«Ничего, — высказал я своё решение вслух, — у меня ещё будет возможность вами заняться!»
Личный состав, услышав столь радужное обещание, заметно приуныл. Я же, не обращая внимания на их кислые физиономии, махнул рукой, скомандовав выступление.
И вообще, настроение у меня в то утро было просто великолепное! Трактирная служаночка оказалась на редкость понятливая, умелая и любвеобильная. Так что сговорились мы с ней быстро и без проблем. А ночью ещё выяснилось, что и в постельных делах она не новичок. В общем, как говорится, ночка удалась! А если ещё прибавить к этому вкусный и сытный завтрак, которым милая девица угостила меня на дорожку, а так же приличный кусок пирога с кашей и флягу доброго пива, выданные мне ей же… Одним словом, жизнь сияла во всех своих красках! Что, естественно, не могло не радовать.
Правда, одна история несколько подпортила настроение. Точнее, даже не подпортила, а как бы это сказать?.. Ну, что ли спустила с небес на землю.
Это произошло в тот момент, когда я осматривал содержимое вещевого мешка Одуванчика. Среди набора необходимого любому солдату имущества я вдруг увидел небольшую тряпичную куклу, притулившуюся между полотенцем и запасной рубахой.
— Это ещё что такое? В куклы не наигрался? — ткнул я в неё пальцем, обращаясь к Одуванчику, — убрать немедленно!
— Господин сержант, — голос его задрожал, а глаза вдруг начали наполняться слезами, — разрешите оставить. Это мне на память от сестрёнки досталось… Я ведь потерял всех… И её тоже…
Я почувствовал себя несколько неловко. Но лица мне, сержанту, терять не положено. Особенно перед таким пацаном, как Одуванчик. Потому решил не менять с ходу своего решения.
— Рассказывай! — потребовал я, разворачиваясь к нему всем корпусом.
— Мы с отцом в тот день в город на ярмарку поехали, — торопливо, словно боясь, что его перебьют, заговорил парень, — день туда. На телеге. День — обратно. Ну, и ещё день на рынке провели. Пока сами расторговались, пока прикупили чего надо… Три дня нас не было. А когда под вечер уже, к деревне нашей подъезжали, то сразу почуяли неладное. Ещё на пригорок не въехали, а уж запах гари чудился. Ну, отец лошадь и погнал. А как наверх из балки-то выскочили, так и увидали… Налёт на деревню был. Несколько домов сгорело. И наш тоже, — Одуванчик опустил голову и шмыгнул носом, — мы когда с отцом во двор въехали, там одни головёшки от дома остались. Горячие ещё… И ни мамки, ни сестрёнки, ни братишки младшего не было. Я эту куклу в кустах на огороде нашёл. Видать, там Славутку и поймали… Нам потом соседи, кто уцелел да от степняков схоронился, сказали, что степняки напали на второй день, как мы в город уехали. У нас в тот день много мужиков из деревни в город ездили… А граф наш со своим отрядом за ними вдогон пошёл. И мужики наши, на конях которые, за ним пошли. И отец мой тоже… Да только не догнали они никого. Ушли… — Одуванчик, так и стоя с опущенной головой, замолк.
— А отец твой где же? — прервал я затянувшееся молчание.
— А отец в степь ушёл. Мне сказал, что ты, мол, большой уже, сам о себе позаботишься. А я, мол, пойду их искать. Я с ним хотел. Да отец не взял. Сказал, чтоб я род наш продолжил… Господин сержант, разрешите мне куклу оставить! — вновь попросил он.
Ну, что я мог ему ответить? Да и не такая уж великая для службы проблема эта кукла. А историй таких у нас на пограничье была уйма. Всё никак не получалось угомонить этих чёртовых кочевников. Так и норовили влезть на наши земли да пограбить, что под руку попадется.
— Когда это случилось?
— А прошлой осенью. Они завсегда осенью приходят. Как урожай с полей снимем да лишнюю скотину порежем. Тогда в любой деревне есть, что взять.
— Так если знали, что придут, чего ж граф ваш заранее о защите земель своих не озаботился?
— А кто ж их устережёт, когда они придут? — пожал плечами Одуванчик, — не будешь же в поле лагерем стоять до самых холодов. Только догонять их и остаётся…
— Ладно, оставляй, — махнув рукой, буркнул я.
Уже перед самым отъездом я подозвал Цыгана.
— Держи! Это тебе.
— Что это? — Цыган непонимающе покрутил в руках горн.
— Это труба. Сигнальная, — пояснил я, — ты же у нас музыкант. Вот и будешь в отряде сигналистом, военные сигналы на ней исполнять.
— Каким сигналистом!? — взвыл Цыган, — да я такое в жизни в руках не держал! И никаких сигналов я не знаю!
— Ничего, — покровительственно похлопал я его по плечу, — узнаешь. Я тебя научу.
И, обернувшись к остальным, махнул рукой:
— Садись!
— И будет теперь Цыган у нас, как балаганный музыкант, на всех инструментах играть, — не замедлил язвительно прокомментировать Дворянчик, — человек-оркестр! Спешите видеть!
Обернувшись к нему, я лишь погрозил кулаком и скомандовал:
— Отряд! За мной! Рысью! Марш!
Однако, не успели мы отъехать от города и пары миль, как один из возчиков окликнул меня и, когда я оглянулся, ткнул кнутовищем себе за спину.
По дороге от города в нашу сторону скакал одинокий всадник, поднимая клубы пыли. Когда конь его поравнялся с нами, я без особого удивления узрел в седле своего вчерашнего знакомца, некоего Браура. Придержав скакуна, он слегка поклонился всем сразу и произнёс:
— Всем доброго утра! Здравствуйте, господин сержант. Прошу прощения за то, что я вновь причиняю вам некоторое беспокойство. Но случилось так, что мне представилась возможность проведать своего давнего знакомого в одном небольшом селении. В паре дней пути от города. Это как раз по дороге с вами. А так как путешествие в одиночку может оказаться весьма сомнительным удовольствием, то я прошу разрешения присоединиться к вашему отряду.
— Ты где это выучился столь изысканно выражаться? — невольно подивился я.
— Просто мне приходится помнить о том, что я общаюсь с человеком, прибывшим из столицы и при этом прекрасно владеющим мечом, — усмехнулся он, — Ну, так что вы мне ответите?
— Я не против, — пожал я плечами, — помните только о том, что командиром отряда являюсь я. И любые мои решения являются законом одинаково для всех.
Вместо ответа он лишь вежливо улыбнулся и слегка склонил голову в поклоне.
До самого вечера отряд наш шёл не останавливаясь. Я решил сразу же приучать личный состав к долгим и быстрым переходам верхами. Движение моё сдерживали только наши обозные телеги, никак не поспевавшие за аллюром верховых коней.
Когда где-то ближе к полудню Хорёк попробовал было заикнуться об обеде, я лишь качнул головой и выразился в том духе, что мы, мол, не на прогулке, а в воинском походе. И потому желающие чего-либо перекусить могут сделать это, не сходя с лошади. Слава богу, у каждого в мешках имеется запас вяленого мяса и сухарей, а во флягах полно воды. Пришлось парням довольствоваться столь скромным угощением…. Сам я, разумеется, закусывал пирогом и запивал пивом, полученными в дар от моей ночной подружки, поминая её добрым словом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
