— Энни, не говори ничего, — попросил я. — У этих людей дела со мной, поэтому уйдут они, а не мы. Ты не должна сейчас ничего предпринимать.
— Прислушайся к голосу опыта, — сказал человек в плаще.
— Нет, — возразила она. — Они ничего не сделают. А я прямо сейчас выйду на улицу.
— Это слабые люди, иначе у них не было бы пистолетов.
— Вот глупая девка, — сказал тот, что с татуировкой, и с размаху ударил Энни кулаком в затылок.
Шляпа слетела с ее головы, а она сама упала на колени, лицо побелело. Согнувшись, она заплакала. И в плаче слышалась неподдельная, глубокая боль.
— Сукин сын, — процедил я.
— Уберите ее отсюда, — приказал человек в плаще.
Двое других завели ей руки за спину и обмотали запястья липкой лентой, а потом заклеили рот. Кудри лезли ей в глаза, по щекам текли слезы. Мужчины потащили ее в спальню.
— Бобби Джо, и ничего такого, кроме того, что мы должны здесь сделать, — предупредил тот, что в плаще.
— Ты хочешь выпустить ее на крыльцо? — спросил Бобби Джо, с татуировкой.
— Я не то имел в виду. Ничего, кроме того, что должны. Понял?
— В Гватемале за пару баксов и то лучше девки есть, — сказал Бобби Джо.
— Заткнись. Лодыжки еще ей обмотайте и возвращайтесь, — сказал человек в плаще.
— Кто вы? — спросил я у него.
— Не превышайте полномочий, лейтенант. Мне трудно судить о степени вашей осведомленности. Но эту проблему мы решим сегодня вечером.
— Я подкину вам еще одну задачку. Я расплачусь сполна за все, что происходит.
— Слишком много себе позволяете.
— Неужели? Да мы можем сделать Новый Орлеан неудобным местом для мужиков, которые заколачивают бабки на шлюхах. Или для заезжих шпионов.
Он развеселился.
— Уж не вы ли это сделаете? — спросил он.
— Я сильно подозреваю, что вы из ФБР.
— Кто знает в наши дни, где придется работать? Но, в конце концов, вы профессионал и можете определить, какого статуса человек перед вами. И вы уже поняли, что Бобби Джо и Эрик наняты в качестве помощников, они в общем-то не специалисты. Их просто иногда привлекают к работе. Понятно, о чем я? Вот, в частности, Бобби Джо. Тяжелая служба в армии, отвращение к власти, женщин, естественно, ненавидит. Не лучшее сочетание для вас. Вы просто скажите, где находится Фицпатрик, и мы уйдем отсюда.
— Кто?
— Я боялся, что вы так и скажете.
В это время двое других, Бобби Джо и Эрик, вернулись из спальни, заломили мне руки за спину и, скрестив запястья, крепко обмотали их липкой лентой. Она глубоко впилась в тело, и я почувствовал, как вены набухают от притока крови. Затем человек в плаще кивнул Бобби Джо, тот схватил меня за голову двумя руками и, резко дернув, ударил коленом в лицо. Я с грохотом упал на кофейный столик, нос пронзило острой болью, из глаз хлынули слезы. Бобби Джо и Эрик рывком подняли меня за руки. Держа меня, как в железных тисках, они принялись наносить удары. Бобби Джо ударил пару раз в живот, я согнулся пополам, изо рта на ковер вылетела длинная струя слюны.
— Теперь ты будешь нас слушаться, — сказал он, и они вдвоем потащили меня в ванную.
Из ванны уже переливалась вода, и Эрик закрутил краны. Человек в плаще опустил крышку унитаза, сел и зажег сигарету.
— Во Вьетнаме мы брали какую-нибудь косоглазого вьетконговца, обматывали ему лицо полотенцем и окунали головой в ванную, — сказал он. — Топили в портативной речке. И это всегда срабатывало. Поэтому лучше выкладывайте сразу, лейтенант, чтобы долго не возиться.
Они поставили меня на колени, наклонили над ванной. Из носа в воду капала кровь. Помедлив секунду, они опустили мою голову под воду.
Я изо всех сил пытался подняться, но безуспешно. Колени скользили, будто были смазаны вазелином, в живот глубоко врезался край ванны, а тут и Бобби Джо навалился всем весом на мою шею. Из носа и рта пузырями выходил воздух; открыв глаза, я яростно вертел головой, скрежеща зубами. Потом мышцы глотки не выдержали, и вода заполнила рот, нос и легкие, так, что представилось, будто навсегда захлопнулся ряд дверей в галерее.
Они вытащили меня и бросили к железным ножкам раковины. Я откашлялся, извергая потоки воды.
— Ничего, ничего. Инвалидом не сделали, — заговорил человек в плаще. — Если бы за это взялись люди Сегуры, все было бы намного хуже. У латиноамериканцев такие традиции. Полагаю, они взяли это от римлян. Знаете ли вы, что Нерон покончил с собой, потому что Сенат вынес решение, что он должен быть казнен «древним способом», что означало засечь его до смерти, зажав голову деревянной рогаткой? Если не хотите говорить, где Фицпатрик, можете написать. Вот бумага. Забавно, как значима порой для людей эта разница.
