и я поняла одну простую истину: места для посадки на этих островах не было. Все это начинало сказываться у нее на нервах.
– По радио ничего не сообщали?
– Справлялся несколько минут назад. У них ничего нет.
