Меняются, однако, времена, изменяется и представление о воспитании. Сегодня нам стали более понятны многие особенности детской психики, которые не были известны предыдущим поколениям, и мы уже не можем больше применять прежние дисциплинарные крайности. Более того, считаем, что они только вредят ребенку, если его повиновение и почтительное отношение ко взрослым держится лишь на страхе наказания, потому что при этом не только подавляются его самые искренние порывы, но угнетаются его воображение, творческий потенциал, любознательность, интеллект, утрачивается даже сама способность радоваться жизни. Прежде ребенок учился таить в себе все огорчения и обиды, а это, в свою очередь, порождало в нем неуверенность и многие другие огорчительные привычки более старшего возраста. Короче, теперь мы пришли к пониманию, что нельзя требовать от детей, чтобы они без ущерба для своей психики вели себя как взрослые.
Сейчас, когда мы стали лучше понимать мир детства, этот совершенно особый, живущий по иным законам самостоятельный мир, непохожий на наш, мы гораздо охотнее позволяем детям радоваться жизни и не вынуждаем их взрослеть раньше времени. Такой подход, такая позиция терпимости дает свои положительные результаты – и дома, и в школе, где детей все менее и менее держат в строгости. Принцип, согласно которому не следует считать ребенка взрослым в миниатюре и применять к нему слишком высокие требования, выдвинут крупнейшими научными авторитетами в области детской психологии. Но эти требования возлагают на плечи родителей куда большую ответственность, чем прежний подход.
В самом деле, мы с вами – продукты более сурового воспитания. И теперь в каком-то смысле стараемся поступать вопреки принципам, в каких были воспитаны сами. Вспомните, как, предоставляя большую свободу нашим детям, мы частенько напоминаем им: «Когда мы были маленькими, о таких вещах даже и думать было нельзя!» А как часто сомневаемся – может, то, что было хорошо когда-то для нас, будет хорошо и для них? Иными словами, нам трудно оставаться в согласии с самими собой главным образом потому, что новые идеи столь отличны от нашего собственного опыта, и все еще пытаемся жить по старинке, проявляя то великодушие, то строгость.
Так что же все-таки нам нужно делать? Прежде всего, нужно уяснить себе, чего хотим добиться, требуя дисциплины. Правильнее всего было бы помочь ребенку выработать самодисциплину, то есть разумное управление собственными желаниями, порывами, побуждениями, которые необходимо пропустить через жесткие фильтры социальных условностей и благодаря этому получить наибольшее самоудовлетворение и полное одобрение окружающих. Другими словами, нужно научить ребенка следовать требованиям общества, обходясь без личных обид, и в то же время удовлетворять личные запросы без ущерба для общества. Это сложная задача, причем настолько трудная, что можно, не опасаясь возражений, утверждать: нам самим, взрослым, удается решить ее лишь отчасти, и мы практически никогда не можем добиться этого от детей. Тем не менее, постараемся объяснить им этот принцип и будем вести себя подобающим образом.
1. Начнем обучать детей дисциплине с самого рождения. Если же станем ждать, пока ребенку исполнится три или четыре года, то лишь осложним нашу жизнь. Мы должны осознавать, что дисциплина – это не только репрессивная мера, которую следует применять для исправления плохого поведения нашего чада, но что, согласно современной концепции, это нечто более позитивное и полезное, благодаря чему можно научить ребенка удовлетворять свои желания, а не сдерживать их постоянно. Едва ребенок появляется на свет, как у него уже возникает множество самых разных желаний, и чем полнее удовлетворим их, тем более он будет доволен и самим собой, и родителями. Самое главное в этой концепции следующее: чем больше малыш будет доволен нами, тем охотнее выполнит наши распоряжения. Именно в таком случае все наши заботы о ребенке: о питании, сне, купании, отправлении естественных нужд и так далее – будут иметь определяющее значение для последующего его поведения.