Сердце колотилось у меня в груди, я все никак не мог восстановить дыхание.
— Никогда не слышал об этом болване, — сказал я. Я почувствовал, как Бобби Джо начал поднимать меня за руку.
— Обожди, — остановил его человек в плаще. — Лейтенант не такой уж плохой парень. Он просто не понимает, во что ввязался. Если бы он знал, то уже мог бы быть в нашей команде. Фицпатрик, наверное, напичкал тебя патриотической чепухой, и ты думал, что выручаешь хороших ребят.
— Представления не имею, что ты несешь.
— Ты, может, и хороший полицейский, но не надо вешать нам лапшу, что ты облазил каждый куст в Новом Орлеане и в Катауатче из-за утонувшей черной девчонки, — сказал он.
— Теперь нужно на две минуты. И он заговорит, — предложил Эрик.
Человек в плаще нагнулся и внимательно посмотрел мне в лицо.
— Понятно, о чем он? — спросил он. — На две минуты под воду. Возможно, ты выдержишь. Но многие не выдерживают. Ну, что будет, то будет.
— Ему достаточно кивнуть головой, и он получит воздуха, сколько захочет, — сказал Бобби Джо.
Он рывком поднял меня за руку и снова потащил по мокрому кафелю к ванне. Но на этот раз с меня тек пот вместе с водой, я выскользнул из его рук и, сев на пол, резко, как молотком, ударил кожаным ботинком ему по ребрам. Он не ожидал этого, а я почувствовал, что под ударом ребро переломилось, как палочка. Кровь отхлынула у него с лица, рот приоткрылся. Он сморщился так, будто молча подавлял невыносимую боль и ярость.
— Ох, зря ты это, — заметил человек в плаще.
Эрик схватил меня за волосы и ударил головой о борт ванны. Я наугад отбивался от них ногами, но удары летели в пустоту. После этого Бобби Джо обвил своей сильной рукой мою шею и снова подтащил к краю ванны. Его тело сотрясала бешеная, смертоносная энергия, и я понял, что все мои прежние страхи о том, что меня застрелит ненормальный, прикончит наркоман, что я наступлю во Вьетнаме на мину — были всего лишь глупыми и мелкими страхами юности, а настоящее наказание, моя Немезида, явится ко мне в обличье неотесанного мужлана, который схватит меня за лодыжки и вытрясет всю душу в зеленоватую фаянсовую лохань с водой, и душа опустится в глубины реки Меконг, где плавают тела других мужчин в военной форме и целые семьи мирных жителей, на лицах которых — неверие и шок после артиллерийского взрыва, а чуть подальше, у буровой вышки в Мексиканском заливе, поросшей мхом у основания, ждет меня отец в каске, комбинезоне и кованых ботинках буровика, — там, где он утонул двадцать лет назад.
Наконец Бобби Джо ослабил хватку, так как устал держать меня, и я, задыхаясь, в позе эмбриона, тяжело обрушился на пол, впечатавшись щекой в мокрый кафель.
— Выйди, глянь, что там, — сказал человек в плаще. Бобби Джо выпрямился и, переступив через меня, вышел.
— Ну, что-нибудь вспомнил о Фицпатрике? — спросил человек в плаще.
Я не в состоянии был отвечать. В тот момент я даже не помнил такого имени. Потом услышал, как Бобби Джо подошел к дверям.
— Его сучка высвободила ногу и столкнула лампу у кровати в окно. Во дворе, к чертям, полно людей с вечеринки, — сообщил он.
— Пора смываться, — проговорил человек в плаще и встал. Причесываясь, он прошел мимо меня, продолжая: — Сегодня вечером ты выиграл, лейтенант. Но пусть это будет для тебя уроком. Не пытайся играть в высшей лиге. Устроишь себе дерьмовую жизнь, уж поверь. Риск большой, куча ненормальных вокруг, редкие бонусы на стороне, вроде того, что лежит в соседней комнате. У тебя есть cojones[10], но Бобби Джо и Эрик в следующий раз их вырежут.
После этого они вышли за дверь в темноту, как три зловещих клоуна, ворвавшиеся в нормальный мир с бейсбольными битами наперевес.
* * *
По звонку соседей приехали три полицейских машины из Второго округа, скорая помощь и пожарная машина. Вращающиеся красные и синие огни освещали деревья и дома; на лужайке и в самом доме толпились полицейские, врачи, пожарники в желтых макинтошах, соседи с бокалами пива и сангрии. Люди что-то записывали и переговаривались по рации с сильными помехами. Но все это абсолютно ничего не значило. Любой честный полицейский скажет вам, что очень редко удается поймать кого-нибудь в результате расследования или детективной работы; другими словами, если мы не схватили преступников на месте преступления, то вряд ли вообще когда-нибудь поймаем. Когда мы на самом деле их задерживаем, то, как правило, потому, что этому способствуют осведомители, или потому, что сами спотыкаются, наступая на собственные шнурки, и сами подают ключ к разгадке (ведут машину в нетрезвом виде, ездят по просроченной лицензии). Это не мы умны — просто они глупые.
