— Просто гуляла. Где Елена Сергеевна?
— Уехала.
— Среди ночи? — удивилась Ася и, открыв глаза, посмотрела на мужа. — Почему?
— Я так решил, — твердо ответил он и отвел глаза в сторону.
— Не стоило… она же твоя мать, — она поднялась на ноги, вошла в ванную и умылась холодной водой. Обернулась и взяла из рук Артема полотенце.
— А ты жена, и я никому не позволю лезть в свою семью, даже матери.
— Может она права? — Ася присела на край ванной и подняла на мужа виноватый взгляд.
— Прости, что тебе пришлось все это услышать, — он сделал к ней шаг, но так и не решился дотронуться. — Я, правда, так не считаю.
— Я устала… пойду спать, — она встала и направилась в комнату.
— Ась, я тебя очень люблю — догнал ее голос мужа, заставив остановиться. Сердце мучительно сжалось, а горло сковал судорожный спазм.
— Я знаю, — прошептала Ася и продолжила путь. От этого знания было еще паршивее на душе. Не хотела делать ему больно, но и сама мучилась.
Услышав шаги в коридоре, Ася прикрыла глаза и притворилась спящей. Дверь тихо открылась и муж вошел в комнату. Она не видела, но совершенно точно знала, что он разевается. В подтверждение ее ощущениям, матрас прогнулся и Артем лег на кровать.
Ася внутренне напряглась, ожидая его прикосновений и с силой зажмурилась, чтобы не выдать своего состояния. Не могла объяснить, что с ней творилось, но была не готова принять его. Словно оказалась в постели с чужим, незнакомым мужчиной.
Вопреки ожиданиям, Артем даже не попытался дотронуться до нее. Просто повернулся на бок и, кажется, сразу уснул. Ася глубоко вздохнула и открыла глаза. Так странно было засыпать вот так, без его объятий. Привыкла всегда чувствовать тепло его тела, родной до дрожи запах, горячее дыхание. Даже когда они ругались, Артем никогда не позволял ей устанавливать границы отчужденности, просто сминал их напором и нежностью, заглушая протесты поцелуем. Она могла обижаться сколько угодно днем, но спали они всегда вместе, как единое целое. А сейчас…
Сама выстроила между ними неприступную стену, но где-то в глубине души надеялась, что Артем разрушит ее. Даст ей твердую уверенность в том, что еще нужна ему, несмотря ни на что. Но он не стал даже пытаться, оставил ее в одиночестве среди осколков из рухнувших надежд и иллюзорного счастья.
Ася осторожно повернулась к мужу. В свете луны черты его лица едва угадывались, но она и так знала каждую из них в совершенстве. Смотрела на него и пыталась понять, что между ними происходит. Ася по-прежнему любила Артема, чувства никуда не исчезли, не испарились под гнетом обстоятельств, просто что-то незримо изменилось. Точнее изменилась она сама. Словно проснулась от долгого сна и теперь никак не могла адаптироваться к реальности.
Вот он — ее обожаемый мужчина. Ее муж, друг, любовник. С ним она хотела быть до самой старости. Ему отдала сердце и душу, ему одному готова была посвятить свою жизнь, но все изменилось в один миг. Уверенность в правильности когда-то принятого решения внезапно пошатнулась. Тот ли он человек или просто плод ее воображения? Может она просто сама придумала себе идеальный образ?
Обида на Артема засела слишком глубоко в сердце. Когда ей так была нужна поддержка, его не было рядом. Не пожелал понять, принять ее решение, бросил одну сражаться со страхами и неизвестностью. Мерзкое и неприятное ощущение быстро заполняло грудную клетку, мешая дышать свободно, причиняя мучительную боль. Неожиданно Ася поймала себя на мысли, что не испытывает к мужу ничего кроме отвращения. Это яркое и мощное чувство затмило все остальные.
