полугнома Гима было рассечено лицо. Королевский шут смотрел на белый свет выпученными как у лягушки глазами из которых текли кровавые слезы. Гоблин Гиршиц лежал у кареты с отрубленной ногой, но был еще жив. Мои алабаи были сильно подпалены и потрепаны. Магические доспехи с них слетели как нехуй- нахуй.
Раздался треск. Открылось окно портала. Ну все, пиздец нам. Сил не осталось ни магических, ни физических.
Глава 7. Столица
В целительском крыле было тихо. Белые стены и потолок успокаивали. В комнате приятно пахло травами. В двери кто-то царапался. Потом просунулся нос Андишки.
— Да подождите вы, нетерпеливые. С ног свалите — ворчливо произнес мягкий мужской голос- Тихо вы, вдруг еще не проснулся.
У меня на руке погас шар огня. — Ах, вы мои шерстяные комочки! Идите ко мне. Я вам за ушками почухаю. — Они и рады. Аргун по привычке заскочил на кровать и сопел мне в подмышку. Кири и Анди подставляли свои лобастые головы под руки, ревниво отталкивая друг друга боками. Полугном замер у входа с подносом в руках. Знал, что в такие моменты лучше не соваться. Могут и прикусить, без злобы, но чувствительно.
— Ну все, все, хватит. А ты что стоишь? Неси все на стол и рассказывай.
— Да что рассказывать? Ногу вон Гиршицу прирастили, мне рожу подправили…собачек подлечили.
— Вижу. Ты не юли. Где мы? Сколько времени прошло? Чего от нас хотят?
— Чего хотят не знаю. Валяешься ты, хозяин, уже пятый день. А королевский шут… шепчут, что он глава тайной канцелярии. Правда, за такие шепотки языки прищемляют сильно. Теперь о том, где мы — в столице, в Королевском целительском доме.
— М-да, похоже влипли по полной…
Ели мы с аппетитом. На подносе стояло блюдо с жареным мясом, большими пластами темного хлеба и кувшин с взваром. Поделили все на пятерых. Кроме взвара. Неплохо так.
Первым захрапел полугном. Потом под стол свалились собаки. Пааадлы! Отравили! Кинулся к алабаям — нет просто спят. В ушах засвистело будто резко повысилось давление — так у меня бывало часто ТАМ, дома.
— Слава, успокойся.
— Люся, родная моя! — выдохнул я.
— Слава, слушай! Времени мало. Они знают, что ты из другого мира. В этом можешь признаться. О том, что твои щиты не пробить никому в этом мире тоже можешь намекнуть. О том, что зелья на тебя почти не действуют — молчи. Что касается Мастера Торента: Про то, что он демон-молчи. Про все остальное о нем можешь говорить правду. Ничего не сочиняй — запутаешься. Скажи, что из своего мира можешь притягивать только то, чего там касался руками — но не живые существа. Все! Удачи! И знай тебя помнят и любят!
В комнату вошли трое. Один из них (королевский клоун) спросил, сколько у них есть времени. Другой, высокий худой с бабьей косой до пояса пояснил, что где-то около часа.
Обломаетесь, суки! Здесь сольную партию буду вести я! А вы чечетку возле меня будете выплясывать.
Вперед выступил…дракон полукровка. В меня полетело заклинание. Ооо, поводок подчинения! На хуй себе его набрось, ублюдок! Но подыграем, подыграем.
— Барон, встаньте и сядьте за стол — прошептал этот полудурок.
Я медленно, как бы сопротивляясь, сел за стол.
— Мы вас приведем в чувство, но вынуждены надеть антимагические наручники. Ничего личного, просто поговорить. Вы меня поняли? Кивните головой — голос полудракона был мягок, но настойчив.
Я медленно кивнул — с меня не убудет. Зельевар подошел и ловко надел наручники. Вот это действует. В груди стало как-то пусто. А ведь их мифрил- всего лишь наш алюминий! Но вот действует.
— Ваше имя? — недодракон дернул поводок. Идиот…Но надо не показывать, что на меня это не действует. Я для порядка слегка вздрогнул и ответил — Славен фон Посх. Единственный сын барона Феодра фон Посха. Родовое владение — баронство Дикие земли в графстве Лагоссеском. Сирота. Из родни- сестра отца и мой двоюродный брат. Где они сейчас не знаю. Отношений не поддерживаем.
— Почему? — вступил в допрос зельевар.
— Не сошлись во мнении на наследство отца.
— И пугнули их своей адским артефактом — дополнил, доселе молчавший, королевский шут.
М-да. А троица явно сработавшаяся…Ну, что ж потанцуем…Это барончик- то двадцати пяти лет от роду. А мне — Вячеславу Федоровичу — шестьдесят шесть и в своей жизни я видел немало мастеров плести словесные кружева. Я встал и подошел к своим собакам, проверил как они. Спят, мои хорошие. Отодвинул миску с остатками мяса из под головы полугнома. Думаю, так ему удобнее будет лежать.
Троица настороженно наблюдала за мной. Потом дернулся недоделанный дракон. Он что-то сказал на ухо королевскому шуту. Тот вскинул на меня нечитаемый взгляд.
— Не может быть! Таак, щиты не пробиваются, поводок не действует…
Он сделал какое-то движение пальцами и в комнату влетели пять амбалов с арбалетами и мечами. А встреча то перестает быть томной. Я поднял руки с открытыми ладонями на уровень груди. Все ощутимо напряглись.
— Я в мифриловых браслетах. Опасности нет.
— Кто тебя знает, на что ты способен- буркнул зельевар.
— Господин… — я помедлил, глядя на королевского шута.
— Обращайтесь ко мне «Ваша светлость» — понятливо ответил он. Потом повернулся к присутствующим — Все вон! Я сказал ВСЕ! — глядя на замешкавшихся полудракона и зельевара.
Напряжение в комнате можно было резать ножом. Ни он ни я не хотели начинать разговор первыми. Я — потому что не знал, чего он от меня ждет. А он, видимо собирался с мыслями.
— Скажи, ты эрний? — начал он, но увидев мое искреннее недоумение, пояснил — потомок демонов, которые ушли в другие миры.
— Вам известно о других мирах?
— Да. Это не тайна. В нашем мире есть иномирцы. Некоторые прижились, другие погибли, иных пришлось уничтожить.
— Ваша светлость, вы сейчас угрожаете? — усмехнулся я.
— А если и угрожаю, то что? У тебя силенок не хватит, мальчишка!
— Ну, не такой уж я мальчишка. В своем мире мне было шестьдесят шесть лет. Это отнюдь не юный возраст. Кроме того, ваш ментал на меня не действует. Поводок подчинения — пшик, да и зелья ваши, так-вода.
Полугном и собаки начали подавать признаки жизни. Я приказал своему телохранителю собрать все со стола и удалиться. Что он и сделал очень проворно. Собаки расположились как всегда при опасности: двое по бокам, один за спиной.
Его светлость беспокойства не проявлял. Скорее умеренный интерес.
Я решился… Все же хотелось рассказать. Я не знал как дальше жить. По