К сожалению, не всегда удается понять, полностью ли мы удовлетворяем все нужды младенца, да и ребенка постарше. Он может быть скучным и раздражительным по тысяче разных причин – совсем как мы, взрослые. Так или иначе, поскольку мы то и дело заставляем ребенка отправляться в туалет либо принимать лекарства или же ложиться спать, он очень скоро поймет, что не может целиком доверяться нам, и его первоначальный протест легко превращается в подозрительность и обиду. Короче, ребенку хочется узнать, до каких пределов он может делать то, что хочет. При этом он начинает думать, что родители следят за ним вовсе не для удовлетворения его желаний, а для того, чтобы сдерживать их. Вот так высеваются семена отрицания и неповиновения. Другими словами, фундамент послушания закладывается тогда, когда у ребенка бывает счастливое младенчество и счастливое детство. Наши ошибки, даже неслучайные, связанные с такими повседневными делами, как еда, отправление естественных нужд, портят отношения между родителями и детьми и, в свою очередь, образуют почву, на которой развиваются последующие проблемы дисциплины, хотя на первый взгляд между ними и не видно никакой связи.
2. Разберемся, каково же подлинное намерение ребенка, – как он хочет вести себя – хорошо или плохо? В тех случаях, когда он настроен вести себя неподобающим образом, мы, как правило, допускаем грубую ошибку, сразу же делая вывод, который кажется нам совершенно очевидным: ребенок преднамеренно делает что-то не так, как нужно. Вопреки всякой логике мы сразу же решаем, что он хочет быть плохим, а раз так, наши слова и действия тоже оказываются как бы запрограммированными – сердимся, обижаемся, негодуем и возмущаемся. Наше убеждение, будто ребенок специально поступает плохо, основано прежде всего на том факте, что мы и прежде уже не раз ругали его за подобный проступок, а он опять повторил его, подтверждая наше мнение о нем. Что ж, вполне возможно, в каких-то случаях поведение ребенка может быть и преднамеренным, как реакция на наш резкий выговор. Вот почему к нашему первому совету – приучать ребенка к дисциплине лучше всего на основе добрых отношений с ним с самого раннего детства, – добавим, что столь же важно все время поддерживать и развивать эти добрые отношения, чтобы ребенок захотел принять наше руководство и контроль над его поступками. Это первый, исключительно важный шаг, который поможет избежать каких бы то ни было трудностей, связанных с налаживанием дисциплины.
Шестилетняя Мэри, например, была непослушной девочкой, безалаберной, часто выходившей из себя от злости. Ей читали нравоучения, ее ругали и наказывали, но все было безрезультатно. И усилия родителей увенчались успехом только тогда, когда, воспользовавшись нашим советом, они постарались сделать так, чтобы Мэри сама захотела слушаться их. А совет заключался в том, чтобы на какое-то время закрыть глаза на ее плохие поступки и всячески подчеркивать в ее поведении все хорошее. Взаимоотношения Мэри с родителями улучшились настолько, что девочка научилась с первого раза понимать, что от нее требуется, и охотно выполняла все просьбы.
3. Проблемы, связанные с дисциплиной, иной раз вынуждают принимать важные решения, но прежде всего необходимо разобраться в том, чего мы, собственно, добиваемся от ребенка. Не отдавая себе в этом отчета, многие родители – даже исполненные самых благих намерений – в конце концов приходят к тому, что стремятся сделать своего ребенка не столько счастливым, сколько превосходно воспитанным. Однако если справедливо, что счастливый ребенок – это обычно дитя воспитанное, то было бы ошибочно думать, будто каждый воспитанный ребенок всегда счастлив. Примерное поведение не делает детей счастливыми. И наша главная задача – добиться в первую очередь психической уравновешенности нашего сына или дочери и уже потом – их безупречного поведения. Сделать это гораздо труднее, чем мы себе представляем. Счастье и уравновешенность к тому же не столь наглядны, как плохое поведение и непослушание. Чтобы понять, насколько психически уравновешен ребенок, порой требуется помощь врача-специалиста.
Огромное значение имеет и то обстоятельство, что все мы очень хотим, чтобы дети оправдывали нашу репутацию и наши надежды. Все мы, родители, очень тщеславны, все мечтаем видеть своего ребенка лучшим по способностям, талантам, первым в учебе и спорте. Все радуемся, когда он занимает призовое место в конкурсах и соревнованиях. И тут нет ничего предосудительного. Но все это почти неизбежно отражается на наших отношениях с детьми. Я встречал множество матерей, которые неимоверно гордились тем, как быстро малыш выпивал рожок с молоком, как легко он научился самостоятельно пользоваться горшком, какие замечательные успехи сделал в школе, но ни одна из них не посетовала на инфантильность своего дитяти. Все гордятся быстрыми успехами и бывают счастливы, если их пяти-шестилетний ребенок ведет себя в смысле воспитания как тридцатипятилетний человек. А это означает лишь одно – полное поражение родителей как воспитателей.
