Они оказались на той же поляне, которую оставили недавно, только с другой стороны от дома Изабель. Элайджа даже не заметил, что тропка изгибалась. Возможно, ведьма просто ее заколдовала.
– И будут неправы, – сказал он, хоть и знал, что это ничего не изменит. – Враждовать с оборотнями я желаю не больше, чем ссориться с ведьмами, но если до этого дойдет, нам троим не понадобятся ни многочисленные союзники, ни даже тот небольшой участок земли, который я надеялся заполучить, чтобы встретиться с ними на равных.
– Будь это правдой, – парировала Изабель, отпуская руку своего спутника и грациозно ступая на нижнюю ступеньку крыльца, – вы не пришли бы сюда нынче вечером.
Несмотря на свое разочарование, Элайджа вдруг обнаружил, что улыбается. Ему понравилась эта ведьма-отшельница, и он подозревал, что она вела переговоры с ним вовсе не так неохотно, как изображала.
– Я вернусь, – импульсивно сказал он. – Найду способ доказать, что вам выгодно нам помочь, и вернусь.
Легонько взявшись за дверную ручку, Изабель обернулась и улыбнулась так широко, что Элайджа понял: ход его мыслей верен.
– Вы знаете, где меня найти, – ответила она, – но я сомневаюсь, что в ближайшее время снова вас увижу.
«Увидите», – поклялся он, но не произнес этого вслух. Они оба знали, что Клаус бросил Изабель вызов, и знали, что она его приняла.
Глава 6
– Все произошло так быстро!
Ребекка уже несколько дней повторяла эту мантру, но, казалось, капитан Эрик Моке все еще не был полностью убежден. Такая бесконечная пытливость может радовать в любовнике, но в следователе она досаждала. Ребекка наслаждалась знаками внимания, которые щедро расточал ей капитан, но он оказался крепким орешком, и вампиресса не знала, сколько еще терпения ей понадобится, чтобы разобраться с этими солдатами, которых она так уверенно предназначила для целей Микаэльсонов.
– Но нам нужно выяснить истину, а узнать ее мы можем лишь от вас.
Держа Ребекку под руку, Эрик вел ее по коварной земле палаточного лагеря. Солдаты сделали все возможное, чтобы окультурить свой участок байю, засыпав болотистые участки и вырубив подлесок, но дикие топи дельты реки сопротивлялись, с трудом поддаваясь упорядочиванию.
Ребекка разочарованно вздохнула. Эрик счел своим долгом найти ее обидчиков и наказать их. Капитан рвался выкопать из-под земли воображаемых разбойников и предать их суду, и его все сильнее сбивало с толку нежелание Ребекки в этом участвовать. Эрик верил, что закон победит хаос, и она не могла убедить его в обратном. Его уверенность была бы очень милой, кабы не была такой идиотской.
И чем больше Эрик расспрашивал о гипотетическом нападении в лесу, тем больше Ребекка тревожилась, что, возможно, совершила ужасную ошибку, подстроив убийство. Капитан хотел, чтобы преступление не осталось безнаказанным, и она находила это вполне естественным. Но проблема лежала глубже.
До того как встретить Эрика Моке, Ребекка разрешила себе забыть, что существуют люди умные, проницательные, обладающие интуицией. Она ожидала столкнуться с прямолинейными военными методами преследования злоумышленников, которые быстро зашли бы в созданный ею тупик, но Эрик проявил вместо этого гибкость мышления. Честно говоря, это настораживало. Он подошел к проблеме творчески и инициативно, поэтому рано или поздно должен был заметить, что Ребекка лжет.
Словно для того, чтобы сделать ее затруднительное положение еще хуже, Эрик вдобавок все эти дни вел себя очень благородно, по-рыцарски, не говоря уже о том, что он был еще красивее, чем ей вначале показалось. Его ореховые глаза были теплыми и искренними, и их сочетание с темными волосами, в которых виднелись серебристые нити, создавало облик благородного мыслителя. Звук глубокого бархатного голоса, произносящего тщательно взвешенные слова, всякий раз очаровывал ее. Эрик безупречно придерживался подобающего джентльмену поведения и, окружив ее вниманием и заботой, ни разу не переступил тонкую грань, за которой начиналось ее личное пространство, не лез в душу. Несмотря на тревоги и заботы, которые никогда не оставляли Ребекку, она провела в его обществе много замечательных часов. Капитан даже делился с ней многочисленными новостями и сплетнями его родного Парижа, заставив вспомнить те славные времена, когда она сама жила в этом городе, и тамошних знакомцев.
Однако Эрик редко говорил о себе и ни словом не намекнул, есть ли у него во Франции жена, семья. Не посвящал он Ребекку и в свой ужасно огорчавший ее очевидный интерес к оккультизму. Эта его нелепая страсть почти наверняка была безвредна – однажды Ребекка застала его за чтением книги, которая выглядела как сборник сказок, причем читал он с напряженным интересом. Казалось, капитан не обладал никакими специфическими знаниями, которые могли оказаться для нее опасными, но лучше бы он вообще ничего не узнал. Ребекка была полна решимости направить его внимание в более продуктивное русло.
К несчастью, на данный момент его мысли, в первую очередь, занимало преследование вымышленных разбойников. Он хотел, чтобы Ребекка посмотрела на всех бандитов, которых он изловил в последние несколько дней, и сказала, нет ли среди них ее обидчиков. Отказы не принимались.
Но потом Ребекку осенило: одна из ее проблем может стать решением другой. Что, если направить интерес Эрика к сверхъестественному на разгадку тайны напавших на нее разбойников? В конце концов, что значит одна человеческая жизнь – в особенности жизнь смутьяна – в сравнении с безопасностью самой Ребекки и ее братьев? Если Эрик не знает в точности, кого он ищет, можно убедить его, что один из его пленников – монстр, обладающий сверхчеловеческими способностями.
– Капитан, я знаю, вы полагаете, что на нас с мужем напало… какое-то чудовище, – напомнила она. – Вы можете исключить всякие сомнения в том, что это не был обычный человек?
– Вы видели этих существ в деле и все равно считаете их простыми смертными, – заметил он, стараясь поймать ее взгляд. – Возможно, мы уже поймали такого демона, но не знаем об этом.
– Что ж, тогда, – задумчиво согласилась она, – позвольте мне на них взглянуть.
Всего через минуту они уже подходили к недавно возведенной тюрьме, здание которой было прочнее, чем окружающие его палатки, но такое же простецкое и грубо сработанное. Его наспех построили из того, что солдатам удалось добыть в лесу. Внутри тюрьма выглядела ничуть не лучше. В маленькую камеру впихнули около дюжины мужчин, которым не повезло попасться военным. Ребекка могла только догадываться, насколько же неудобно тут спать. Солома под узниками была волглой, а свежий воздух мог проникать лишь в одно-единственное зарешеченное окошко высоко под потолком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