Головой она понимала, что виной всему гормоны, еще не пришедшие в норму и сильный стресс. Не понаслышке знала об их разрушительной силе и влиянии на женский организм и настроение. Нужно подождать немного и станет легче. Но что, если не станет? Что, если она не справится? Что, если это конец и спасти их семью уже невозможно? От этих гнетущих мыслей стало страшно. Гадкий озноб прошел по телу Аси, заставив поежиться. Она должна попытаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 11
Артем в одиночестве сидел на кухне, вяло ковырялся вилкой в остывшем ужине и смотрел в окно, пытаясь собрать свою жизнь из осколков в единое целое. Отчаяние мелкими волнами накатывало на крутой берег его души и постепенно разрушало его. Он смертельно устал от постоянного напряжения, висевшего в их квартире, от звенящей тишины, давящей на уши со страшной силой, от дикой, нескончаемой ломки по прошлому и своей любимой женщине, ставшей в одночасье чужой.
Артем понимал, что ей очень плохо и не знал, как помочь. Ася замкнулась в себе, в своем горе и переживаниях. Упивалась ими, невольно наказывая и себя, и его. Она страдала, и он мучился вместе с ней, метался внутри себя как зверь, загнанный в клетку и тихо скулил от бессилия.
Изнуряющие тренировки больше не помогали разгрузить голову, и Артем добавил еще пару часов тренажерного зала. Все, что угодно, лишь бы не сорваться и не послать к чертям всех этих психологов с их гениальными советами и не разобраться с женой привычным способом. Сломить сопротивление и выдернуть из этой затянувшейся депрессии.
Единственное, что его останавливало — боязнь навредить Асе, одно неверное действие могло стоить ей слишком дорого.
Поэтому он следовал настоянию врача и целый месяц терпеливо ждал чуда. Не приближался к Асе, не нарушал границы ее личного пространства, не докучал своим присутствием, но с каждым днем все больше убеждался, что это какая-то утопия.
После выписки из больницы, ничего в сущности не изменилось. Ася так и не оттаяла, держалась холодно и отстраненно и не предпринимала попыток наладить их отношения, даже почти не разговаривала. В то же время продолжала готовить, убираться, всячески поддерживать их быт и сохранять видимость нормальной семьи. Но Артем давно не чувствовал ни домашнего тепла, ни уюта. Словно был незваным гостем в собственном доме. Их маленький мирок, сотканный из любви и счастья, померк, а как зажечь его вновь он не знал. Прошлая стратегия с треском провалилась, а новую придумать пока не получалось.
— Артем, нам нужно поговорить, — он не поверил своим ушам и обернулся. Ася стояла в дверном проеме и невидящим взглядом смотрела сквозь него. Внутри все оборвалось от ее ледяного тона, но Артем всеми силами старался не поддаваться панике.
— О чем?
— О нас… точнее обо мне, — она прошла вперед и остановилась напротив него, оперевшись на подоконник. Долго готовилась к разговору, подбирала слова, но так и не нашла идеального варианта, а откладывать дальше не имело смысла.
— Говори, — он нервно сглотнул и устало потер пальцами переносицу. Смотрел на Асю, интуитивно пытался понять, что она хочет сказать и предугадать свою реакцию.
— Я нашла работу, — сухо произнесла она и, поджав губы, отвернулась в сторону, избегая смотреть в глаза.
— Это же здорово, — Артем оживился и даже смог улыбнуться. — Отвлечешься от дурных мыслей.
— В Москве, — добила Ася, острым каблуком раздавив забрезжившую в его душе надежду.
На несколько секунд в кухне повисла тяжелая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь громким стуком сердец.
— То есть как в Москве? — хрипло спросил Артем и энергично потер лицо ладонями, чтобы хоть немного прийти в себя и понять, что происходит. Эта новость буквально раздавила его. Внутри словно разорвался снаряд, разворотив грудную клетку в щепки, лишь сердце отчаянно колотилось в ней.
— Наш «Факел» так и не нашел постоянного врача, я позвонила и мне предложили вернуться обратно, — голос Аси был совсем чужим и звучал так ровно и спокойно, словно они обсуждали, какой посмотреть фильм, а не свою дальнейшую жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ась, ты в своем уме? — Артем не выдержал, вскочил с места и, оказавшись рядом с ней, встряхнул за плечи, вынуждая посмотреть на него.
— Да, я в своем уме, — тихо ответила она и, не справившись с собственными эмоциями, выпалила на одном дыхании. — В общем я дала согласие. Через три дня я уезжаю.
