– Я проводил троих очень близких друзей, Хальбарад. И меньшего из них я люблю ничуть не меньше других. Он не догадывается даже, к какой судьбе скачет, но если бы и догадался, то всё равно не повернул бы коня.
– Насколько я успел узнать хоббитов, - отозвался Хальбарад, - они отважны и слово «долг» им знакомо. Мне не жаль сил, потраченных на охрану границ Шира, хотя хоббиты и не знают о наших трудах.
– Мы сроднились с ними, - задумчиво проговорил Арагорн, - но вот, пришлось расстаться. Пора и нам. Сначала - обед, а потом - в путь! Леголас, Гимли, нам нужно поговорить.
Однако за столом Арагорн долго молчал.
– Успокойся, - участливо сказал Леголас, - к чему печалиться? Что такое стряслось со времени нашего прибытия?
– Мне пришлось выдержать битву пострашнее недавней, - хмуро ответил Арагорн. - Я воспользовался Камнем Ортханка, друзья.
– Ты смотрел в этот проклятый камень?! - ужаснулся Гимли. - Но ведь даже Гэндальф опасался этого! И ты… ты сказал что-нибудь Врагу?
– Ты забываешь, с кем говоришь! - глаза Арагорна сверкнули. - Что, по-твоему, я должен был сказать ему? Что охотно обменял бы одного дерзкого гнома на смирного орка? - Лицо его стало мягче, и на нем еще отчетливее проступили следы усталости. - Нет, добрый Гимли, я ничего не сказал Врагу. Камень мой по праву, и у меня достаточно сил, чтобы пользоваться им, - так я думал, во всяком случае. Но если право мое бесспорно, то вот сил едва хватило. - По лицу Следопыта прошла судорога. - Борьба была страшной, но я не только не сказал ему ничего, но и вырвал Палантир из-под его власти. Это удар для него, и сильный удар. А еще - Враг видел меня. Да, достойный Гимли, он видел меня, но не в том обличье, в котором я знаком вам… До сих пор он не знал о моем существовании, и это - второй удар. Саруман в Ортханке видел просто человека в роханских доспехах, но Саурон не забыл ни Исилдура, ни его Нарсил, и вот теперь, в трудный для него час, он узрел потомка Исилдура, увидел Андрил и узнал этот меч. Как ни велико его могущество, но и ему знаком страх, и его вечно снедают тревоги.
– Но он очень силен, - сказал Гимли, - и теперь не замедлит с ударом.
– Кто спешит, тот рискует промахнуться, - ответил Арагорн. - Мы не будем ждать, пока он начнет, мы ударим сами. - Следопыт помолчал и сказал уже спокойнее: - Подчинив Камень Ортханка своей воле, я узнал немало. Я видел, что Гондору угрожает с юга новая опасность. Если не предотвратить ее, Гондор не выстоит и десяти дней.
– Значит, он падет, - скорбно произнес Гимли. - Кого послать на помощь и как она успеет?
– Послать некого, это верно. Значит, придется идти самому. А что до времени, то к побережью ведет короткий путь, и воспользовался им не поздно. Это - Путь Мертвых.
– Путь Мертвых… - вздрогнув, повторил Гимли. - Я уже слышал сегодня эти слова и видел, что Всадникам они не по душе. Похоже, эта дорога не для простого смертного. Но если даже ты пройдешь по ней, что может сделать горстка воинов против мощи Мордора?
– Смертные не пользовались этой дорогой после прихода рохирримов, - промолвил Арагорн, - она закрыта для них. Но в темный час судьбы наследник Исилдура, если осмелится, сможет одолеть ее. Слушайте, что передает мне Элронд через сыновей: «Пусть Арагорн помнит о словах прорицателя и Пути Мертвых».
– А ты знаешь, что это за слова? - спросил Леголас.
– Да. Мальбет Прорицатель во дни Арведуи, последнего короля Форноста, сказал:
Тень покрывает великие землиКрыльями мрака от края до края.Тьма у могил… Содрогается замок…Близится время подняться умершим:Клятвопреступников час наступает.Эреха камень опять соберет ихВместе по звуку звенящего рога.Кто обладатель священного рога?Кто созовет их у Черного Камня?Тот, чьему предку служили неверноЛюди, забытые в сумерках серых,Тот, кто откроет забытые двери,Тот, кто проследует Тропами Мертвых…[1]
– О темных вещах ты говоришь, - сказал Гимли, - только эти слова для меня еще темнее.
– Если хочешь разобраться, приглашаю тебя с собой, - сказал Арагорн, - ибо я выбираю именно этот путь, выбираю без всякой радости, а только потому, что так должно. Тяжкий труд и великий страх, а может быть, и что-нибудь похуже сулит он, поэтому я не прошу вас идти со мной…
– Я пойду с тобой даже Тропами Мертвых! - пылко воскликнул Гимли.
– Я тоже, - поддержал его Леголас. - Я не боюсь мертвых.
Гимли уже овладел собой.
– Надеюсь, забытые люди не забыли, как сражаться, - проворчал он. - Иначе я не вижу, чего ради их беспокоить!
– Об этом мы узнаем, если придем к Эреху, - сказал Следопыт. - Когда-то эти люди поклялись сражаться против Саурона, и им придется сдержать обещание. На вершине Эреха стоит Черный Камень. Исилдур принес его из Нуменора. На этом камне Король горцев поклялся в преданности моему предку, когда создавалось княжество Гондор. Саурон вернулся, мощь его начала расти, и тогда Исилдур напомнил горцам о данном обещании. Но Тьма уже делала свое дело, и горцы отказались выступить против Врага. Тогда и сказал Исилдур королю горцев слова, которые помнят у нас на Севере: «Ты будешь последним Королем этого народа. Запад сильнее твоего Черного Владыки. Я проклинаю тебя и твой народ: да не будет вам в мире покоя, покуда не исполните своей клятвы. Ибо несчетные годы будет длиться эта война, и однажды вас призовут снова». Гнев Исилдура не позволил горцам принять сторону Саурона, но и страх перед Врагом был силен. Тогда они ушли в тайные места в горах и медленно угасали в бесплодных холмах. Никто из живых больше не видит их. Но Проклятие Исилдура действовало, и с тех пор ужас Бессонных Мертвецов лежит на холме Эреха, там, где обитало раньше это гордое племя. Этим путем я и пойду, даже если останусь один.
Леголас и Гимли молча встали. У ворот крепости их ждал отряд Хальбарада. Арагорн вскочил в седло. Хальбарад огляделся, поднял большой рог и громко протрубил. Вскоре отряд исчез в облаке пыли, поднятом копытами коней.
Пока Теоден неспешно пробирался предгорьями, Серый Отряд вихрем пронесся по равнине. К полудню следующего дня они спешились в Эдорасе. После недолгого отдыха Арагорн повел своих людей к Дунхаргу.
Йовин с радостью приветствовала дунаданов и сыновей Элронда, но прибытие Арагорна вызвало у нее совсем особые чувства. За ужином он поведал ей о том, что произошло после отъезда короля Теодена, а рассказ о сражении в Хельмовой Пади заставил заблестеть глаза прекрасной воительницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
